Самоотвод (СИ) - Резник Юлия

— Мне много чего обещали, Егор Владимирович. И если бы хоть половина из этих обещаний была выполнена, Григорьев бы уже отбывал срок.

Егору на это ответить было нечего. Во-первых, он не мог отвечать за других, а во-вторых… Она была полностью права. А ему, как никому другому, было известно, как это, когда бьешься в закрытую дверь. Чувства, которые при этом испытываешь… Черное отчаяние, бессилие, злобу.

— Я в понедельник, с вашего позволения, забегу, чтобы удостовериться, что вы сдержали слово.

— Как хотите, — пробурчал Егор, поневоле задетый выказанным ему недоверием.

Вера, которая уже было повернулась к двери, снова обратила на него свое внимание:

— Вы… извините меня, Егор Владимирович, если я вас обидела. Я такой цели не преследовала. Только знаете, как у нас говорят: с волками жить — по-волчьи выть.

Егор кивнул и отвернулся к окну. Женщина еще немного потопталась на пороге и выскользнула за дверь. Прошла по коридору, практически бегом спустилась по лестнице. Выскочила на свежий воздух. Она едва не задохнулась от характерного запаха фаст-фуда, заполнившего кабинет прокурора. В памяти тут же всплыли воспоминания, связанные с этим непередаваемым ароматом. Димка… Ее сын. Он всегда клянчил поход в какую-нибудь дрянную забегаловку типа Мак-Дональдса или KFS, питая нездоровую любовь ко всяким картошкам фри и крылышкам гриль… Знала бы она, как мало судьба отмеряет ему этих крылышек, водила бы сына, куда захочет… И не ограничивала бы ни в чем. Не журила бы за плохие оценки или вертлявость на уроках. Не работала бы так много, а старалась бы все свое время уделить единственному ребенку. И поехала бы с ним на рыбалку, и купила бы вездеход, и заставила бы ответить на любовь ребенка заносчивую и конопатую Лизку Меркулову из параллельного 2-«А». Она бы вообще все для него сделала. Почку бы отдала. Или сердце, если бы это хоть что-то решило. Да только ни к чему это было. Он умер мгновенно. Ее маленький мальчик. Ее сынок.

Остановилась у машины. Проморгалась, потому что слезы, которых, как она думала, у нее уже не осталось, заполонили глаза. Вдохнула глубоко свежий воздух ранней весны. Достала из кармана телефон. Гудки длинные и назойливые. Режущие нервы.

— Ало, Вера? У тебя все хорошо? — Заботливый голос мужа. Практически бывшего, кстати сказать…

— Да, Олег. Все в норме. Я тебе звоню сообщить, что Григорьеву уже вынесли обвинительное заключение. Скоро начнется суд. Может, тебе интересно.

На том конце провода повисло неловкое молчание.

— Ты молодец, Вера. Ты такая умница…

— Да… Ну ладно… Давай тогда. До связи.

— Веp… — Виноватый голос в трубке.

А у нее нет сил это слушать. И сострадания тоже нет. Потеряла где-то в ходе кровопролитных боев.

— Потом, Олег. Все потом. Я на лекции опаздываю.

Она положила трубку, бессильно свесив руку вниз, потерла в области сердца, где опять почему-то пекло, и села за руль. Лекции, и правда, никто не отменял.

ГЛАВА 2

Она практически опоздала к своим заочникам. Влетела в переполненную аудиторию, даже не сняв пальто. С трудом припомнила план конспекта. Извлекла ноутбук, настроила проектор. Студенты любили ее лекции. Вера старалась их заинтересовать, влюбить в свой предмет, вывести на диалог. И у нее неплохо получалось. Отчитав две пары подряд, молодая женщина собрала вещи и вышла на улицу. Припарковалась она, бог знает где. На стоянке возле корпуса, как обычно, не было места. Да уж… Понятие «бедный студент» кануло в лету. У «бедных детишек» подчас были такие автомобили, что большинству преподавателей и не снились. У самой Веры был маленький и юркий Фиат по прозвищу Фунтик. Димка не очень любил ее машину, презрительно кривил нос и говорил, что она «девчачья». Его восхищение вызывал огромный джип отца. Да… Димке нравилась машина Олега.

