Умеешь хранить секреты? (СИ) - Муравская Ирина

Солнце стояло высоко на безоблачном небе и отблескивало радужными пятнами в огромных мыльных пузырях, которые выдували на потеху маленьким зрителям, звонко хохочущим и носящимся по просторной поляне городского парка.

Праздник проходил на ура. Да и южная погода радовала всех почти тридцатиградусной жарой. И это под конец сентября! На ветру раздувались тряпичные шатры весёлых цирковых расцветок, задорно заманивали в свои сети разряженные аниматоры. Мигали лампы, музицировали развлекающие народ карусели. Зазывалы предлагали пострелять в тире. Продавцы приманивали отдыхающих вкусными запахами глинтвейна, попкорна и хот-догов.

Из динамиков долбила современная музыка, а по мокрой траве клубилась искусственная пена ― кто-то додумался устроить мини-пенную вечеринку. В большинстве своём подростки-студенты, хотя хватало и детей с родителями, отрывались по полной, играя густым мыльным раствором как снежками. Мокрые с ног до головы пацаны гонялись за визжащими и улепетывающими от них девчонками.

Марк стоял в стороне, наблюдая за Вишней, раскрасневшейся, мокрой с ног до головы, но довольной как никогда. Они с Костей практически плавали в пене, пытаясь утопить вырывающуюся Полину. Развлекались они так, по всей видимости, давно, потому что Абрамова уже устала орать и сопротивляться.

Рядом в своих красивых замшевых босоножках топталась Бабочка, взвизгивающая каждый раз, когда влажные комья оказывались на её белом топике. Визжала, пока кто-то случайно не толкнул её в спину. Лена смачно шлёпнулась в пенное облако, напоминая присевшего отдохнуть на тучку ангелочка.

Для завершения портрета Багрова нахлобучила ей на голову импровизированный нимб из всё той же пены и победоносно вскинула руки, прокричав что-то вроде: "страйк", театрально раскланиваясь ржущим и валяющимся на земле Полине с Костей.

В какой-то момент Багрова столкнулась взглядом с Исаевым. Улыбка медленно начала сползать с сияющего личика. Марку стало стыдно. Ну вот, одним своим видом испортил ей настроение. Нет. Надо что-то решать. Это никуда не годится.

Замешательство Вишни заметили все, и уже через минуту дружелюбная игра в войнушку оборвалась сама собой. Первой к Исаеву подпорхнула Бабочка, удручённо отлепляющая от себя намокший и теперь полупрозрачный топик. Остальным ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

Полина выжимала мыльные волосы. Костя ковырялся с её чуть задравшейся мини-юбкой. Типа, нечего другим пялиться на то, что должно быть предназначено только ему. Абрамова с таким утверждением была не особо согласна и то и дело дубасила парня по рукам, огрызаясь, что сейчас пойдет за садовыми ножницами и отрежет ему всё, что плохо крепится к туловищу, если он не перестанет её лапать.

Лена говорливой птичкой вовсю щебетала, расспрашивая о чём-то Марка, но тот её и не слышал. Он смотрел на Вишню, а Вишня неуверенно переминалась с ноги на ногу, рассматривая вытоптанную траву и валяющиеся в ней окурки.

― Па-а-анятно, ― видя, что дело запущенное, удручённо протянула Полина, давая знак Косте. ― Пошли. Купишь пива, а я за это, так и быть, разрешу тебе потрогать меня за коленки.

Повторного предложения не требовалось. Их осталось трое. Десять секунд, двадцать, тридцать… До Бабочки постепенно доходила витающая в воздухе неловкость. Она даже перестала болтать, морща свой хорошенький носик и о чём-то задумавшись.

― Привет, Вишня! ― низким голосом, имитируя мужчину, вдруг пробасила она. ― Привет, Марк! ― тут же уже повышенным и звонким, явно говоря за девушку, ответила она самой себе. ― Здесь здорово, правда?… Да, очень!.. Может прогуляемся, покатаемся на аттракционах?… Отличная идея, и купим сладкой ваты!.. ― на неё недоумённо уставились две пары глаз. Бабочка невинно захлопала глазами, наигранно удивляясь. ― Кто это сказал? Вы тоже это слыша… ― вернувшаяся Абрамова не дала ей договорить и, бесцеремонно вырвав за руку, поволокла за собой, оставляя Вишню и Марка наедине.

