Совершенство (СИ) - Миненкова Татьяна

Но она не собирается исчезать.

«Подумаешь, предложение», — заговорщическим шепотом говорит мне маленький вымышленный чертенок на левом плече. — «В конце концов это же не свадьба».

— Ага, — прищурившись, я смотрюсь в собственное отражение на заблокированном экране смартфона, чтобы удостовериться в совершенстве макияжа. Деловито цокаю языком и добавляю: — И эти некоторые, к сожалению, не ты, Егор.

Медленно встаю с кресла. Одергиваю неприлично короткое золотое платье, которое брат недавно привез мне с итальянского модного показа. Оно сверкает, подчеркивая нужные изгибы фигуры и делает меня еще привлекательнее. Сейчас я уверена в себе на все сто процентов. Хотя нет, сто маловато. Я уверена в себе на все двести процентов.

— Куда ты? — нахмурившись, спрашивает меня спутник, провожая недоуменным взглядом, но я не планирую ему отвечать.

Отточенной походкой, которой позавидовали бы модели на подиуме, решительно двигаюсь в направлении столика, за которым сидит, ни о чем не подозревая, моя новая цель. А я из тех людей, что привыкли получать желаемое, не откладывая в долгий ящик.

Прекрасно осведомлена о том, какое впечатление произвожу на окружающих. Не удивляюсь, когда компания бизнесменов обрывает разговор на полуслове, в момент моего дефиле мимо и лениво бросаю в их сторону хитрый взгляд, не направленный ни на кого конкретного.

И когда оказываюсь ближе к месту назначения, блондин, наконец смотрит на меня и застывает. Тоже замираю на мгновение, делая вид, что и сама заметила его только что и любезно позволяю себя рассмотреть. Из-под ресниц слежу за его взглядом, прекрасно зная, что мужчина видит перед собой: точеную фигуру, бездонные синие глаза и манящие полные губы, блестящие светлые волосы, достающие до тонкой талии, идеально уложенные в голливудские локоны.

«Искра, буря, безумие», — лениво комментирует происходящее чертенок, который сидит на моем плече и по-ребячески болтает копытцами, обутыми в черно-белые конверсы.

Действительно, простодушно-романтичное лицо блондина слишком красноречиво отображает чувства: желаемый мной эффект достигнут. Оппонент повержен, сдаваясь без боя.

Но в этот момент в игру вступает его спутница, пожелавшая, видимо, узнать, на кого так откровенно пялится ее новоиспеченный жених.

— Лана? — удивленно произносит она, а я пытаюсь сопоставить ее крупные черты лица, нос картошкой и знакомый голос с частичками воспоминаний в собственной голове.

Получается откровенно плохо. «Ланой» меня звали в школьные годы, значит «картошка», скорее всего, — моя одноклассница. Осталось лишь разобраться из какого она периода: из «нормального» или из «дерьмового». Но пока я вспоминаю, она представляет меня блондину, чем дарит мне непрошенную подсказку:

— Дорогой, это Лана Аверина, мы вместе учились в школе пока она…

Понятно. Значит «картошка» из «нормального» периода, когда я училась в элитной частной гимназии. И я, наконец, сопоставляю ее лицо с образом полноватой девочки-подростка в серой клетчатой форме и огромных очках. Меняю план на ходу и импровизирую, подхватывая неоконченную фразу:

— Пока моя семья не переехала в другой район, — теперь на моем лице лицемерно искрящаяся радушием улыбка, свидетельствующая о том, как я рада встретить подругу детства. — Привет, Лера, я сразу тебя заметила и поспешила первой поздравить!

Валерия Дубинина поднимается со своего стула. Теперь она не страдает лишним весом, как раньше, но осталась плотной, нескладной, с широкими плечами и узкими бедрами. Наряду с несуразным платьем и старомодной прической, впечатление производит удручающее. Но ее растянувшиеся в улыбке губы говорят о том, что она, кажется, искренне радуется нашей неожиданной встрече.

— Сто лет тебя не видела! — восклицает Дубинина и неожиданно стискивает меня в крепких объятьях, обдав кисловатыми парами шампанского, а отпустив, снисходит, наконец, до того, чтобы представить мне своего жениха:

— Это Никита Сахаров. Мы вместе работаем в «Азиатско-Тихоокеанском Альянсе», а с некоторых пор еще и вместе живем.