Вера настолько погрузилась в воспоминания, что не сразу обратила внимание на разворачивающиеся в колодце двора события. Пара крепких ребят колотили парня, который отчаянно прикрывал собой какой-то комок шерсти. Собака или кот… В разгар драки было не разобрать. Вера кинулась на помощь бедняге, громко крича. Обычно это работает. Как она и думала, громкий звук спугнул налетчиков. Женщина подбежала к лежащему на асфальте парню.

— Эй… Ты как? — поинтересовалась она, помогая «потерпевшему» встать.

Он с трудом поднялся, но так и не выпустил из рук шерстяное нечто.

— Жить буду. Ну, ты и ор подняла! Я подумал, это банши уже пришли по мою душу.

— Банши стонут и рыдают, а не кричат, — улыбнулась Вера. — Да и рано ты помирать собрался. Всего-то нос разбили… Или что-то еще? — вдруг насторожилась она.

— Бока хорошо помяли, — поморщился парень. Хотя, в принципе, он и парнем не был в полном понимании этого слова. Скорее ребенок, ну, или подросток. Лет пятнадцать-шестнадцать — на первый взгляд.

— Ну и из-за чего ты выгреб? — поинтересовалась Вера, отряхивая льдинки с одежды парня. Подростковый и молодежный сленг ей был хорошо знаком ввиду постоянного общения со студентами. Так что она могла с легкостью разговаривать с парнем на одном с ним языке. Это подкупало, и вызывало доверие со стороны подростка.

— Из-за собаки.

А, так это все-таки собака! Вера перевела взгляд на комок с шерстью. Ну и страшная же псина! Вот на ком природа действительно отдохнула…

— Из-за собаки? — непонимающе переспросила она.

— Да. Они над ней издевались.

Вот же уроды! Вера едва удержала себя от того, чтобы броситься за живодерами вдогонку.

— Собака сильно пострадала?

— Не знаю. Они пытались сломать ей хвост.

Уроды в кубе!

— Ее нужно показать ветеринару, — внесла предложение женщина.

— У тебя есть знакомые ветеринары?

— Нет, — замотала головой из стороны в сторону Вера. У них никогда не было животных, хотя Димка всегда просил.

— Сейчас погуглю, — принял решение парень, вынимая из внутреннего кармана достаточно дорогой телефон. Вера обратила внимание на то, что костяшки на его руках были содраны и кровили. По всей видимости, он отбивался, как мог.

— Подожди! — окликнула Вера. — Пойдем со мной. У меня в этом дворе припаркована машина. Хоть в тепле погуглишь. Задубел, вон, весь…

— Папа учил меня не садиться в машину к незнакомым тетенькам, — хмыкнул мальчонка, устремляясь следом за Верой.

— А ты бойкий, — улыбнулась она. — Впрочем, ты прав. Нам давно стоило познакомиться. Я — Вера Ни… Просто Веpа. А ты?

— Просто Вера, говоришь? А я — Денис. Будем знакомы.

Вера еще раз улыбнулась и пикнула сигналкой. Хороший сегодня был день. Наполненный событиями. Ей некогда было думать о плохом.

— Вера… Собака может испортить обивку салона.

— А ты держи ее на руках. Твоя-то куртка все равно пойдет в утиль. — предложила женщина, весело подмигивая.

Денис пожал плечами, соглашаясь. Забрался на переднее сидение, усадив скулящего пса на колени. Вера прибавила обогрев и ввела в поисковик «адреса ветеринарных клиник». Прозвонила по нескольким телефонам. Выбрала ближайшую.

Через двадцать минут они уже входили в здание ветлечебницы. Собаку осмотрели, вымыли, обработали раны и наложили гипс. Хвост псины не пострадал, чего не скажешь о ее задней лапе. Живодерам удалось ее перебить. Молоденький доктор в шапочке с забавным принтом из сахарных косточек рассказал, что за последнее время — это не первый случай такого нападения. Вера заскрежетала зубами. Это было за пределом ее понимания. Как можно причинять боль тому, кто заведомо слабее тебя? В чем интерес? Что вообще толкает людей на такие поступки? Что творится в их больных головах? Извечные вопросы — кто виноват, и что делать?

Из клиники они вышли только спустя полтора часа. Вере такое времяпрепровождение было только в радость — считай, вечер скоротала. А вот парню могло и влететь!

— Слушай, Денис, а на тебя родители еще в розыск не подали?

Парень широко распахнул глаза и прикрыл рот ладошкой. В этот момент с него слетела вся напускная «взрослость». Он был совсем дитем. Перепуганным мальчиком. Интересно. Что бы это могло значить?