Другой брат (ЛП) - Пейдж Тирни

— Время для фотографий! Нам нужно сделать несколько снимков, пока все не начали прибывать.

— О, хорошая идея. Я плохо помню про фото.

— Не переживай, я всё возьму на себя.

Подходя ко мне, Анна разблокирует телефон, переключает его на режим селфи и держит перед нами, делая несколько снимков. После того как она внимательно выбирает лучшие, Анна уходит из комнаты, направляясь вниз, чтобы помочь с последними приготовлениями к вечеринке.

Мы решили провести нашу вечеринку по случаю помолвки дома. Это место, где мы любим быть, наслаждаясь временем с друзьями и семьей. Мы готовим, пьем вино, играем в настольные игры, смотрим фильмы и бесконечно болтаем до раннего утра. Наш дом не большой, но уютный. Проводить вечеринку здесь было правильным решением; все что-то пышное или вычурное точно не для нас. Большую часть еды я готовила сама, с помощью моей самой дорогой подруги, Джеммы.

Мои каблуки стучат по деревянному полу, когда я спускаюсь по лестнице и прохожу через гостиную. Аромат теплой выпечки и десертов окутывает меня, и я глубоко вдыхаю.

Ведра с шампанским, закуски, сыры и тарелки с мясными деликатесами аккуратно расставлены по кухонному острову и кофейному столику, а из духовки доносится аппетитный запах горячей пищи. Два больших стеклянных окна открывают вид на террасу и огороженный дворик, где стоит уличный обогреватель, кресла и аккуратно расставленные горшки с растениями, добавляющие ярких цветов. Волшебные огоньки развешаны по перилам, извиваясь вдоль заборов, как мерцающие светлячки. Сейчас поздняя зима в Лондоне, поэтому мы держим двери закрытыми, чтобы не пустить ледяной холод.

Я замечаю Анну на кухне, которая возится с пробкой от шампанского, пока не раздается характерный звук хлопка.

— За нас! — кричит Анна, протягивая мне бокал с шампанским.

Я принимаю его и чокаюсь с ней, прежде чем поднести бокал к губам. Немного смелости для того, чтобы успокоить нервы. Анна наливает ещё один бокал.

— Где Лукас? — Она заглядывает мне через плечо, как раз когда Лукас подходит ко мне.

Он игриво толкает меня плечом, усмехаясь, прежде чем взять свой бокал и молча поднести его к моему в тост.

— За нас, — говорит он, поднимая бокал к губам.

— За нас, — отвечаю я, улыбаясь.

Дверь распахивается, ударившись о стену с громким грохотом, и Джемма входит, морщась от звука.

— Дерьмо! Извини за стену! Я опоздала? Чем могу помочь? — спрашивает она, снимая пальто и разматывая шарф, открывая короткую черную кожаную юбку и комбинированный боди с шнуровкой.

Она дополнила образ черными туфлями на каблуке и вишневыми губами. Ее светлые волосы убраны в низкий пучок, а её обычные странные очки сидят на носу. Она выглядит элегантно и стильно. Я почти прыгаю к ней от радости, обнимая крепко.

— Ты не опоздала. Ты как раз вовремя для напитка! Анна открыла шампанское.

— О, Господи, Эйприл… вау. Люк, тебе лучше быть осторожным, потому что я — миссис «Скоро украду твою девочку!» — восклицает Джемма, держась за мои руки и рассматривая меня.

— Знаю. Придется следить за ней сегодня вечером, — отвечает Лукас с улыбкой.

— Ты тоже неплохо выглядишь, — говорю я Джемме. Она сияет, когда мы подходим к Анне, которая протягивает ей бокал с игристым.

— Джемма, ты что, в нижнем белье на вечеринке по случаю помолвки нашей лучшей подруги? — спрашивает Анна.

— Анна, да ладно. Разве я ношу что-то другое? — отвечает она, как будто это очевидно.

— Она в своей эре шлюхи, — говорю я, делая ещё один глоток.

— Ах да, лучшая эра. Я помню её хорошо, — кивает Анна.

Джемма обращается к Лукасу.

— Кстати о шлюшке, Джеймс придет? — спрашивает она, подмигивая.

— Это слишком, Джемма, — говорю я с нотками осуждения в голосе.

Я быстро отворачиваю взгляд, наморщив нос от недоумения. Почему я чувствую себя такой защитницей Джеймса? Мысли о нем с Джеммой не укладываются в голове.

Я делаю длинный глоток шампанского. Не хочу разбираться, почему это меня беспокоит.

