Он моя проблема (СИ) - Риччи Марина

Может, у него случилось что-то плохое и он просто слил на меня свою эмоциональную травму? Вот же придурок!

Ну, или он действительно агрессивный буйный психопат. Как теперь учиться с ним в одной группе? Нельзя допустить, чтобы это повторилось. Если он еще хоть раз посмеет повысить на меня голос, то я… я… я что? Снова назову его задницей? Эта мысль вызывает нервный смех. Я просто королева отстойных ругательств. В моем бранном лексиконе в основном слова «черт», «блин» и «идиотский». Совершенно не круто.

Ну и ладно. Самойлов — псих и чертова идиотская задница. Так что, пусть сам меня боится. Не позволю этому происшествию испортить мне день закрытия первой сессии и каникулы. Просто съем шоколадку и не позволю его идиотскому мнению испортить мне удовольствие. Наверное, Женя уже сдала. Сейчас мы поедем в кафе праздновать, съедим на двоих огромный кусок торта «Красный бархат», а потом отлично проведем каникулы, и я и думать о Самойлове забуду.

А в новом семестре еще посмотрим, кто исчезнет.

Глава 3

— Ванильный капучино, ристретто или латте? — спрашивает мама, включив кофемолку. Кухня наполняется самым лучшим запахом на свете. Ну, или одним из лучших.

— Первое, — сонно бубню я. Раз капучино ванильный, значит сладкий.

Кофе — мамино новое увлечение. Уже около месяца мама осваивает мастерство бариста, в основном через интернет и книги, но даже на какие-то курсы она пару раз сходила. Лично мне это ее хобби очень нравится. Я люблю кофе, да и наводить порядок после маминых экспериментов достаточно легко. До кофе мама увлекалась среднеазиатской кухней (папа тогда поправился на пять кило, а я перемыла просто ужасающее количество посуды), разводила растения (за ними по сей день ухаживаю я), делала ароматические свечи (у папы началась аллергия), а про увлечение гончарным мастерством в трехкомнатной квартире даже вспомнить страшно. Поэтому кофе — это замечательно.

Только интересно, что такое «ристретто»? Нужно будет потом загуглить.

— Маша! — Мама щелкает пальцами перед моим лицом и ставит на стол мою любимую кружку, — Не засыпай! Опоздаешь!

— Не могу не засыпать. Собака соседей сверху ночью опять что-то роняла. Только под утро успокоилась. — Я ерзаю на стуле, пытаясь сесть ровно. Золотая надпись на кружке блестит сегодня особенно ярко. — Почему она шумит исключительно над моей комнатой? С ее стороны было бы намного вежливее громыхать над папиным кабинетом, он все равно в наушниках до утра работает.

— Не знаю, — пожимает плечами мама, — Кстати, этих соседей что-то давно не видно.

В этом в общем-то нет ничего удивительного. В нашем доме 28 этажей и пять лифтов. Курьеров из доставки еды я вижу значительно чаще чем жильцов, да и в лицо почти никого не знаю.

Спать хочется просто ужасно, хотя кофеин и сахар постепенно начинают действовать. Я выглядываю в окно. Конец января определенно не радует погодой. Солнце еще не взошло, небо затянуто темно-серыми облаками и с него, в огромных количествах, низвергается нечто среднее между снегом и дождем.

Просто отлично. О красивых волосах сегодня можно забыть, а я ведь встала на полчаса раньше, чтобы их выпрямить! Краситься тоже никакого смысла. Ворча себе под нос, сооружаю на макушке пучок и закрепляю его обычной резинкой. Смотрю на себя в зеркало. По утрам я всегда немного похожа на зомби, но сегодня почему-то хочется большей уверенности в себе. Возможно, мне предстоит война. Немного подумав, все же слегка крашу ресницы, надеясь, что тушь действительно водостойкая.

Застегиваю молнию на куртке до самого верха, чтобы ворот закрывал нос. Вешаю рюкзак на плечо и глубоко вдыхаю. Пути назад нет. Каникулы закончились. Спокойствие закончилось. Пора ехать в университет.

— Может, возьмешь зонт? — спрашивает мама, зевая.

— У меня капюшон, — констатирую очевидное я, выхожу в подъезд и нажимаю кнопку вызова лифта. Лифт приезжает на удивление быстро.

