(Не) родная (СИ) - Бигси Анна

Невольно улыбаюсь, представляя эту сцену, и плотнее кутаюсь в тонкое пальто. Погода портится стремительно, видимо, из салона придется ехать на такси.

— Мама! — Отчаянный детский крик пронзает меня насквозь. — Мамочка, забери меня!

Вздрагиваю и инстинктивно оборачиваюсь на звук. Вижу маленькую девочку за прутьями высокого забора Дома ребенка.

— Ты мне? — спрашиваю удивленно и осматриваюсь. Ни одного человека в радиусе нескольких метров. Странно как-то. Дети обычно одни не гуляют.

— Тебе, — сквозь слезы отвечает она и вытирает нос рукавом тоненькой потрепанной курточки.

Подхожу ближе, не зная, как себя вести в подобной ситуации. Да и девочку эту вижу в первый раз в жизни. Маленькая, худенькая, с огромными и такими несчастными голубыми глазами. Смотрит прямо в душу, переворачивая все вверх дном.

— Малышка, ты ошиблась, — мягко отвечаю, нервно сглатываю и присаживаюсь перед ней на корточки. — Я не твоя мама.

Еще раз смотрю по сторонам, ища воспитателя или нянечку. Должен же быть кто-то из взрослых. Но никого не видно.

— Не ошиблась, — шмыгает девочка носом. — Я слышала, что дети сами выбирают родителей. Я выбрала тебя.

Сердце пропускает удар и болезненно сжимается, а на глаза наворачиваются слезы. Малышка… Бедный ребенок даже не знает, насколько близка к истине. Только вот мой малыш меня никогда не выберет… От этого становится так тошно, что хочется выть волком. Опускаю голову и зажмуриваюсь, чтобы не разреветься. Только не сейчас, не перед испуганным ребенком.

— Мамочка, — судорожно всхлипывает девочка и тянет ко мне худенькие ручки. — Не бросай меня. Пожалуйста…

В груди так давит, что трудно вздохнуть. Нестерпимо хочется прижать к себе эту девчушку, чтобы успокоить, но железные прутья не позволяют приблизиться. Протягиваю к ней руку и мягко глажу по светлым волосам.

— Сонька! — Девочка вздрагивает, опасливо оглядывается и сильнее прижимается к ограждению. — Дрянная девчонка, вот ты где!

К нам спешит растрепанная дородная женщина и эмоционально размахивает руками.

— Значит, ты Соня? — с улыбкой спрашиваю я. Поддаюсь порыву и нежно касаюсь щечки кончикам пальцев, стирая соленые капли.

— Да, а ты?

— А я Тася.

— Вот непутевая! Зачем опять сбежала? — доносится до нас женский крик, а сама надзирательница приближается.

— Чтобы маму позвать, — огрызается на нее Соня.

— Сколько раз тебе говорить, умерла твоя мама. — Женщина оказывается рядом с нами, грубо хватает Соню за запястье и дергает к себе.

— Подождите, что вы делаете? — пытаюсь заступиться, но в глазах этой женщины столько злости, что вряд ли это поможет.

— Забираю негодницу, — недовольно шипит та. — Еще и на цепь посажу, устала носиться за ней по всей территории.

— Ну так же нельзя, — качаю головой и от волнения кусаю губы. Не понимаю, как можно так обращаться с малышкой, еще и брошенной родителями. Она же ни в чем не виновата.

— А как можно? — рявкает на меня женщина. — Вдруг с ней случится чего, кто отвечать будет? — машет на меня рукой и тащит Соню к зданию Дома ребенка.

— Пусти, я хочу к маме! — Девочка всеми силами упирается и кричит, разрывая мое сердце на куски. Невозможно выдержать. Глаза невольно наполняются слезами, и горячие капли текут по моим щекам.

— Нет у тебя мамы, а не прекратишь хулиганить, и не будет никогда!

— Неправда! — отчаянно кричит Соня, захлебываясь слезами, вырывается и бежит к зданию.

— Зачем вы так? — спрашиваю с укором и качаю головой.

Пытаюсь как-то оправдать эту жестокость, но не могу. В голове не укладывается, как так можно. Этой девочке сейчас страшно и больно, а пожалеть и приласкать некому. Это даже не профдеформация, а какая-то халатность или непригодность.

— Не лезьте вы не в свое дело, — фыркает женщина и идет за Соней.

Я лишь грустно вздыхаю и с жалостью смотрю им вслед, но сделать ничего не могу. Это система, ее не перестроить по щелчку пальцев. А полномочий у меня никаких нет.

