Держи меня крепче (СИ) - Русланова Мария

Вот только Елена Захаровна ещё не сдалась, и годы работы не сделали ее черствой. Сколько таких отказных ей уже пришлось прочитать, но все равно пытается каждую уговорить, образумить. И с этой девчонкой пыталась по душам поговорить, убедить не делать глупости. Да я и сам признаться, как увидел ее, сидящую на стуле с видом побитой собаки, дрогнул, и сердце мое очерствевшее екнуло. Не похожа она на гулящую и безответственную. Видать так обстоятельства жизни сложились. Соблазнил, залетела, бросил, родила, отказ от ребенка. Стандартная схема. В этой жизни ничего особо не меняется. Страшно видать стало, самой то сколько? На вид не больше двадцати.

Девчонка пишет отказную и вручает ее Елене Захаровне. Ну что ж дело сделано, никто ее здесь больше не держит. Встает со стула и неуверенными шагами подходит к двери. Напоследок гляжу на нее еще раз в полной уверенности, что больше мы с ней никогда не увидимся. Сам не понимаю почему, но хочется последний раз пробежаться взглядом по ее пухлым щечкам, красивым карим глазам, аккуратным губкам. Волосы собраны в гульку, но даже так вижу, что они длинные и очень красивые. Не могу не признать, что девушка очень хорошенькая. При других обстоятельствах я бы, наверное, даже попытался познакомиться. Но обстоятельства такие, какие они есть, к романтике не располагают. Она неуверенно прощается с нами и выпархивает из кабинета. Ну что ж, искренне надеюсь, что все у нее сложится хорошо. А мы тем временем садимся с Еленой Захаровной за дела наших рожениц. На следующей неделе еще несколько запланированных родов, и я всегда подхожу максимально ответственно к каждому случаю. Потом обсуждаем рабочие вопросы. Завтра Елену Захаровну в Министерство здравоохранения вызвали, нужно подготовиться. Уже заканчиваем просматривать документы, как слышим какой-то шум в коридоре.

— Закрыто уже, ты куда идёшь? Здесь тебе проходной двор что ли?

— А ну пустите! Мне срочно! Важное дело! Руки уберите!

Дверь распахивается и в нее влетает наша сегодняшний кукушка. Вид растрёпанный, глаза горят, вся взбудораженная. Ну чего ещё, что забыла то…

— Я передумала. Я… Я забираю его.

Елена Захаровна смотрит на нее, выпучив глазища

— Что? Ты совсем обнаглела, Васнецова? Ребенок что по — твоему, игрушка? Хочу — заберу, не захочу — оставлю?

— Я все осознала, — размазывает по своему лицу слезы, щеки красные, нос распух. — Отдайте мне его, ну пожалуйста. Вы ведь ещё не отвезли его в дом малютки

Делу ещё ход не дали, завтра все оформим. А тут такой вот сюрприз значит.

— Васнецова, ты куда с ним пойдешь то? Сама же сказала, что некуда идти с ребенком, — Елена Захаровна упирается руками в бока и грозно смотрит на нашу недокукушку.

— К родителям поеду.

— Точно? Ох, уволюсь я, все силы вот такие соплячки забирают.

Смотрит на меня с немым вопросом. А я что? Я роды принял, с роженицей все хорошо, ребенок жив, здоров. Меня дальше судьба этих двоих не касается. Жму плечами, мол сами решайте.

— Ладно, Васнецова, сейчас принесу. Только ты у меня смотри! Это ведь не игрушка тебе — хочу играю, а хочу отдам. Тут ответственность. Ты понимаешь?

— Понимаю, — кивает головой

— Жди. Ох, ну и молодежь пошла, все у вас так просто.

Елена Захаровна выходит, продолжая так же бубнить под нос. Слышу, как стук ее каблуков замирает в конце коридора. Вместе ждём ее возвращения. Девчонка замерла около двери, по-моему, даже не дышит. Все на дверь с нетерпением посматривает. Молча наблюдаю за ней и снова рассматриваю ее личико. Хорошенькая, носик курносенький, глаза карие и смышлёные. Видно, что девочка хорошая, порядочная. Обидно, но чаще всего именно такие и попадают в не самые лучшие жизненные ситуации. Потому что доверчивые, на мир смотрят с широко раскрытыми глазами и не верят, что их обмануть могут. Проходят долгие десять минут прежде чем в кабинет заходит Елена Захаровна. В руках свёрток. Несколько секунд неуверенно смотрит на девчонку, а потом вздохнув, и видимо приняв окончательное решение, вручает его ей.

