Простые радости - Камерон Стелла

– Я поеду обратно в «Поворот». Морт договорится с Леном, чтобы тот помог мне с машиной.

Опять она на один ход его опередила. Он побарабанил пальцами по часам и помычал, прежде чем сказать:

– Мой друг будет беспокоиться обо мне.

Она плотно обхватила себя руками.

– Он всегда беспокоится, если я опаздываю.

– Он?

– Парень, с которым мы живем в одной квартире.

– А где ты живешь?

– А ты где живешь?

– Высади меня на окраине города.

– Я не собираюсь так далеко ехать. – Дворники быстро двигались, пытаясь справиться с потоками дождя. Ливень шел сплошной пеленой. – Понятно, что ты живешь на этой стороне Паст-Пик. Может, кончим эту игру и ты дашь мне свой адрес? – Дождь под порывами ветра хлестал в окна машины.

Она молчала.

– Я не просил тебя ехать за мной и напугать меня до смерти.

– Напугать тебя? Я тебя не пугала.

Ему надо быть поубедительней.

– А ты разве не испугалась бы, если бы поняла, что за тобой по этой дороге едет машина? Особенно если ты пытаешься оторваться, а тебя продолжают преследовать?

– Ну, если бы меня преследовала… – Она прокашлялась. – Сдаюсь. Сверни на Милл-Понд-Роуд. Я живу над гаражом в «Белла Розе».

– Это многоквартирный дом?

– Это вилла.

Роман полагал, что знает все окрестности вдоль и поперек, но не мог припомнить виллы под названием «Белла Роза». Он вообще не знал, что здесь есть виллы. Но он знал, однако, где находится Милл-Понд-Роуд, – надо свернуть налево с шоссе 202 недалеко от клуба. Он свернул.

– Поезжай до конца, – сказала Феникс. – Ее не видно с дороги.

Они ехали молча, пока Феникс не дотронулась до его руки.

– Вон там, впереди, белые ворота, – сказала она. – Большое спасибо. Извини, что доставила столько хлопот.

Он притормозил, и она сделала движение, чтобы открыть дверь.

Роман щелкнул замком и влетел в открытые ворота прежде, чем она успела сообразить, как ей выйти из машины.

– Подъехать к дому?

– Нет! Ни в коем случае. Роза рано ложится спать. По этой дорожке я дойду до гаража.

– Я довезу тебя.

– Нет…

– Да. Не спорь, пожалуйста. Я тебя здесь одну не оставлю. Я доведу тебя до квартиры, и, кстати, я слишком молод для Джека-Потрошителя.

– Уже очень поздно.

– Ты сама это сказала. Поздно и темно, как в угольной шахте. Я тебя одну не пущу.

– Ладно. Будь добр, подожди внизу, а я поднимусь и помашу тебе рукой.

Ах, черт! Перед ним показался большой белый гараж для трех машин. С левой стороны здания крутая лестница поднималась к двери, ведущей прямо в квартиру на втором этаже.

– Ну, вот мы и дома, – сказал он, разворачиваясь у подножия лестницы и отпирая двери. – Советую тебе поскорее просохнуть. У тебя завтра трудный день.

– Да. – Волнение в ее голосе было совсем не к месту. – Я буду там завтра в десять.

– Слушай, – бросил он ей вслед, когда она выскользнула из «лендровера», – давай я утром за тобой заеду.

– Спасибо. Я сама доеду.

– На чем? На чем ты поедешь?

– На моем…

– Вот именно. За ночь его не починят.

Он видел, что она подыскивает подходящий ответ.

– Не беспокойся. Моя хозяйка меня выручит.

Забавно, еще ни одна женщина так упорно не избегала его общества. При иных обстоятельствах это могло бы задеть его за живое.

Феникс захлопнула дверь машины и взбежала вверх по ступеням. Она задержалась перед дверью лишь для того, чтобы махнуть ему рукой.

Хмуро улыбаясь, Роман проехал по гравию и выехал обратно на дорогу. Через сотню ярдов он выключил мотор, вышел из машины и сунул ключи в карман.

В несколько минут он покрыл расстояние обратно до гаража.

Ступени заскрипели под тяжестью его веса. Напрягшись, Роман ждал, что Феникс закроется на замок и откажется впустить его.

Из-под двери проглядывала полоска света. Она что, не удосужилась закрыть ее?

Изнутри не доносилось ни звука.

Даже безрассудная Феникс не оставит входную дверь незапертой.