Телефон призывно вибрирует в кармане. Смотрю на дисплей — номер неизвестный. Сдвигаю зеленую трубку в центр и прикладываю к уху.

— Алло, — выдыхаю расстроенно.

— Здравствуйте, Таисия Игоревна? — раздается в динамике недовольный женский голос.

— Да, — отвечаю я и озадаченно хмурюсь.

— Вы записаны на укладку, придете?

— Конечно! — спохватываюсь и резко ускоряюсь в сторону нужного здания. — Уже бегу.

— Мы вас ждем.

Звонок сбрасывается. Убираю телефон в карман и спешу в салон, ругая себя за нерасторопность.

Настроение опустилось ниже нуля, а желание куда-то идти пропало напрочь. Не понимаю, как буду веселиться на вечере встречи одноклассников, когда маленькая девочка так страдает. Господи, что ж мне так везет-то? Зачем я пошла пешком? Могла же взять такси… а теперь не могу найти покоя. Фантомы преследуют, выворачивая душу наизнанку.

Я словно нахожусь в какой-то прострации и со стороны наблюдаю за происходящим. Парикмахер колдует над моими волосами, укладывая их в красивую прическу, а я неотрывно смотрю на себя в зеркало и не вижу отражения. Перед глазами лицо девочки за прутьями высокого забора. Огромные голубые глаза, из которых катятся слезы, и дрожащие губы, что-то шепчущие мне.

«Мамочка» — эхом звучит в ушах и колючие мурашки прокатывают по телу. Бедный ребенок. Сердце болезненно сжимается. Как ей, наверное, одиноко…

Надо как-то взять себя в руки. Нельзя же зацикливаться. Столько брошенных детей в нашей стране, всем не помочь.

— С вами все в порядке? — словно сквозь вату слышу голос парикмахера и фокусирую на ней взгляд.

— А? Что?

— Ваш телефон звонит который раз, — кивает она на мой гаджет, дребезжащий на полочке. Так углубилась в свои мысли, что не слышала совершенно.

— Извините, — переворачиваю экраном вверх и вижу с десяток пропущенных сообщений от Ульяны. — Вы закончили?

— Практически да. — Девушка доделывает последние штрихи и отпускает меня.

Сбегаю в соседнее помещение и перезваниваю подруге.

— Тась, ты готова? — взволнованно отзывается та.

— В смысле? Конечно нет, — недоуменно округляю глаза. — Я еще в салоне…

— Время-то уже!

Хочу сказать, что передумала идти на мероприятие, но не решаюсь и закусываю губу, ругая себя за трусость. Но противостоять урагану Ульяна у меня нет резервов.

— Я все успею, — выдыхаю я обреченно, понимая, что отмазаться не удастся все равно.

— Знаю я тебя, копушу, — поддразнивает Уля, а я невольно улыбаюсь.

— Вообще-то это ты всегда опаздываешь, — напоминаю с готовностью и закатываю глаза к потолку. Не было еще ни одного раза, чтобы Ульяна пришла к назначенному времени. Ее всегда приходится ждать.

— Скорее, ты приходишь раньше, — фыркает она и быстро переводит тему. — В каком ты салоне?

— На Бутлерова.

— Жди меня там, я за тобой заеду…

— Это что, конвой? — смеюсь, потому что похоже больше всего именно на это. Уля переживает, что я сбегу и ей не удастся затащить меня на эту идиотскую ярмарку тщеславия. Далась она ей…

— Да прям, — снисходительно отвечает подруга и чуть тише добавляет: — Надо рассказать тебе кое-что важное.

— Что же?

— Ну не по телефону же. Все, жди.

Сбрасывает звонок, оставив после себя интригу. Как всегда, растормошила мое любопытство и пропала. Но делать нечего, придется ждать.

Обреченно вздыхаю и возвращаюсь в салон, где меня ждут на макияж. Присаживаюсь на кресло и прикрываю глаза, отдаваясь в руки профессионала. Нечасто я позволяю себе подобную роскошь, но сегодня приходится. Зачем мне это? Пустить пыль в глаза одноклассникам? Чтобы все думали, что у меня все просто замечательно? Только, по сути, это ничего не решит и никак мне не поможет. Зато хоть жалеть не будут, что тоже немаловажно.

Глава 3 Таисия

Моя маленькая кухня хороша тем, что до любого предмета можно дотянуться, не вставая со стула. Нажимаю на кнопку чайника, достаю чашки и, оставив Ульяну хозяйничать дальше, убегаю переодеваться.