Измена или Восстать из пепла (СИ) - Барсук Екатерина

Прощаюсь с охранником и иду к машине, дышу часто, сердце бьется как сумасшедшее. Сажусь за водительское кресло и выезжаю в город, включаю радио.

Играет трек о разбитом сердце, включаю его на полную громкость. Сердце сходится с ритмом битов, подпеваю вслух, пытаюсь слится с песней.

Всё, чтобы снова не думать о том, что сделал Сережа. Чтобы перед глазами снова не был он вместе с ней.

Глава 2

Объехав любимые районы города, я немного успокоилась и вернулась к дому. Перестали трястись колени, но появился ужасный ком в горле, мешающий дышать.

Посмотрела вниз, на ноги и поняла, что на плаще остаются капли. Потрогала щеки — все влажные. Сама не поняла, как разревелась.

Уже не сдерживая себя, обвила голову руками и склонилась к рулю. Меня выворачивало наизнанку, хотелось рвать на себе кожу, вырвать из груди сердце.

За что, Сережа? Почему именно так?

Если бы он подошел ко мне и стыдливо признался в измене, реакция была бы другой… А сейчас — казалось, что его даже не кольнула совесть.

Мне так отчаянно хотелось сейчас, чтоб рядом оказался кто-то очень близкий. Оказаться году в 2005, когда мама была жива и я могла прийти к ней на кухню и за чашкой чая рассказать обо всем. Я бы склонила голову к ней на колени, а она гладила меня по спине и говорила, что все будет хорошо и я это переживу…

Но мама умерла пару лет назад от рака, так что я лишилась мощной опоры в виде нее.

Вспомнив те ужасные дни, похороны, меня снова согнула непрошибаемая боль… Сережа тогда успокаивал меня, водил к психотерапевту, помогал прийти в себя, на время взял заботу о дочерях в свои руки… Так благодарна я ему была и так верила в него тогда…

Как же все так получилось? Почему всё рухнуло? Чего ему не хватало?

Я ведь не распускала себя, подумаешь, набрала пару килограмм. В любом случае, я занималась воспитанием дочерей, в нашем доме всегда было чисто и уютно, три раза в день на столе была вкусная свежая еда, которую мои проглоты сметали за раз.

Чуть успокоившись, достала из бардачка салфетки и привела лицо с потекшей тушью в более менее приличный вид. Дома Дина, она уже взрослая девочка и у нее будут вопросы… А завтра из больницы нужно будет забрать Соню, она папу обожает, все говорят, что она папина дочка…

Чтоб снова не расплакаться, я отряхнулась, взяла сумку и уверенно пошла к дому. Мы жили в частном секторе, дом строили вместе, под себя, всю мебель заказывали на свой вкус.

Я зашла в коридор и крикнула «Дина, я дома». Разулась, прошла в комнату — плащ был всё еще надет на нижнее белье — хотела порадовать мужа, дурочка.

Переоделась и вышла на кухню. Дочка сидела за столом и пила облепиховый морс, ее любимый. Она стала в последнее время такой красавицей… Ей достались мои черты, но губы были тонкие и аристократичные, папины… Раньше это вызывало у меня умиление, а сейчас только ударило в очередной раз болью.

Дина сидела в наушниках и не сразу заметила, что я зашла. От ее чуткого взгляда не ускользнуло то, насколько я была помята и разбита.

— Мама, что случилось?

Она смотрела на меня обеспокоенно и со страхом — мало ли, с Соней после операции что-то случилось.

Я не хотела вываливать на дочь подробности папиной личной жизни, делать его козлом отпущения, хотя именно им он и был.

Я встала рядом с ее стулом и обняла её крепко-крепко. Она удивленно посмотрела на меня и обняла в ответ.

— Мамочка, у тебя всё хорошо? Что-то с Соней?

— С Соней всё хорошо, не переживай. Мы с твоим папой разводимся, Дин. Мне нужно всё переварить и пережить.

Я села на стул рядом с ней и заварила себе чай. Хотелось, конечно, чего-то покрепче, но я не позволяла себе пить при детях.

— Он что-то натворил?

Я вздохнула и улыбнулась дочери. Она была уже такой взрослой и в тоже время юной, наивной и доброй. По крайней мере, наши с Сережей дети — то, ради чего стоило потратить 20 лет своей жизни.

