Вкус музыки. Клубничный - Каррас Катарина

– Артем! – прикрикнула я.

Врач усмехнулся и сказал мне:

– Тогда опасность для здоровья ребенка минимальна, учитывая тот прочный костюм, который был на вас, к тому же вы ехали по асфальту не животом. И никаких травм или ранений в той области нет.

– Как вы можете быть уверены? – запаниковала я и подумала, что такое поведение не совсем соответствует моему обычному состоянию. Все же гормоны делали свое дело и меня штормило на эмоциональных качелях. – Вы делали УЗИ?

– Еще нет, – отозвался врач, – нам было важнее стабилизировать ваше состояние. И, знаете, чудеса случаются, – снова улыбнулся он. – Возможно, ваш ребенок дан вам для того, чтобы что-то изменить в жизни. И если бы он вдруг пострадал, то уже произошел бы выкидыш, которого не было все эти дни.

– Как долго я буду не в состоянии нормально ходить? – переключилась я на другую волнующую меня тему и пошевелила ногой, которую повредила при падении с мотоцикла, и теперь на ней красовался гипс, доходящий до середины икры.

– Точно сказать не могу, у вас трещина в лодыжке. Повезло, что не перелом: снаряжение спасло вас от гораздо худших последствий. А мышцы бедра заживут быстро. Около двух-трех недель потребуется на лечение трещины. – Он немного задумался. – Да, давайте ориентироваться на три недели.

– А руки? – Я подняла замотанные, словно у мумии, кисти рук. Я вспомнила, какими они были сразу после аварии, и вздрогнула.

– Два раза в день меняем повязки, восстановление кожного покрова – приблизительно два месяца. Но минимум три месяца вам придется ходить в перчатках для своего комфорта, поскольку есть места, на которых кожа будет нарастать дольше этого срока. И, конечно же, останутся шрамы на всю жизнь. Повезло, что не произошло никакого заражения.

– Хорошо, – выдохнула я, чувствуя усталость и прикрывая глаза: слишком много информации я получила. Мне требовалось отдохнуть хотя бы немного…

– Выздоравливай, Энн, – услышала я перед тем, как провалиться в сон.

Через шесть дней после моего возвращения в наш мир ребята принесли мне ноутбук, иначе я просто бы загнулась без информации. С замотанными ладонями мне было не очень удобно набирать текст, поэтому я пользовалась голосовым вводом. На всех новостных порталах были статьи о нас с заголовками: «“Вкус музыки” распадется?», «Солистка музыкальной группы “Вкус музыки” в больнице после аварии» и все в таком духе.

В палату вошли Оксана, Артем и Миша. Я помахала им рукой и, переведя взгляд обратно на экран, наткнулась на знакомую фамилию в рубрике «Предложенные новости». Кликнула по названию статьи и пробежалась по ней взглядом, зацепившись за свое имя, промелькнувшее в середине.

Репортер: Как самочувствие вашей невесты после нападения?

Игорь Королев: Я не хотел бы касаться этой темы. Пока что мне необходимо полгода быть в Канаде и руководить филиалом нашей компании, поэтому мы с Наташей увидимся только через шесть месяцев. Небольшой перерыв поспособствует ее выздоровлению – не будет лишних волнений и переживаний.

Глава 2

Наверное, только огромное количество успокоительного в моей крови помогло мне не сорваться в истерику: две недели мне предстоял прием легких успокоительных, не вредящих беременным, поэтому по три раза в день мне приходилось их пить.

Дальше читать статью я не стала и с отвращением захлопнула экран ноутбука. Перерыв полгода. Я хмыкнула: да за полгода я уже рожу, милый.

– Он ни разу не приходил, так? – максимально спокойно постаралась спросить я, и, на удивление, мне не пришлось прикладывать для этого никаких усилий: все получилось довольно естественно.

Ребята моментально поняли, о ком я спрашиваю.

– Он был здесь только в тот день, когда тебя привезли, – ответил Артем, кладя ладонь на мою замотанную кисть. – Тогда еще ничего не было известно, более-менее стало понятно только через сутки.

– Зачем эти дни вы мне говорили, что он слишком занят и не может приехать? – Я догадывалась о том, что происходит что-то странное, но их ложь больно ударила меня.