Фух, вроде бы даже успеваю.

— Поздравляю с началом второго семестра! — слышу я мамин голос, перед тем как двери закрываются.

Точно. Второй семестр. Я же теперь настоящая студентка.

Настоящие студенты. Эту загадочную формулировку мы, первогодки юридического факультета, слышали весь первый семестр. Каждый преподаватель, старшекурсники, наш декан и даже бабушки, работающие в гардеробе, считали своим долгом сообщить нам, что настоящими студентами мы можем стать исключительно после сдачи первой сессии. А до этого мы так, не понятно кто. Может быть, они и правы, но первая сессия прошла, а каких-то явных перемен я в себе почему-то не ощущаю.

Учиться в общем-то интересно, да и с группой мне вроде бы повезло (не считая некоторых психов), но пока что, студенческая жизнь не очень-то отличается от школьной. Да, некоторые парни здесь носят бороды, прогульщиков никто не ловит по коридорам и все носят, что хотят. В остальном, все почти также.

Даже предметы почти те же самые. Все, что относится к юриспруденции, начнут читать только на третьем курсе. Пока же мы изучаем общие предметы, вроде истории, иностранного языка, информатики и играем в настольный теннис на физкультуре. Расписание, присланное вчера вечером, подтвердило, что примерно так все останется и во втором семестре, хотя в учебном плане появилось несколько новых загадочных аббревиатур.

Да и я сама совершенно не изменилась. Выйдя из автобуса, я вытаскиваю из кармана телефон, чтобы посмотреть время. Отлично, еще целых 20 минут до звонка. Провожу пальцем по экрану, стирая снегодождь, и вглядываюсь в фото на заставке. Я и Женя, моя лучшая подруга, на последнем звонке. Я стою практически на цыпочках, задрав подбородок, чтобы казаться выше. На лице улыбка от уха до уха, в глазах легкая паника. Могу поспорить, сфотографируй кто-нибудь меня сейчас, я буду выглядеть точно также. Только вместо волос, завитых мягкими волнами, на голове мокрый капюшон, а вместо клетчатой формы на мне мешковатые джинсы и огромная куртка.

Женя на этом фото выглядит как молодая голливудская звезда, снимающаяся в сериале про старшую школу. С интригами, изменами и любовными многоугольниками. Причем она — главная злодейка, под маской невинного ангела, уводящая у главной героини всех парней.

Впрочем, так она выглядит всегда. Но внешность бывает обманчива.

Мы дружим с пяти лет. С тех самых пор, как мама в первый раз привела меня на занятия балетом. Я сразу решила, что она будет моей подругой и по сути, не оставила ей другого выбора. Только вот я балет бросила через пару месяцев, родители много работали, бабушки и дедушки жили далеко и меня некому было возить на занятия. Да и, честно говоря, к балету, как и к танцам, у меня нет абсолютно никакого таланта.

Женя занималась балетом аж до тринадцати лет, пока внезапно не выросла выше ста семидесяти сантиметров. Тогда же она бросила и художественную гимнастику. В четырнадцать она бросила модельную школу, а еще через год, Женя объявила родителям, что планирует быть не актрисой, певицей или звездой соцсетей, а юристом. После чего ее мама три дня с ней не разговаривала, а папа выдохнул с облегчением.

Несмотря на то, что Женя выглядит недоступной ледяной красавицей, а ее детские фото до сих пор висят в некоторых торговых центрах, она самый добрый, умный и целеустремленный человек, кого я знаю. Все детство, Екатерина Викторовна, ее мама, возила ее с секции на секцию, растя то ли олимпийскую чемпионку, то ли светскую львицу. А Женя вместо этого хотела вершить справедливость и наказывать преступников, как ее папа, прокурор.

Я же понятия не имею, что я хочу делать. Я учусь на юридическом, просто потому что здесь учится моя лучшая подруга, с которой мы всегда сидели за одной партой. Я не знаю, кем хочу быть. Так что в чем-то этот придурок был прав.

И это меня пугает. Но я отказываюсь бояться.

На самом деле, каникулы прошли отлично. После экзамена, сидя в кафе я рассказала Жене об инциденте в пустой аудитории, после чего пришлось долго отговаривать ее от применения насилия. Приятно, когда подруга всегда на твоей стороне и готова порвать на куски любого, кто тебя обидел, но он того не стоил.