В паутине лжи. Цена предательства (СИ) - Нестерова Алла Викторовна

ГЛАВА 2.

Квартира Дины встретила меня приторно-сладким запахом ванили и корицы - подруга коллекционировала ароматические свечи, как другие собирают марки или открытки. Обычно этот уютный аромат обволакивал, как тёплое одеяло, но сегодня он только усилил тошноту, будто я проглотила свечной магазин целиком.

- Сядь, я заварю чай, - Дина почти силком усадила меня на диван, накинула плед, словно я была больной бабушкой на приёме у врача. - Или, может, что покрепче?

- Покрепче, - прохрипела я, чувствуя, как голос ломается, словно дешёвый пластик.

Она вернулась с бутылкой коньяка и двумя бокалами, которые подозрительно напоминали реквизит из её «богемных» ужинов. Я опрокинула коньяк залпом, надеясь, что алкоголь выжжет изнутри ту ледяную пустоту, где ещё утром билось моё сердце. Не помогло. Только горло обожгло, а в груди остался тот же арктический холод.

- Лика, послушай, - Дина села рядом, обняла меня за плечи, будто я вот-вот развалюсь на запчасти. - Может, мы не так всё поняли? Может, это… ну, не знаю, его кузина? Тётя? Соседка по даче?

Я посмотрела на неё с таким скептицизмом, что, кажется, даже её свечи потускнели.

- Дин, серьёзно? Кузина? С ребёнком, который называет его «папа»? У Антона нет кузин, только брат в Канаде, который, к слову, не приезжает сюда с тех пор, как они поругались из-за папиного старого «жигули». А ребёнок, - я сделала паузу, проглотив ком в горле, - эта девочка - его копия. Ямочки, прищур, даже манера смеяться. Я что, по-твоему, слепая?

Дина замялась, покрутила бокал в руках, будто он мог подсказать ей правильный ответ.

- Ну, дети иногда… знаешь, племянница моей Светки всех мужиков старше тридцати «папой» звала. Чуть до инфаркта свою мать не довела.

- Дина, - я подняла руку, как судья на ринге, останавливающий бой. - Хватит. Я видела, как он вытирал ей мороженое со щёк. Как смотрел на ту брюнетку. Это не соседка, не тётя и не случайная попутчица из Новосибирска. Это его семья. Вторая, чёрт возьми, семья, пока я тут покупаю платья, чтобы «удивить мужа».

Слёзы снова подступили, но я смахнула их, как назойливых мух. Плакать перед Диной - это как устраивать концерт в библиотеке: громко, неловко и никому не нужно.

- Хорошо, хорошо, - Дина подняла руки в жесте капитуляции. - Но давай подумаем трезво. Допустим, это его ребёнок. Откуда? Когда? Ей лет пять, так?

Я кивнула, пытаясь сложить пазл из обломков своей жизни.

- Шесть лет назад, - начала я, мысленно прокручивая календарь. - Мы как раз переехали в новую квартиру. Папа помог с деньгами, а Антона повысил до начальника отдела снабжения. Он тогда пропадал на работе, ездил в командировки…

- Командировки, - Дина многозначительно подняла бровь, как детектив в дешёвом сериале. - И ты, конечно, не проверяла билеты, гостиницы, ничего?

- Зачем? - я пожала плечами, чувствуя себя последней идиоткой. - Я ему доверяла. Да и времени не было - я готовилась к защите диплома по международному праву. Жила в библиотеке, возвращалась домой за полночь, падала без сил. А он… он, видимо, налаживал «связи» не только с поставщиками.

Дина налила мне ещё коньяка. Я пила маленькими глотками, будто это могло склеить мою разбитую уверенность.

- Лика, послушай, - она взяла мои ладони, её голос стал мягче, как будто она разговаривала с маленькой девочкой. - Я знаю, тебе сейчас паршиво. Но не делай ничего сгоряча. Ты же юрист по второму образованию, ты знаешь: без доказательств - это просто эмоции.

- Доказательства? - я фыркнула, но в этом смешке было больше горечи, чем иронии. - Дин, я видела, как он держал её за руку. Как смотрел на ту женщину. Это не доказательство? А ребёнок, который называет его папой? Это что, мираж?

- Я просто говорю: соберись. Он в «командировке» до понедельника, верно? У тебя есть время. Подумай, чего ты хочешь.

