Встречать меня в аэропорт они наверняка заявятся всей семьей.
Конечно, у меня есть еще надежда на то, что:
1. Самолет захватят террористы и утонят его на какие-нибудь экзотические острова, где мужчины все сплошные качки и ходят без одежды. Ну или просто опоясаны полотенцем. У них у всех голубые глаза и кудрявые черные волосы (и на ногах, и на теле). Люблю я волосатых мужчин… Так, что-то я увлеклась…
2. Можно застрелиться где-то в районе паспортного контроля, если все-таки этот самолет не захватят террористы. Но у меня нет пистолета. Увы.
3. Можно еще снять со своих толстых ног чулки и один из них надеть на голову. Но боюсь, что жена моего братца все равно узнает меня. У нее нюх как у овчарки, а глаз как у орла.
Инга чуть-чуть старше меня.
Высокая худая шпала. Я всегда ненавидела таких женщин. И всегда задавала себе вопрос: почему, ну почему они такие худые, а я такая толстая? Мама говорит, что, даже если я объявлю голодовку и целый год ничего не буду есть, все равно останусь такой: толстой и целлюлитной.
И еще она говорит, что все дело в породе. Но я с этим не согласна. Я ведь не собака. И даже не кошка.
Хотя с лошадью у меня определенно что-то общее есть.
Зубы, наверное. Да и поржать я люблю.
Еще у Инги два высших образования, и она слывет в нашей семье самой умной.
А я самой дурой.
Самолет летит.
Жизнь дерьмо.
Лягу посплю.
День второй
Историческая встреча в аэропорту состоялась.
— Ах, Ларочка, я так рада тебя видеть! — Это жена брата изображает из себя приличную леди. — Мы так по тебе соскучились, — продолжает она кривляться и хлопать длиннющими ресницами.
Киваю в ответ на приветствие, растягиваю рот в дурацкой улыбке.
Брат хмурится и целует меня в лоб.
Он очень серьезный. Даже противно.
Ну да, я знаю, что в семье не без урода, и этот урод явно я, но когда я вижу брата, вечно серьезного, сосредоточенного и целеустремленного, то понимаю, что в семье иногда может быть не один урод, а целых два.
А вот его жена Инга — полная ему противоположность: довольно веселое и бесшабашное существо.
Вообще я заметила, что все женщины делятся только на две категории: дура и умная.
Я отношусь, естественно, к дурам. Но меня это не сильно огорчает.
Так легче жить. Так я нахожусь очень близко к народу.
А Инга — она совсем другая.
У нее два образования, при этом она отлично справляется с ролью мамы, ведет домашнее хозяйство и во всем подчиняется мужу.
Тут нужны не просто мозги, а мегамозги.
Их дочь пошла не в Ингу. А в меня. Мозгами. Так говорит брат, и очень по этому поводу огорчается.
У Иры очень красивые голубые глаза от папы, темные волосы от мамы, ну и мозги, как я уже сообщала, от меня.
Мне бы такое тело, такие глаза, да с моим сегодняшним жизненным опытом… не только Машков бы валялся у моих ног. Сам принц Уэльсский присылал бы карету к моему дому.
Младшенький их сынулик — Лешка — такое же чудесное существо, но он уже смотрит на мир глазами папы. Вполне сносный мальчишка. Однако в аэропорту он уже успел выделиться:
— Лара, я тебя знаю. Ты моя тетя. И еще у тебя мозги как у кролика. Я так люблю кроликов…
Брат с женой покраснели и дали ему подзатыльник.
Я не хотела устраивать в аэропорту истерику и сделала вид, что не поняла детского лепета. Но все обиды решила записывать и потом показать этот список нашим родителям, чтоб они знали, что тем самым уродом в семье являюсь не я.
* * *
Йоханнесбург — самый большой город в ЮАР. Из аэропорта мы ехали на машине мимо промышленной зоны, и никаких умопомрачительных пейзажей я не увидела. Я сидела на заднем сиденье автомобиля, смотрела к окно, в голове у меня крутилось слово «Африка» и связанные с ним ассоциации: крокодилы-бегемоты, обезьяны-кашелоты, реки вот такой ширины, горы ого-гой вышины, дремлющий на пальме попугай, куша золота — бери не хочу, а также черное население в набедренных повязках, которое охотится на белых жителей.