Она взволнованно вздыхает и не знает куда деть руки, а я благосклонно киваю:

— Рада знакомству, — стараюсь, чтобы моя улыбка не выглядела хищной. — И поздравляю с помолвкой.

Никита все еще не может скрыть собственной заинтересованности, а Лера бросает взгляд за мою спину, где уже маячит фигура моего спутника, тоже решившего не оставаться в стороне.

— Надо же! Это же Егор Береза! — вскрикивает Дубинина так радостно, словно перед ней не зеленоволосое чудо-юдо, а по меньшей мере Брэд Питт. — У меня есть ваша футболка с «кошечками-брошечками».

И я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Давно гадала, у кого хватает глупости покупать идиотский мерч Березы за баснословные суммы. Что же, теперь я получила ответ на этот вопрос.

Естественно, после появления Егора, нам не удается избежать приглашения присоединиться к Лере и Никите и продолжить отдых совместно.

Довольная Дубинина трещит без умолку, вспоминая наши школьные шалости, рассказывая о работе и недавнем отдыхе на Тенерифе. Егор наконец-то нашёл свободные уши, чтобы поведать о своих блогерских планах. Я же бросаю на Сахарова ложно-невинные взгляды. И его голубые глаза смотрят на меня столь же увлеченно, что очень обнадеживает.

— Милана тоже блогер, — заявляет Береза, против моего желания делая предметом обсуждения. — Мы часто ходим по подобным мероприятиям вместе.

Лера тут же бесхитростно любопытствует:

— Вы встречаетесь?

— Мы партнеры, — отзываюсь я ни раздумывая ни минуты, а Егор одновременно со мной отвечает:

— Всё сложно.

И мы многозначительно переглядываемся. Ничего между нами сложного. Его удел — исключительно френдзона и Береза отлично об этом осведомлен.

Когда обсуждение моей, тонко граничащей с бездельем, работы заканчивается, Лера рассказывает о себе. Теперь она зам. директора отцовского «Азиатско-Тихоокеанского Альянса», а Сахаров — ее помощник, так они и познакомились. С датой свадьбы еще не определились. Может, летом, а может, осенью.

Музыка становится громче и несколько пар занимают места на импровизированном танцполе в конце зала. Лера и Никита отправляются туда же. Егор тоже протягивает мне узкую ладонь с трендовым черным матовым маникюром.

Сомневаюсь пару мгновений, прежде, чем принять его приглашение. Взвешиваю необходимость подобного шага и то, выгодны ли мне его последствия. В конце концов все же подаю руку и вскоре мы кружимся в такт медленной музыке.

Рука Егора собственнически лежит на моей талии, и я стараюсь абстрагироваться от неприятных ощущений, которые вызывает во мне это прикосновение. С некоторых пор я очень настороженно отношусь к нарушению своих личных границ, но не хочу, чтобы это было слишком заметно. Образ недотроги не вяжется с моей внешностью. И я старательно создаю вокруг себя нужный антураж, чтобы подобного никто и в мыслях не допустил.

— Что задумала, Мила? — интересуется Береза во время танца, а я неопределенно пожимаю плечами, потому что, что бы я ни задумала, его это совершенно не касается.

— Ничего особенного, — пожимаю плечами и ловлю на себе жадный взгляд Никиты, брошенный из-за Леркиной спины.

«Что, даже школьную подружку не пожалеешь, Милашечка? — хмыкает чертенок и сам же себе отвечает: — Что за вопрос? Конечно, не пожалеешь, совесть — это для слабаков».

Пожалуй, что так. Да и не такие уж мы и подружки. Я умышлено поворачиваюсь так, чтобы Сахаров получил еще одну возможность оценить меня со стороны, отдав долг плавности и изяществу каждого соблазнительного движения. Так, чтобы ночью я наверняка ему снилась.

Когда мы возвращаемся за столик с загадочными улыбками, понимаю, что на сегодня хватит и сейчас самое время уходить.

— Так рано? — удивляется Лера. — Танцы ведь только начались.

Я отвечаю с демонстративным сожалением:

— У меня еще кое-что запланировано на сегодня. Скажи мне свой телефон, чтобы мы больше не теряли связь.