От знакомого чувства опасности у Романа мурашки пробежали по спине. Надо было настоять на своем и проводить ее внутрь.

Окинув взглядом находящуюся внизу площадку перед гаражом, он вплотную прижался к стене, затем ударом ноги широко распахнул дверь. Держа «беретту» в вытянутых руках, он шагнул внутрь комнаты, раскачиваясь и переводя взгляд из стороны в сторону.

– Феникс!

Ничто не шелохнулось. Она не отвечала.

Он протянул руку к двери и бесшумно закрыл ее за собой. Он был в большой комнате под крышей, с резким скатом и открытыми балками. На неровных, покрытых лаком досках стояла удобная старомодная мебель, не относящаяся ни к какому определенному периоду времени.

Вдоль стен по всему периметру стояли низкие книжные шкафы, за исключением того места, где была высокая ниша, служившая тесной кухней.

Может быть, Феникс пошла прямо в душ и не слышит его?

Он не мог не окинуть книги беглым взглядом и не спросить себя, принадлежат ли они Эйприл. На незатейливой для нее самодельной подставке стояла сверкающая стеклянная ваза, наполненная ветками с набухшими почками. При виде выстроившихся в ряд на коричневом диване плюшевых медвежат у него перехватило дыхание. Чьи они – Феникс или Эйприл?

В углу, облицованном терракотовыми плитками, стояла старая, покрытая голубой глазурью печь, а рядом с ней – плетенная из ивы корзина. Большой разноцветный потрепанный коврик прикрывал доски между печью и твидовым диваном, перед которым стояли два стула.

– Феникс! – Он, нахмурившись, прошел через комнату к закрытой двери. Остановившись, он прижал к ней ухо и прислушался. Если там и лилась вода, то он этого не услышал.

Роман постучался и повторил:

– Феникс? – Она могла опять выскользнуть из дому, пока он возвращался на шоссе, но это вряд ли. Что бы она стала делать в темноте? Она должна быть где-то в доме. – Ты здесь?

Переложив пистолет в другую руку, он повернул ручку и толкнул дверь, принимая при этом боевую стойку.

Это было излишней предосторожностью: двое обитателей комнаты никакой угрозы не представляли.

Феникс сидела на полу рядом с покрытой лоскутным одеялом кроватью, скрестив ноги и обхватив голову руками.

Посредине кровати лежала, свернувшись клубком, маленькая черная кошка. Кошка медленно моргнула голубыми глазами в направлении Романа, поднялась, повернулась и улеглась мордой в противоположном направлении.

Отвергнут – кошкой.

– Входная дверь открыта, – произнес он ровным голосом. – Тебе никто не говорил, что это может быть опасно?

– Я забыла закрыть, – пробормотала она. – Посмотри, что здесь творится.

Роман огляделся. Поцокав языком, он качнулся, чтобы прислониться к стене рядом с дверью.

– У тебя, похоже, был посетитель, – мягко проговорил он.

Глаза ее были закрыты. Если она слышала, что он сказал, то не показала этого.

– Эй, – очень тихо произнес он, пряча пистолет за спину. – Эй, взгляни на меня. Я друг, а не враг.

Ее глаза раскрылись, вызвав у него непривычные спазмы в ряде чувствительных мест.

Она напоминала красивую бледную куклу, созданную руками умелого мастера. Ее лицо обрамляла копна ярко-рыжих непослушных тугих завитков. Вокруг носа отчетливо проступили веснушки.

На ее коленях лежал большой желтый плюшевый медвежонок, местами потертый до блеска. Вокруг было разбросано содержимое выдвинутых ящиков и двух выпотрошенных стенных шкафов. Осколки стекла говорили о том, что пришедший смел все с высокого туалетного столика. Украшения перемешались с рамками от картин и флакончиками из-под духов. Несколько квадратных ярдов пола, включая горы скомканной одежды, были покрыты белым пухом. Запасная перина вынута из кедрового ящика и разодрана.

– А гостиная выглядит довольно прилично. – Роман постарался произнести эти слова обнадеживающим тоном. Окинув комнату быстрым взглядом, чтобы проверить, не спрятался ли здесь непрошеный гость, он обошел Феникс и направился в ванную размером не больше платяного шкафа. Снова ему попалось битое стекло. Им – вперемешку с таблетками, мылом и выдавленной зубной пастой – была наполовину заполнена обколотая раковина. Все это вывалилось из висевшего в нише аптечного шкафчика. На стершейся розовой керамической плитке лежала крышка туалетного бачка, разбитая на три части.