Запретный плод (ЛП) - Ричардсон Аманда

— Ты еще не достаточно взрослая, чтобы пить, — бормочу я.

— Слишком поздно. Давай, выпей со мной, — говорит она, слегка спотыкаясь, и жестом указывает на три бокала с прозрачной жидкостью на барной стойке.

Гнев усиливается, когда я смотрю на нее.

— Ты пьяна? — кричу я, перекрикивая шум бара.

Ее медово-карие глаза впиваются в мои, но она ничем не выдает себя. Она сохраняет спокойствие в своем явно пьяном состоянии, но у меня в голове вертится выражение "едва держится на ногах". Обычно так и происходит, когда речь идет о ней. Я не идиот. Я знаю, что она бунтует по какой-то причине.

Мне просто нужно выяснить, что это за причина.

— Давай, Лиам, — говорит она низким голосом. — Попробуй со мной.

В голове проносится целый поток мыслей.

Она должна вести себя спокойно. Ей пришлось нести свое горе в одиночку, не говоря уже о столь юном возрасте.

— Нет. Ты пьяна. Ты не в своем уме, если думаешь, что я хочу напоить тебя еще больше, тем более что ты несовершеннолетняя. Кстати, как ты покупаешь алкоголь без удостоверения личности?

Она закатывает глаза, и, клянусь богом, это самое раздражающее зрелище. — Не волнуйся об этом. Ты живешь только один раз, Лиам. Мы с тобой должны знать это лучше всех.

Мое лицо ожесточается, и я тяжело вздыхаю, стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучала шелковистая нить предупреждения. — Поставь рюмки, и я провожу тебя в твою комнату. Больше никакого алкоголя, Зои.

Она смело встречает мой взгляд, поднимая две рюмки. — Смотри на меня.

Затем она бросает одну из рюмок обратно. Все мое тело напрягается, а челюсть сжимается. Я не отвожу от нее глаз. Предупреждающие звоночки срабатывают, но я не обращаю на них внимания, потому что слишком занят тем, что вижу красный цвет. Каким-то образом она - единственный человек, способный пробить мое самодовольство, единственный человек, способный найти извращенное удовольствие в том, чтобы бросить мне вызов.

Это сводит с ума.

Проходит всего секунда, и я хватаю ее руку, слегка опускаю голову и подношу к губам вторую рюмку в ее руке. Внутри меня вспыхивает что-то теплое. Не сводя с нее глаз, я наклоняю рюмку назад и легко глотаю жидкость, после чего убираю ее руку.

— Теперь ты счастлива? — спрашиваю я с раздражением.

— Очень.

Я вытираю рот тыльной стороной ладони и смотрю на нее сверху вниз. В голове роятся мрачные мысли - мысли, которые не имеют права приходить мне в голову, когда я смотрю на восемнадцатилетнюю дочь своего лучшего друга.

Но, опять же, я не идеален, и мне бы хотелось показать ей, кто здесь главный.

— С днем рождения, старина. По-моему, я никогда не видела, чтобы ты пил текилу, — говорит Зои, ставя бокалы и улыбаясь мне. Как всегда, ее улыбка обезоруживает меня и полностью стирает все доминирующие мысли, которые проносились у меня в голове.

Мы приехали в Каталину на мой тридцать девятый день рождения, и у нас заказан ужин. Изначально я пригласил на выходные четырех своих братьев, но в последнюю минуту они все отменили, и мы с Зои остались одни на пляжном курорте.

Когда я ничего не отвечаю, она продолжает.

— Такой ловелас сегодня, — саркастически бормочет она.

— Ловелас? Ты готова небрежно бросить подобное слово в разговоре, но не можешь побеспокоиться о пунктуации, когда пишешь мне?

Она ухмыляется и наклоняет голову, одаривая меня озорной улыбкой. — Я делаю это только для того, чтобы вывести тебя из себя.

Я не могу удержаться от смеха. — Приятно слышать.

— Ты выглядишь так, будто тебя тошнит, — добавляет она, пробежавшись глазами по моему лицу. — Не любишь текилу?

— Не совсем. Однажды у меня был неудачный опыт.

Она ухмыляется, демонстрируя свои ямочки. — Когда?

— На концерте с твоим отцом. Та ночь - сплошное пятно из громкой музыки, мош-питов, татуировок...

— Татуировки? — В ее глазах мелькнула искорка.

Я поджимаю губы, но не отвечаю ей. Думаю, теперь она знает кое-что о татуировках. Ее губы растягиваются в озорную ухмылку.

— Значит, под всем этим ты веселый, — поддразнивает она, ткнув пальцем мне в грудь.

