расписали по сценарию, а это не то, чего я хотела. Я была себя на
перепутье в течение долгого времени, без каких-либо планов на будущее.
Но встретив Бью, все сомнения исчезли.
Когда я познакомилась с Тией, то не была уверена, что мы уживёмся.
Мы были противоположностями во многих отношениях. Но, как говорится
в старой поговорке, противоположности притягиваются. Что и случилось.
Зайдя в гостиную, я вижу, как она стоит на кухне, допивая свой кофе.
Надпись на её кружке гласит «В этой кружке кровь всех моих врагов», и это
заставляет меня улыбнуться.
Мы можем быть как день и ночь, но в каком-то смысле дополняем друг
друга. За последние полгода она стала моей лучшей подругой. Она может
быть затвердевшим сухарём, но внутри она как сладкий зефир. Она верна и
сделает всё, что будет в её силах для того, кого назвала своим другом.
— Может быть, мне стоит пойти с тобой, как-то расшевелить
атмосферу, потому что Бог свидетель, ты не сделаешь первый шаг, — она
делает паузу на секунду. — Хотя тебе и не нужно. Такой сахарок, как ты, не
должна гоняться за кем-то.
— Я бы и не смогла… — я ухожу. Хотелось бы иметь хоть каплю
смелости, чтобы сблизиться с Бью, но увы у меня её нет. Черт, когда он
коснулся меня, я как будто язык проглотила. Мы стояли, и просто молча, смотрели друг на друга. Затем он ухмыльнулся и ушёл. А я застыла на
месте как истукан не в состоянии переварить то, что произошло.
— Нет, я буду действовать методично.
Что является правдой. Я раньше никем не увлекалась, и это сводит
меня с ума. Почему моим первым объектом обожания оказался именно он, а не кто-то из моего круга?
— Жду не дождусь свадьбы, когда приду со своим эскортом в черных
бриллиантах и черепах, и буду самой плохой подружкой невесты, —
говорит она, подмигивая мне поверх кружки.
Показываю ей язык, хоть и знаю, что это по-детски. Она смеется, когда
я хватаю свой кошелёк и белый пиджак, висящий рядом с входной дверью.
Едва переступив порог, бабочки в моем животе уже устраивают
вакханалию.
— Не делай ничего такого, чего бы не сделала я, — крикнула она мне в
след. Я фыркаю. Нет ничего, чего бы Тия не сделала.
Глава 2
Бью
– Сэр, она идёт.
Я отрывают от файла, который пытаюсь прочитать уже целый час. Я
продолжаю читать те же две строчки снова и снова, потому что схожу с
ума. После этих слов я мгновенно подскакиваю, и когда я дохожу до двери, Кэти уже стоит с моей курткой в руках. Я хватаю её и продолжаю идти.
– Нет, мне не нужен кофе, спасибо, что спросил, – хихикает она, когда
я ухожу.
Она единственный человек в этом офисе, который может умничать и
оставаться безнаказанной. Наверное, это потому что она для меня больше
мама, чем секретарь. Вначале меня это раздражало, но потом я перерос это.
Я не привык, что женщина ухаживает за мной, просто потому что она
заботливая. До этих пор, любой, кто проявлял ко мне интерес, делал это
только потому, что думал, что я, в некотором роде, могу им помочь.
Как только открываются двери лифта, мой охранник Сэмюель заходит
в него вместе со мной.
– Не заходи в кафе, – говорю ему я. Я говорю ему эти же самые слова
каждый день, но мне плевать.
Он кивает.
– Я знаю, сэр.
Его лицо никогда не меняется. Я знаю, что он ненавидит, когда я хожу
куда-нибудь, и он не может быть рядом, когда у вас столько же денег, сколько у меня, вы никогда не можете быть слишком осторожными. Я не
хочу пугать моё солнышко. Сэмюэль и я крупные мужчины, и это может
быть пугающим, когда мы стоим вместе. Обычно, у меня даже появляется
такой же взгляд, как у него сейчас. Прямой. Ничего не показывающий. Он
хорошо работает в зале суда и также хорошо избавляет меня от
нежелательного внимания.
Но с моим маленьким солнышком, я всегда должен быть уверен, что
улыбаюсь. Я не хочу её отпугнуть или показаться устрашающим. Также я
хочу сказать Сэмюэлю держаться от нее подальше, но не могу. Он следит за
ней, когда я не могу этого делать.
– Сэр, – должно быть он почувствовал некоторое напряжение, царящее
в лифте.
– Она моя. – Смотрю я на него. Я чувствую как соперничество, которое
я никогда раньше не ощущал, скользит по моему телу. Так всегда, когда я
думаю о ней. Бля, она нужна мне.
Он резко кивает.
– Да, сэр. Я передал то же самое Куинну.
Я чувствую, как некоторая напряжённость покидает мои мышцы.
Куинн – это охранник, который следит за ней сейчас. Это первый раз, когда
я думаю о том, как действительно выглядят мои охранники. Я никогда не
думал, как женщины будут на них реагировать, потому что мне было срать, как они выглядят, пока они делают свои работу.
И мне не интересны женщины, если только они не сидят за другой
половиной моего стола и я неберусь за их дело.
У меня очень строгая политика насчёт всего, что касается интрижек с
клиентами. Я сделал это из-за своего отца. Юридическая фирма усвоила
этот урок и прошла трудный пусть, и это никогда не повторится.
Когда лифт открывается и я выхожу, с каждым шагом, что сокращает
расстояние между нами, моя кровь начинает все быстрее нестись по моему
телу. Я поворачиваю за угол и иду в кафе. Самюэль держит дистанцию и
остаётся ждать снаружи, как ему было сказано. Я смотрю на свой телефон, чтобы проверить, есть ли у меня пропущенные сообщения от Дав, но там
ничего нет. Я прохожу вперёд и заказываю кофе, а затем сажусь и жду её, как делал последние несколько раз.
Её щёки всегда розовеют, когда я отдаю ей кофе. Она продолжает
говорить, что однажды побьет меня и сама купит мне кофе. Я думаю, что
это её цель на сегодня, потому что она вышла рано. Только она не знает
маленькую деталь, мне сообщили сразу же, как только она вышла из своей
квартиры.
Я думал позвонить кое-кому из знакомых и взломать её телефон, чтобы
я всегда мог знать, где она находится, но передумал. Кажется, это перебор.
Кроме того, нет и дня, чтобы я не знал, где она бывает.
Я смотрю на часы. Дав уже должна быть здесь. Она живёт недалеко
отсюда.
Они называют моё имя, я прохожу вперёд и забираю наши чашки. Я
достаю ручку и пишу на одной из них, как делаю это последние три дня.
Но она, кажется, не замечает. Или игнорирует надпись. В любом случае, это сводит меня с ума.
Я привык брать, что хочу. Я прикладываю все силы, пока это не
становиться моим. Правда с ней, я переживаю, что это её отпугнёт. Она
мягкая и нежная. Из неё льётся свет, и я не хочу, чтобы моя грубая сила все
испортила. Она нравится мне такой, какая есть. Я не хочу омрачать её
светлый дух, так что я улыбаюсь и пытаюсь не схватить её и не запереть в
своём пентхаусе. Это самая трудная вещь, которую мне когда-либо
приходилось делать в своей жизни, но она того стоит. Она стоит целого
мира.