Джеймс — младший брат Лукаса, но они как день и ночь. Лукас романтичен и лёгок на подъём — тот, кто предпочитает строгие рубашки, слушает хиты 80-х и заполняет тетради стихами. Джеймс же задумчивый и мрачный, носит рваные джинсы и футболки с изображением рок-групп, слушает металл и играет на бас-гитаре. Несмотря на то что братья не самые близкие друзья из-за их разных вкусов и пятилетней разницы в возрасте, я всегда ладила с Джеймсом, несмотря на его замкнутую натуру.

Признаюсь, в его загадочной атмосфере есть что-то притягательное, и я знаю, что я не единственная, кто тянется к его мрачному обаянию.

Лукас подходит к аудиосистеме, возится с кнопками и своим телефоном, пока не начинают играть первые ноты знакомой песни. Как только мелодия наполняет комнату, мы с Анной и Джеммой обмениваемся восторженными взглядами — мы все обожаем эту песню. Смеясь, мы допиваем шампанское и начинаем суетиться, напевая слова песни, пока расставляем еду и напитки, готовясь к приходу гостей.

Глава 2

Эйприл

Когда наши близкие начали приходить, комната наполнилась смехом и радостью. Лукас и я обходим пространство, стараясь уделить время каждому гостю. Время от времени мы разлучаемся, чтобы следить за тем, чтобы напитки не заканчивались, еда была в достатке, и все хорошо проводили время.

С облегчением я встречаю приход родителей Лукаса, Кэролайн и Питера, которые берут на себя роль хозяев, и я не могу быть более благодарна за эту передышку. Кэролайн была невероятно доброй ко мне с самого начала наших отношений, обращалась со мной как с собственной дочерью. Она заботливая и нежная, и мне повезло иметь такую замечательную пример для подражания в своей жизни, после моей собственной матери.

Кэролайн подходит ко мне, когда я вытаскиваю пакет с сушеными абрикосами из кладовки и начинаю разрывать его, чтобы пополнить тарелку.

— Тебе не нужно работать на своей вечеринке по случаю помолвки, дорогая. Позволь мне позаботиться о еде. Вот, — говорит она, протягивая руку за пакетом, — а ты иди и наслаждайся.

— Ничего страшного, мне нравится, — отвечаю я.

— Моя дорогая, поверь мне, никто не переживает по поводу абрикосов, — говорит она, забирая пакет. Она делает легкий жест руками, прогоняя меня. — Иди.

Я улыбаюсь и благодарно киваю ей, прежде чем обойти кухонный остров.

Когда я поднимаюсь в ванную на верхнем этаже, я тяжело вздыхаю, увидев свое одинокое отражение в зеркале. Несмотря на то что мои родители ушли десять лет назад, я все равно несу на себе тяжесть их утраты; этот груз трудно вынести в моменты праздника. Мы с Лукасом вместе уже три года. Мне было двадцать восемь, когда мы встретились, так что мои родители так и не смогли познакомиться с ним. Это так горько и сладко одновременно.

Мой отец должен был быть тем, кто проведет меня к алтарю.

Моя мама должна была со мной выбирать свадебное платье.

Мои родители погибли в автомобильной аварии, когда мне было двадцать один год. Деньги, которые я унаследовала от их наследства, вместе с продажей их квартиры в Ноттинг-Хилле, помогли мне купить наш дом в Фулеме, обеспечив будущее, о котором я никогда не думала, что смогу построить так скоро. Я часто думаю о них, интересно, гордились бы они той жизнью, которую я строю, и теми выборами, которые я делаю. Я знаю, что они бы полюбили Лукаса; они бы разглядели в нем качества, которые всегда ценили — доброту, верность и тихую признательность за простые радости жизни.

Я всегда хотела того же, что было у моих родителей — такую любовь, которая не имеет границ, свободную от ожиданий, где радость находится в самых простых вещах. Мой отец обожал мою мать во всех отношениях, и выросшая среди такой любви, я всегда мечтала о своем собственном счастливом конце.

Мне повезло, что я могу носить эти воспоминания с собой — драгоценные частички, которые я буду беречь вечно. И я знаю, как мне повезло расти так, как я выросла, в том, что не каждый может испытать. Я невероятно благодарна за это. Мы никогда не выходили из дома, не сказав друг другу «Я тебя люблю». Это было не просто привычкой — это было обещание, способ убедиться, что ни один момент не прошел мимо, не напомнив друг другу, как мы важны. Канун Рождества всегда проводился в их большой кровати, смотря рождественские фильмы на старом телевизоре, который мы отказались обновлять. Наш смех наполнял комнату, как лучший подарок.