— Держи Васнецова. Пеленки то хоть есть запасные?

Качает головой. Ну да, откуда у нее пеленки, если ребенка планировала на нас оставить.

Елена Захаровна обреченно вздыхает и снова выходит из кабинета. Возвращается с небольшим пакетом.

— На вот, на первое время. Тут пеленки, пара распашонок, ну и другое по мелочи. Некоторые оставляют, мы тут на всякий случай храним.

Вижу, что неудобно, но берет. Да уж, жизнь иногда в такую позу поставит, что не до гордости становится. А когда дело касается своего ребенка, то женщина на все готова.

— Мы его покормили, на несколько часов хватит. Как проснется к груди приложи. И почаще прикладывай, чтоб молоко было. На искусственное молоко денег у тебя видимо и нету. И к родителям езжай. Не прогонят. Помогут, как пить дать. Ну давай Васнецова, с Богом.

Девчонка смотрит на нас, нежно прижимает к себе свой свёрток и быстрым шагом выходит.

Ну, что ж. Хорошо, что хорошо кончается. Или только начинается.

Глава 3

Аня

Вылетаю на улицу со своим драгоценным свертком и останавливаюсь. Растерянно оглядываюсь, пытаясь понять, куда же мне теперь идти. В общежитие? Кто меня туда с ребенком пустит. Может поздно вечером удастся проскользнуть, но шансы совсем маленькие. Медленно бреду к скамейке, практически не видя ничего вокруг. Слезы застилают глаза, а обида острыми шипами дерет горло. Не могу удержаться от горестных всхлипов. Наверное, именно сейчас я в полной мере осознаю всю несправедливость произошедшего со мной. Я ведь всегда была правильной девочкой, хорошо училась в школе, помогала дома по хозяйству, никогда не ленилась. Своими силами поступила в ВУЗ на бюджетное отделение, правда не с первого раза, но все-таки добилась своего. Трудно передать словами свою гордость, с которой я сообщила семье новость. В восторг, признаться, никто не пришел.

Отчим вообще никогда не поддерживал мою идею с образованием. Все время говорил, чтобы я побыстрее замуж выходила, да шла в швейную мастерскую работать, там всегда рабочие руки нужны. А что мое образование? Какой толк от него, чтобы потом найти работу тоже связи нужны. А в мастерской я уж на хлеб с маслицем всегда заработаю. Когда я первый год провалила экзамены, то выбора у меня не осталось, пошла-таки туда работать. И надо сказать профессию освоила очень хорошо, руки то у меня мастеровые, этим я в отца пошла. Сосед меня все замуж сватал. Парень хороший, простой, работал на стройке и звезд с неба не хватал. Мама и отчим уговаривали согласиться, мол партия то неплохая. Но я тянула как могла. Сказала, что если не поступлю в следующем году, то тогда и поговорим. Отчим бурчал, и все пугал, что уведут парня, пока я тут из себя строю и носом ворочу. А я только и надеялась, что он на другую посмотрит и забудет про меня.

А после работы корпела над учебниками, готовилась, иногда ночами не спала. И добилась-таки своего. Собрала в одну сумку свои вещи, и, поцеловав всех на прощание, отправилась покорять большой город. Казалось, что моя мечта становится реальностью и я смогу выбиться в люди, получить достойную профессию. Я не собиралась упускать свой шанс, который буквально выгрызла у судьбы. Училась усердно, ни одной лекции не пропускала, зубрила, сдавала, старалась как могла. И все шло просто замечательно, пока на третьем курсе не познакомилась с Андреем. Он учился на курс старше меня и был знаменитостью в нашем ВУЗе.

Красивый, богатый, ездил на дорогой машине. И ведь знала я, что девушек менял как перчатки, почти каждый месяц, а не устояла. Как тут устоишь, когда такой парень тебе подарки делает, на красивой машине на свидания возит, говорит, что ты особенная и самая лучшая. Вот и развесила я свои уши, и совсем голову потеряла. А он мне показал, что такое красивая жизнь. И если скажу, что она мне не понравилась, то, конечно, совру. Еще как понравилась. Я рада была забыть и не вспоминать свой родительский дом, где ничего кроме бедности и серости я не видела. А эта, новая жизнь была совсем другой. Она была красивой и полной самых радужных надежд. Но кто меня может осудить? Я, не привыкшая к деньгам, да дорогим подаркам, просто ослепла от восторга. Кто может порицать молодую девушку, что ей хочется красиво одеться, ездить на дорогой машине рядом таким парнем.