От ее пальца по моему члену пробегает электрический разряд. Черт.

Я прислоняюсь к барной стойке, чтобы отодвинуться от нее, но она делает то же самое - наши тела разделяют всего несколько дюймов. Это испытание моей сдержанности, и пока что я побеждаю.

С трудом.

— Со мной весело только при определенных условиях, — честно говорю я ей. Между заботой обо всех, работой и писательством я не очень-то веселюсь в эти дни.

— Условия... например?

Даже не думай об этом. Это опасная территория, Лиам.

— Разве ты хочешь знать? — Я ворчу.

— Скажи мне, — умоляет она.

Безумие. Она такая чертовски безумная.

— Знания зарабатываются.

Она на секунду надувается, отчего у меня подрагивают губы. Затем она протягивает руку, чтобы подать сигнал бармену, но я хватаю ее за запястье, и между нами снова проходит разряд.

— На сегодня с тебя хватит. В любом случае, пора ужинать.

Ее рот открывается, когда я отпускаю ее руку.

— Еще одну рюмку, — умоляет она, расширив глаза.

— Нет.

— Пожалуйста? Ну же. Это твой день рождения, и мы должны его отпраздновать. — Смерив меня строгим взглядом, она поднимает руки и уходит. — Ладно, хорошо. Ты выиграл. Но скоро я тебя измотаю, — добавляет она. Что-то промелькнуло в ее выражении, когда она это сказала, но я не обратил на это внимания.

Пройдя в соседний ресторан, я все время держу руку на пояснице Зои, и мы устраиваемся за столиком. Через несколько мгновений появляется поднос с напитками.

Ты, должно быть, шутишь.

— Ну, теперь у тебя нет выбора, — медленно произносит Зои рядом со мной, протягивая две рюмки.

Мои ноздри раздуваются, когда я беру предложенную мне, потому что почему бы, черт возьми, и нет? Тридцать девять лет исполняется только один раз.

Одарив ее мрачным, укоризненным взглядом, я быстро делаю еще одну попытку, и она делает то же самое.

Проверяет меня.

Каждую чертову минуту этой поездки.

Официант возвращается с новыми порциями текилы, и, вопреки моему здравому смыслу, мы делаем еще по две.

Черт.

Я успеваю съесть половину тако, прежде чем рюмки с текилой и пиво в полной мере воздействуют на меня, и я погружаюсь в некое эйфорическое, пьяное, расслабленное состояние. Прежде чем я успеваю запротестовать, Зои встает.

— Я собираюсь танцевать.

Мои рефлексы более медленные, чем обычно, поэтому мне требуется несколько секунд, чтобы отреагировать. Не успеваю я опомниться, как вижу Зои, танцующую на танцполе у входа в ресторан. И поскольку я плохо соображаю, я позволяю своим глазам отслеживать каждое движение Зои. Подавляя свою защитную реакцию, я остаюсь на месте, но мой взгляд следует за ней. Она поднимает руки над головой и покачивает бедрами в такт музыке. Ее темно-красное платье слишком обтягивающее и откровенное, с большим разрезом, идущим по левому бедру, и при каждом ее движении оно слегка приподнимается.

Несмотря на то что я говорю себе не смотреть, я смотрю.

Только на секунду.

Она уже не тот подросток, прижимающий колени к груди на похоронах родителей. Вместо брекетов - широкая улыбка с идеальными зубами. Вместо длинных волос - гладкие темно-коричневые волны длиной до плеч. Там, где раньше она была слишком худой, она располнела. В ее глазах теперь больше души. Она стала мудрее и не выглядит на восемнадцать. За ее янтарными глазами жизнь, смерть и горе. Взвешенное знание о сложностях жизни, которое еще не должен знать ни один подросток. Вместо того чтобы прятаться в скорлупе, как она делала раньше, она стоит уверенно. Она знает, чего хочет. Она умна и ответственна - как правило, - и я восхищаюсь ею каждый день.

Я хмурюсь, когда вижу, как мужчина подходит к ней, положив руки по обе стороны от ее талии. Я ожидаю, что она отмахнется от него, учитывая, что он вдвое старше ее, но она этого не делает. Вместо этого она закрывает глаза и проводит рукой по волосам, челка прилипла ко лбу от напряжения. Сбросив каблуки, она поворачивается и обхватывает незнакомца за шею, прижимаясь к нему всем телом, пока они вместе двигаются под музыку, животы как будто склеены. Его руки опускаются ниже, бесцеремонно обхватывая ее попку, и только один нерешительный толчок ее руки на его грудь заставляет меня рвануться вперед.