– Чтобы ты не переживала, как переживаешь сейчас. Спасибо успокоительным, что ты восприняла это спокойно, без них была бы истерика.

Да, ничего не волновало меня в данный момент: все эмоции были приглушены, и я равнодушно отнеслась ко всем новостям.

– А насчет ребенка он знает? – Я неосознанно положила руку на живот.

– Нет.

Воцарилось напряженное молчание.

– Ты… ты ему сообщишь? – наконец спросил Макс.

Я отрицательно помотала головой, и Элла сочувственно посмотрела на меня. А я просто не представляла себе, что смогу манипулировать отцом ребенка при помощи беременности, для того чтобы тот вернулся ко мне из жалости. Да ни за что!

– Энн, успокойся, – сказал Артем, сжимая мои руки: видимо, все эмоции ясно отразились на моем лице, несмотря на маску видимого спокойствия, которую я пыталась сохранить. – Мы рядом и не дадим тебя в обиду никому.

– Дай мне свой телефон, – попросила я его, немного поддаваясь эмоциям, всколыхнувшим память. Набрала знакомый номер, два раза ошибившись и исправив цифры. Поднесла телефон к уху и услышала гудки. Три, пять – ничего.

Хорошо. Игорь сам принял это решение, и бегать за ним я не собираюсь. Я сбросила вызов и протянула Артему его девайс.

– Я передумала восстанавливать номер телефона, – начала равнодушно распоряжаться я, откинувшись на подушку. – Просто купите любую сим-карту и принесите мне вместе с новым телефоном серебряного цвета. И сможете организовать журналистов ко мне в палату через три дня? Пора бы дать интервью после долгого молчания. Желательно какую-нибудь девочку-стажера, чтобы она не переврала мои слова.

– Узнаю прежнюю Нику, – обрадовалась Элла, а Макс кивнул, сказав, что передаст мои слова Илоне.

– Энн, может быть, не стоит торопиться? – забеспокоился Артем, а я отмахнулась забинтованной рукой и взяла в руки книгу «Вино из одуванчиков», которую мне принесли коллеги, для того чтобы я могла скрасить свой досуг чем-то помимо ноутбука.

На следующий день меня пришла проведать чета ван Дейк. Поздравив меня с беременностью и поговорив с медперсоналом о состоянии моего здоровья, они приступили к делу.

– Через пятнадцать дней ты улетаешь в Майами, – сообщила мне Илона, следя за моей реакцией.

Я ошарашенно посмотрела на нее.

– Вылет будет из Шереметьево, мы все проводим тебя, – продолжила она.

– Так… а зачем мне туда? – никак не могла понять я.

– Тебе нужно поправить здоровье и вернуться к нам полной сил, а погода там почти всегда чудесная. Не волнуйся, будешь жить у нашего знакомого, он тебя не обидит. Тем более виза у тебя есть, позволяет тебе в любое время въезжать и выезжать из страны.

– Но беременность и травмы…

– Ты думаешь, там медицина хуже, чем в Москве? – подняла брови Илона. Пришлось молчаливо с ней согласиться. – Через неделю тебе снимут все швы, а через две ты сможешь нормально ходить, так что не вижу причин затягивать с отлетом.

– И надолго вы меня туда отправляете? – вздохнула я, понимая, что особого выбора у меня нет. Я могла бы возмутиться, сказать, что не хочу уезжать, но спорить со своим менеджером не хотелось: все-таки она много для меня сделала, и это было бы неуважением с моей стороны.

– На столько, на сколько потребуется и на сколько захочешь ты сама.

– Наверное, навсегда, – невесело улыбнулась я своим мыслям. – Мне хочется быть подальше от него: несмотря на то что он в Канаде, он вернется, а я не хочу его видеть. И вдруг он вернется в тот момент, когда я буду еще не готова его простить? – Я никак не могла назвать Игоря по имени.

Илона участливо посмотрела на меня и присела на стул рядом с кроватью.

– Ты понимаешь, что твоя жизнь на этом не заканчивается? – сжала она мое плечо. – Ты молода, у тебя много поклонников. Все будет. Значит, он не твой человек, потому что твой никогда бы так не поступил.