Порочная невинность - Рейн П.

Мы вновь трогаемся в путь, проезжаем еще немного и делаем следующую остановку у здания службы безопасности ближе к корпусам общежития. Там сдаем мобильные телефоны и получаем взамен внутренние, которыми можно пользоваться только в пределах академии. Затем обыскивают на предмет контрабанды наши сумки и нас самих, после чего мы возвращаемся в лимузин и едем в общежития.

Безопасность в академии «Сикуро» на высшем уровне. Частный колледж создали четыре итальянские криминальные семьи, которые правят Соединенными Штатами. На юго-востоке, откуда мы родом, заправляет клан Ла Роса, на северо-востоке – Коста, на юго-западе – Аккарди, а на северо-западе – Витале.

Академия была учреждена три десятка лет назад, после того как в ходе борьбы за сферы влияния произошло несколько кровавых стычек, которые унесли жизни множества молодых людей, способных занять видные посты. Sicuro в переводе с итальянского означает безопасный.

Теперь представители всех мафиозных кланов могут по окончании средней школы отправлять своих детей в академию, не беспокоясь о том, что те поубивают друг друга, поскольку здесь действует политика нулевого насилия и запрещено ношение оружия. Исключение одно – особые занятия.

Со временем в академию начали принимать отпрысков других мафиозных семей, ирландских и русских, есть у нас даже представители мексиканских картелей и, наконец, дети политиков, потому что это выгодно в финансовом отношении. Астрономическая плата за обучение пополняет карманы четырех семей-основателей, а также дает представление о том, кто из студентов чего стоит.

Наконец мы подъезжаем к главному входу. Школа – образчик элегантности: тщательно подстриженные газоны, величественные здания, увитые плющом. Зеленая трава, живые изгороди, деревья слегка припорошены снегом. Многочисленные фонтаны и статуи придают пейзажу изысканности, создавая впечатление привилегированного и эксклюзивного учебного заведения.

Как только лимузин останавливается, я открываю дверцу и выхожу на прохладный воздух. Ко мне присоединяется Мира, которой тоже надоело представление Авроры.

– Поездка длилась целую вечность… – начинает она. И вдруг взвизгивает так громко, что я прикрываю ухо и отшатываюсь.

Мира бросается вперед: возле Рим-хауса стоит Марчелло со своим кузеном и по совместительству лучшим другом Джованни.

Видно, что моя подруга страшно скучала по Марчелло в разлуке, продолжавшейся всего какую-то неделю.

Меня смешит ее нетерпение увидеть жениха, ведь полгода тому назад, когда Марчелло воскрес из мертвых, Мира испытывала к нему прямо противоположные чувства. Она готова была на все, только бы избежать этой свадьбы. Справедливости ради стоит сказать, что они разобрались в своих противоречиях и многое преодолели ради будущего семейного счастья.

– Привет, София, – говорит Джованни, когда я догоняю подругу.

– Привет, как отдохнул? – спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– В основном приходилось слушать жалобы этого, – он указывает пальцем на Марчелло, – на разлуку с вон той.

Он переводит палец на Мирабеллу.

– А ты, София?

– Примерно то же самое, – улыбаюсь я, глядя на выходящих из лимузина Антонио с Авророй.

Когда брат Миры подходит к нам, невеста хватает его за руку. Антонио высвобождается и пожимает руки Марчелло и Джованни. Мы из разных мафиозных семей, и предстоящее бракосочетание Марчелло с Мирой должно, как надеются их родители, укрепить союз между кланами Коста и Ла Роса.

– Привет, ребята, – обращается Антонио к Марчелло и Джованни. – Как прошла поездка?

Он многозначительно приподнимает бровь. Мрачный взгляд Марчелло останавливается на Антонио.

– Не так плодотворно, как после первого семестра, однако скучать не пришлось.

Мы все давным-давно научились читать между строк – дома ему пришлось разобраться с кое-какими делами, а теперь все в порядке. Мы знаем, что не стоит расспрашивать о подробностях, хотя после того, через что они с Мирой прошли в первом семестре…

– Рад слышать, – кивает Антонио, достает телефон и читает сообщение.

– Мне нужно на инструктаж в методкабинет. Увидимся позже.