- Чего я хочу? - я невесело усмехнулась. - Хочу, чтобы мой муж не оказался лживым подонком, который десять лет кормил меня сказками про «ещё пару лет подождём с детьми». Хочу, чтобы мои часики, которые тикают всё громче, не напоминали мне, что через месяц мне тридцать три, и я, возможно, уже опоздала. Хочу… - я запнулась, - хочу, чтобы эта девочка не была его. Но она его, Дин. Я знаю.

Дина молчала, только гладила меня по плечу, как ребёнка. Её доброта раздражала - не потому, что она была неискренней, а потому, что я не хотела жалости. Я хотела ответов. Или, может, мести. Или хотя бы чёткого плана, как не сойти с ума.

Телефон завибрировал. Сообщение от Антона: «Привет, малыш. Как твой шопинг? Купила что-нибудь красивое? Скучаю, целую».

Я уставилась на экран, чувствуя, как пальцы дрожат. Лицемер. Лжец. Актёр года, черт возьми.

- Дай я отвечу, - Дина выхватила телефон, пока я не швырнула его в стену. - Что написать?

- Напиши, что всё отлично, - процедила я. - Что я устала и лягу спать пораньше. Пусть думает, что я всё ещё его послушная дурочка.

Дина быстро набрала сообщение и отправила. Через минуту пришёл ответ: «Сладких снов, любимая. Уже считаю часы до встречи».

- Премию за наглость ему, - пробормотала я, откидываясь на спинку дивана.

Дина включила какую-то комедию на ноутбуке, но я не слышала ни слова. Перед глазами стояло кафе: Антон, вытирающий мороженое со щёчки девочки, его улыбка той брюнетке, их уютный маленький мир, в котором для меня не было места. Интересно, что он говорит им обо мне? Что я скучная жена, которая не понимает? Или вообще не упоминает, как будто я мебель в его жизни?

- Пиццу закажем? - Дина попыталась отвлечь меня, листая приложение доставки. - Или суши? Ты же любишь роллы с лососем.

- Дин, я сейчас даже воздух глотать не могу, - я покачала головой. - Но закажи, если хочешь. Только без анчоусов, я их ненавижу.

- Ой, да ладно тебе, анчоусы - это же изюминка! - она попыталась улыбнуться, но, увидев моё лицо, быстро сдалась. - Ладно, ладно, без анчоусов.

Пицца приехала через полчаса, но я смогла только поковырять начинку. Желудок сжимался, как будто я проглотила камень. Дина, напротив, ела с аппетитом, периодически бросая на меня обеспокоенные взгляды.

- Знаешь, что самое паршивое? - сказала я, глядя в окно на мерцающие огни Москвы. - Я думала, у нас всё идеально. Ну, почти. Без детей, но мы же планировали… Я верила, что он хочет «встать на ноги», обеспечить будущее. А он уже обеспечивает. Только не меня.

- Лика, не накручивай, - Дина отложила кусок пиццы. - Мы пока не знаем всей картины. Может, это не так, как кажется.

- Дин, хватит, - я посмотрела на неё так, что она поперхнулась своим оптимизмом. - Я не слепая. И не дура. Ну, ладно, может, была дурой. Но теперь-то я всё вижу.

Вечер тянулся медленно, как дешёвый сериал с кучей ненужных сцен. Дина предложила прогуляться, чтобы «проветрить голову», и я, неожиданно для себя, согласилась. Мы вышли в прохладный московский вечер, где фонари отражались в лужах, а воздух пах асфальтом и осенью. Дина болтала о какой-то ерунде - о новом сериале, о скидках в «Метрополисе», о том, как её кот опять стащил носок. Я кивала, но мысли были где-то далеко. В кафе. В той, другой жизни Антона.

- Смотри, мороженое! - Дина указала на яркую тележку у парка. - Давай возьмём? Шоколадное, как ты любишь.

- Ты серьёзно? - я подняла бровь. - После того, как я видела, как мой муж вытирает мороженое с лица своей… дочери? Нет уж, я теперь на мороженое аллергия.

- Ой, Лика, прости, - Дина хлопнула себя по лбу. - Я идиотка. Тогда кофе? Или горячий шоколад?

- Давай просто погуляем, - вздохнула я. - Мне нужно… не знаю, дышать, что ли.

Мы бродили по парку, где субботняя Москва жила своей жизнью: подростки катались на роликах, парочки целовались на скамейках, дети носились с воздушными шариками. А я чувствовала себя лишней в этом празднике жизни. Как будто кто-то вырезал меня из кадра и забыл вставить обратно.