Не заметив ничего похожего, я даже возмутилась:
— А где пальмы?
— Ты думаешь, они сами по себе растут? — спросила у меня Инга.
Я пожала плечами.
— Нет, их выращивают люди.
Пальмы я увидела только тогда, когда мы въехали в жилую зону.
_____
В доме брата мне выделили комнату с видом на бассейн.
И даже после этого мое отношение к жизни не улучшилось.
Теперь стоит рассказать, что мой брат очень богат. Ну он, конечно, не миллионер, хотя скажу честно: я не знаю…
Приехав сюда, он первое время работал инженером в какой-то горнодобывающей компании. Потом оставил работу и уехал в город Кимберли добывать алмазы. Там у него тоже шло не все гладко, и он переключился на фермерство.
Сначала у брата была одна ферма, потом он немного раскрутился и купил еще одну, а сейчас у него их более двух десятков.
Он выращивает крупный рогатый скот, а потом сдает на мясо.
У него огромный дом, с садом и бассейном.
Вообще, иметь тут дом с бассейном не большая роскошь, потому что любой белый житель, если не поленится получить образование, может себе это позволить. Ну а если в семье работают двое, так они точно будут жить, как вареники в сметане.
Кроме этого дома у Дениса еще есть недвижимость. Кажется, в Йоханнесбурге и еще где-то на берегу Индийского океана.
Поэтому, как только я стала разбирать свои чемоданы, он меня остановил и предложил переехать в другой дом, который сейчас пустует. Если, конечно, я хочу. И сказал, что для устройства моей личной жизни это как раз то, что нужно.
Также обещал выделять мне деньги на еду и одежду и даже обещал купить машину. Как только я получу права.
Еще брат посоветовал начать поиск работы по специальности.
Я спросила разрешения позвонить моей подруге Аньке, которую он хорошо знает, и пригласить ее сюда. Денис задумался и потом сказал, что это отличная идея, потому что с ней я не буду скучать.
После обеда Инга с детьми поехала по магазинам, а я позвонила Аньке.
— Ань, если ты мне друг, а не подлая жопа Чапаева, ты приедешь ко мне!
— Ларик, я же работаю!!!
— Работать можно и тут. Я погибаю, ты понимаешь это? Я чувствую себя как увядший цветок, на который вот-вот должен опуститься огромный кирзовый сапог.
— Не преувеличивай! Твой брат никогда не носил такую обувь. Он даже в армии не служил.
— Он — нет. А его жена — родная внучка Геббельса. И сапожки у нее остались от дедушки со времен Великой Отечественной.
— Ларик, я не могу все бросить!
— Если ты не приедешь — я умру. Я тут пару часов, но мне уже хочется пойти и отравиться.
— Таблетками для похудения?
— Не сыпь мне соль на диету, вредина. Так когда ты прилетишь?
— Да что я там потеряла? Ты сама мне говорила тысячу раз, что страна — дерьмо, что вокруг только одни черные рожи…
— Моя жизнь — дерьмо! И если ты не прилетишь завтра же, — сказала я громко и стукнула рукой по столу, — я… Ну, Ань, ты же писатель… Какая тебе разница, где писать свои глупые романы? Привези с собой ноутбук и пиши здесь. Я создам для тебя все условия. Я только что говорила с братом. Он выделил нам трехэтажный дом с бассейном, и ты можешь хоть целыми сутками сидеть и кропать романчики. Я даже обещаю готовить для тебя!
— Вот этого не надо! Даже не обещай. А билет на самолет твой брат оплатит?
— Ну уж раскошелься на это сама. Ты же не беднячка какая-то. Мне стыдно просить у брата. Я вот даже подумываю устроиться на работу. Специальность-то у меня есть, в конце концов.
— Каких концов? Твоей шикарной зарплаты всегда хватало только на прокладки!
— А может, я всю жизнь откладывала! И вообще, не учите меня жить. Тебе предоставляется возможность спасти свою подругу. Ты собираешься это сделать или нет?