Он слегка улыбается Авроре и идет к дверям.

– Разве ты не побежишь за ним, как забытая карманная собачонка?

Мира ехидно смотрит на Аврору, а та щурится на меня.

– Держи свою подружку на поводке. Иначе она плохо кончит, нарвавшись на собаку покрупнее.

Она откидывает с плеча длинные темно-русые волосы и уходит, задрав голову. Марчелло делает шаг вперед. Мира кладет руку ему на грудь.

– Оставь ее.

– Ты помолвлена с доном. Она должна относиться к тебе с уважением.

Он напрягает челюсть и сжимает кулаки.

– А она помолвлена с моим братом, который когда-нибудь станет главой семьи Ла Роса, так что мы примерно наравне. И вообще, я сама с ней справлюсь. Я не нуждаюсь в защитниках.

– Она пока еще никто, – ворчит Марчелло.

Я всегда отдавала Мире должное за то, что она способна спорить с таким сильным человеком, как Марчелло. Она определенно не похожа на типичную жену мафиози.

– Я пошла. Наши вещи уже должны быть в комнатах, – говорю я, мечтая поскорее убраться с холода. Я из Майами – меньше двадцати градусов для меня все равно что мороз.

– Умираю с голоду! Мы с Джио идем в «Амброзию». Не хочешь с нами? – спрашивает Марчелло у Миры.

– Конечно, я тоже проголодалась. – Она смотрит на меня. – Принести тебе что-нибудь?

– Нет, спасибо.

– Ладно. Загляну к тебе попозже.

– Хорошо.

В прошлом семестре мы с Мирой жили в одной комнате. После того как они с Марчелло из непримиримых врагов превратились в образцовую пару, она переехала к нему.

– Я проведу Софию в общежитие, – говорит Джованни.

Марчелло морщит лоб:

– Ты же есть хотел?

Джованни отмахивается:

– Нет, я передумал. Увидимся позже, ребята.

Марчелло пожимает плечами и уходит, обняв Миру за плечи, а мы с Джованни заходим в Рим-хаус. Студенты из разных мафиозных кланов живут в отдельных зданиях на территории кампуса. Итальянцы – в Рим-хаусе, ирландцы – в Дублин-хаусе, русские – в Москва-хаусе, мексиканцы – в Сьюдад-де-Мехико, а детям политиков отведен Вашингтон-хаус. По большей части представители каждой национальности держатся вместе. Никто не доверяет другим настолько, чтобы спать с ними в одном здании. Разделение упрощает жизнь, и все чувствуют себя в относительной безопасности.

– Как съездила домой? – спрашивает Джованни.

Я засовываю руки в карманы пальто.

– Приятная поездка. Увиделась с родными и пообщалась с Мирой без Марчелло.

Джованни хихикает, заглядывая мне в глаза:

– Ага. Забавно, правда?

– Что именно?

– Эти двое просто одержимы друг другом. Не подозревал, что мой кузен способен так безумно влюбиться.

Судя по недовольному тону, Джованни переживает эту перемену не менее тяжело, чем я. Врать не буду: не очень-то приятно, что лучшая подруга от меня отдалилась, хотя я рада, что она нашла своего единственного, и он ее ценит.

– Здорово, что они влюблены. Хотя согласна, к этому нужно привыкнуть.

– Ты слишком добра, София.

– Я просто рада за подругу, – улыбаюсь я.

Хотя в последнее время мне все труднее сохранять обычную жизнерадостность.

Непринужденно болтая, мы идем к лифтам. В холле Джованни замечает своих друзей, Николо и Андреа, и кивает в их сторону.

– Мне нужно поговорить с ребятами. Увидимся как-нибудь?

– Да, конечно, – улыбаюсь я и иду к лифту.

Я нажимаю кнопку, двери открываются. Выйдя на пятом этаже, торопливо здороваюсь с несколькими девочками в холле и захожу в комнату, где чувствую себя самым одиноким человеком на свете.

2

Антонио

Я направляюсь в здание администрации; выходя из лимузина, я получил от них сообщение. Не успеваю пройти и тридцати шагов, как кто-то хватает меня за руку. Оборачиваюсь и вижу Аврору с ее зловещей улыбочкой.