— Дин, ты понимаешь, мы с папой взрослые люди. У него сейчас другая женщина. Он предал меня, но не нас. Тебя он любит. То, что он оказался плохим мужем, не делает его плохим отцом.

Дина чуть не подавилась.

— Папа изменил? Такого быть не может! Тебя обманывают, наверное?

Она с такой надеждой смотрела на меня… Как бы мне хотелось, чтобы меня действительно обманули, или это был глупый розыгрыш.

— Нет, Дин, меня никто не обманул и я всё видела своими глазами. Люди ошибаются, так бывает.

Дина заправила за уши свои кудрявые прядки и обняла меня, уже сама.

— Мам, всё будет хорошо. Если что, я тебе со всем помогу, говори, если что-то нужно. Хочешь, я пока буду готовить и убираться дома, а ты отдохнешь?

От понимания того, какого замечательного человека мы с Сережей воспитали, снова заслезились глаза.

— Нет, Дина, я тут взрослая и со своими проблемами должна справиться сама. Ты была у репетитора сегодня? Деньги перевести?

— Да, была, переведи. Я тебя люблю, мама. Просто знай это.

Погладив ее по волосам, я поднялась и с чаем пошла к себе в комнату.

Мы с мужем спали вместе на огромной кровати. Когда девочки были маленькие, они часто приходили утром и мы дремали в обнимку.

Сейчас смотреть на вторую половину кровати было тошно. В тоже время, мне так хотелось снова почувствовать любовь Сережи, его прикосновения. Я достала из шкафа его старый шарф, который связала ему на нашу первую годовщину. Он приятно пах его телом, духами, мужественностью.

Я прижала его к груди, уткнулась в него носом и снова заплакала, прямо так, спиной к шкафу. От боли сползла на колени. Как можно был воткнуть такой нож мне в спину?

Я старалась плакать тихо, хотя по всему дому была отличная шумоизоляция. Постепенно на место боли в моей голове поселилась жгучая обида вперемешку с яростью.

Да как он мог! Тварь последняя!

Я взяла со стола ножницы и без грамма сожаления разрезала этот шарф на лоскутки, развязала его полностью. Как бы мне хотелось, чтобы он испытал хотя бы часть того, что испытываю я.

Немного переведя дух, я умылась в ванной и достала с книжной полки книгу — какой-то любовный роман. Открыла на странице с закладкой, и тут телефон в кармане штанов завибрировал.

Посмотрев на экран, я застыла в ужасе. Свекровь. Что ей нужно?

Глава 3

— Галина Александровна, здравствуйт…

Не дав мне договорить, «любимая» свекровь начала кричать в трубку.

— Как же так, Марина! Сереженька ко мне приехал и всё рассказал! Я же говорила себе, что не надо себя запускать, а ты не слушала, постоянно сладкое ела, вот и результат! Раскабанела так, что сын тебя больше как женщину не воспринимает.

Меня обдало, словно холодной водой облили из ведра. Во-первых, какое ее собачье дело, во-вторых, нахрена Сережа всё ей рассказал!

Я, не убирая мобильник от уха, встала на весы. Шестьдесят два килограмма при росте сто семьдесят.

И про «раскабанеть» мне говорит женщина, которая при своем росте метр с кепкой весит под центнер.

— Галина Александровна, что ж от вас муж ушел, раз вы такая мудрая и всезнающая? Что ж вы воспитали сына, который за всю совместную жизнь не научился не лезть под чужие юбки? Начните с себя, пожалуйста.

Она охнула и забормотала что-то.

— Да как ты смеешь! Я ему скажу, пусть он таких юристов по бракоразводу найдет, чтоб у тебя ни кола, ни двора не осталось! И детей мы заберем! Ты за всю жизнь ни дня не проработала, зато гонора у тебя! Мы то тебя приучим язык за зубами держать.

— Удачи, Галина Александровна.

Конечно, пусть нанимают юристов. Я, хоть и училась два десятка лет назад, тем не менее, в семейном праве что-то да понимаю.

Сколько лет я терпела упреки этой мерзкой женщины: я не так стираю, готовлю невкусно, детей воспитываю неправильно, да и вообще дома бардак. Мой благоверный за все это время вступился за меня лишь раз, и то, после часовой беседу на тему того, что меня поведение его матери не устраивает.