Народ сердито обходил стоящую посреди дороги и мешающуюся всем парочку. Какой-то пацан семи лет на всю улицу требовал плюшевого тигра. Отец объяснял, что для этого нужно выбить дротиками все шарики, а это нет так просто. Пацану было плевать. Он хотел игрушку и точка. Поднялся вопль, но папаша был явно прошаренный ― пресёк истерику смачной затрещиной. Малец мигом замолчал.

Вишня наблюдала за ними краем глаза. Воздух вкусно пах вареной кукурузой, весело мигали гирлянды и лампы на каруселях. То и дело что-то пиликало, гремело и музицировало ― если закрыть глаза, можно было подумать, что ты в казино.

― Привет, ― первым поздоровался Исаев.

― Привет.

― Ну так как: аттракционы и сладкая вата?

Вишня не сдержала улыбки.

― Это подкуп или деловое предложение?

― Зависит от того, злишься ли ты ещё.

― Нет.

― А со стороны выглядит так, будто да.

Багрова встретилась с его яркими небесно-синими васильками. Какие же у него всё-таки красивые глаза: в них хочется смотреть, не отрываясь и разглядывать расходящиеся многогранной звездой вкрапинки.

― А так? ― нацепив на лицо милейшую улыбку, вопросительно развела руками она.

― Уже лучше. Но над подачей надо поработать. Настоящая или отрепетирована для журналистов?

― А тебе как хочется?

Марк щёлкнул её по носу. Несерьёзно так, по-ребячески.

― Слушай, ― усмехнулся он краешком губ, заметив её вытянутое в изумлении лицо. ― Сколько раз нужно ещё извинится, чтобы ты перестала дуться?

Да ну разве можно дуться, когда так смотрят? Решительность Вишни медленно таяла под натиском мужского очарования и милых ямочек. Исаев, зараза, так смотрел. По доброму, терпеливо, даже с нежностью… Ей вдруг очень захотелось, чтобы он её обнял. Японский городовой…

Они стояли и смотрели друг на друга. Стояли и смотрели… Багрова утопала в синеве и понимала, что влипла. И как можно просто "дружить", если она спокойно смотреть на него не может? Как рядом-то находиться? Она же первой и не выдержит… Сейчас-то вон, так и подмывает наплевать на всё и…

― Боже ж ты мой, целуйтесь уже и пошли кататься на колесе обозрения! ― раздался рядом с ними возмущённый возглас.

Вишня недоуменно перевела взгляд на русоволосую девчушку лет двенадцати, зубами отрывающую кусок от какой-то тягучей конфетины размером с венскую сосиску. Худенькая, стройная, в джинсах и топике ― хорошенькая.

― Карина, ― осадил её Марк. ― За языком следи.

Карина? Точно. И как она сразу не догадалась. Они же даже чертами лица похожи, не говоря уж об этих неугомонных танцующих кадриль васильках.

― А чё? ― нисколько не смутилась девчушка. ― Ты пошёл меня выгуливать или на девиц пялиться? Спихнул меня на какую-то детскую лажу, там одни малолетки кучкуются, а сам тут торчишь и блеешь как баран.

― Карина!!

― Ну чего? ― на брата обращали внимания не больше, чем на муравья под ногами. Куда больше её занимала Вишня. Девчонка протянула ей руку. ― Привет. Я с ним.

Рукопожатие благополучно состоялось.

― Я поняла. Я Вишня.

― Ты вроде ничего. Миленькая, ― Карина без стеснения рассматривала подружку брата.

― Да и ты тоже вроде более-менее, ― оценила честность та.

― Идёшь с нами в комнату ужасов?

― Ну уж нет. Ни за что.

Карина многозначительно поиграла бровями.

― Чё так? Трусиха?

― А ты не трусиха?

― Не а.

― Ничего. Вот напугает тебя как-нибудь братик долбанутый ночью, нацепив светящиеся линзы и маску из Пилы, да так, что с двухэтажной кровати навернёшься и пальцы на ногах сломаешь ― будешь тоже бояться.

Карина смерила её взглядом а-ля: тетя, ты чё? Совсем ку-ку?

― Я в отдельной комнате живу.

― Счастливая. Я в твоём возрасте терпела постороннюю морду рядом двадцать четыре часа в сутки. И ночной храп выездного оркестра страдающих насморком бегемотов.

Девчушка хихикнула. Сравнение ей понравилось. Она бы с удовольствием поделилась информацией, что Марк хоть и не храпит, зато любит сопеть во сне, причём иногда очень громко и смешно прихрюкивая, но к ним полетела испуганная Бабочка, прерывая милую беседу.