Неужели… Спасение?
Слышится щелчок замка. Дверь открывается, и я вижу на пороге Арсанова. Стоит в белой рубашке. Уверенно, нагло. И всем своим видом показывает, что ему глубоко наплевать на меня.
Он опирается плечом о дверной косяк и смотрит на меня с таким холодом, что я даже забываю про змею, что уже забирается мне на бёдра и лезет к талии.
— Убери её! — в страхе восклицаю и поднимаю руки, только бы она их не касалась.
— Я же сказал не заходить сюда, — прожигает голубыми огоньками, что зло сверкают на свету. — Ты ослушалась. Теперь это не моя вина. Выбирайся сама.
— Что? — срывается. — Выбирайся сама? Она меня сейчас укусит!
Он вообще понимает, что говорит??
— Может, лезть перестанешь, куда тебя не просят, — внезапно отвечает.
Я съёживаюсь от одного только противного шевеления у меня по коже. И снова хнычу, поджимаю губы и кричу уже сквозь стиснутые зубы:
— Я больше не буду! — приходится сказать эти слова.
— Даже если и так, урок ты из этого должна получить.
Он продолжает стоять на месте. Наблюдать за моей истерикой и мукой, которая продолжается. Змея ползёт выше, достигает моей шеи. И я уже вскрикиваю, теряю всю свою гордость и воплю:
— Я сделаю, что захочешь! Убери её только, убери!
Я подписываю себе приговор. Но кожа горит таким огнём, будто ее касается раскалённая кочерга. А я ее чувствовала! Шрам остался! Ни с чем не спутаю!
Тварь внезапно останавливается. Поднимается в воздух прямо напротив моего лица.
А я молюсь.
Чтобы в обморок упала. И я просто этого не видела. Но нет.
Я сглатываю, когда она смотрит на меня так хищно, опасно, высовывая наружу свой язык.
— Арчи? — говорю уже не своим голосом. — Ч-что она делает?
У меня сердце разрывается на куски.
Пока этот человек делает спокойный шаг вперёд.
— Говоришь, сделаешь всё, что я захочу? — морозный тон, и провокационные слова никак на меня сейчас не влияют.
Я как загипнотизированная смотрю в эти жёлтые глаза и не могу пошевелиться.
Приоткрываю в тумане страха губы.
— Всё-всё сделаю, — выпаливаю. — Поторопись.
— А волшебное слово? — усмехается.
Зачем оно бандиту вообще??
— Пожалуйста! — вскликиваю и зажмуриваюсь. Боюсь, что она сейчас нападёт, Укусит. Но нет, она этого не делает. Продолжает смотреть на меня.
А Арчи спокойно подходит, касается её своей руки и полностью убирает с моего тела.
— Дважды на одни и те же грабли, — хмыкает. — Но, возможно, до тебя дойдёт, что меня надо слушать. Я запретил тебе сюда заходить только из-за поломанной крышки в её клетке. И она могла спокойно вылезти.
Так вот оно что…
— Я-я… — всё ещё сижу на месте и не могу пошевелиться. — Думала уйти, а там дверь… Заклинило.
— Это я её закрыл.
Поднимаю в шоке взгляд вверх. Смотрю на мужчину, что отходит от меня и погружает змею обратно в стекло.
Я не спрашиваю зачем. Поскольку уже знаю ответ. Чтобы проучить. Он ведь запретил лезть сюда, а я полезла.
Но все же не могу держать язык за зубами.
— Она могла убить меня!
— Не смеши меня, — он словно закатывает глаза и говорит это самое «да ладно?». — Это радужный удав. Он не опасен и довольно-таки милый. А ещё очень красивый на свету. Но ты меня разочаровала. Я не покажу тебе всю его красоту.
— Красивый? Милый? — не сдерживаюсь. Пытаюсь встать, что и делаю успешно. Немного пошатываюсь, опираюсь о стол и когда вижу маленькую змейку, зыркающую на меня — отпрыгиваю от неё. — Она чуть не бросилась на меня!
— Изучала, — отрезает. — Они любопытны. И впервые видят такую визжащую на всю комнату дуру.
Я проглатываю его оскорбление.
— Не укусила бы. Я не дурак, чтобы содержать в квартире змей, которые могут убить меня. Хотя скажу честно… Один ядовитый экземплярчик у меня имеется.
Он резко оборачивается. Опирается руками и ягодицами о стол. Снова скрещивает руки на груди. Показывает свое превосходство во всей этой ситуации.
— И если ты не перестанешь вопить и не будешь слушаться — я запру тебя вместе с ней в одной комнате. И поверь. После змеиного яда умирают медленно и мучительно. Под конец я дам тебе антидот, конечно, наверное…
Наверное???
— Но, если будет ещё не поздно.
Он меня что, таким способом пугает? Учит? У него хорошо получается. Это работает. Безотказно.
— Я поняла, — цежу сквозь зубы. Дальше уже не слушаю. Быстрыми шагами иду на выход из комнаты.
— Я тебя ещё не отпускал.
Останавливпюсь.
И сжимаю с силой кулаки.
— Мне нужно в душ.
Смыть с себя это присутствие противной чешуи.
— Как только закончишь — придёшь ко мне в спальню.
Я испуганно смотрю вперёд.
Мне же послышалось?
— Не одевайся.
Или нет?..
— Что? — понимаю, что это глупый вопрос. Но он сам слетает с губ.
— Ты сказала, что сделаешь всё, что я захочу. Поэтому пошевеливайся. Я жду тебя в своей спальне. Голой. У тебя десять минут. Время пошло.
Время пошло? Это он говорит девушке, что только что испытала стресс?
— И да. От волос избавься.
Я еле держу себя в руках, чтобы не психануть.
Но да. Я пообещала ему, что сделаю всё. Но не думала, что он воспользуется этим так скоро…
Глава 16
Проклятый придурок. Да чтобы у него член не встал. Нет, лучше пусть его змея ему откусит. Но этого ведь не будет, да? Полнейшее разочарование в жизни!
Поэтому сейчас беру бритву в руки. Мне так хочется его ослушаться. Сделать всё назло и наоборот. Но вместо этого я лезвием прохожусь по коже. Я сама не любительница растительностей, но он… Меня доводит.
Делаю всё быстро. Купаюсь, намазываюсь гелем, отмывая присутствие змей.
Господи, у него даже увлечения дурацкие! Что дальше будет? Расчленёнка? А если они в сексе такие же… Чёрт!
Но, надеюсь, до интима не дойдёт. Всё же он дал неделю.
Ага, и утром обмолвился, что чхал он на свои слова.
Я разочарованно выдыхаю. Как выжить в этом месте и не сделать ничего хуже?
Вытираюсь полотенцем и обматываю его вокруг тела. Да, он сказал выйти к нему голой. Но хотя бы маленькую вещичку я всё же беру.
Иду в его спальню. Пальцы на руках немного подрагивают. Мне страшно. Что сейчас будет. А ещё мерзко. Потому что, судя по началу — Арчи что-то задумал. И явно неприятное.
Но злоба всё перекрывает.
Я сама дура виновата. Не полезла бы туда — сейчас бы лежала в своей новой комнате. Или ела, что я очень сильно хочу. А не открываю дверь в спальню Арсанова.
В этот раз она открыта.
Перешагиваю порог, поднимаю взгляд с пола и врезаюсь им в спину, обтянутую белой рубашкой. Которую он снимает с себя и кидает на пол. Свинья.
— Я же сказал, чтобы ты пришла без тряпок.
И как он узнал? Даже не повернулся. Смотрит вперёд, кидает пачку сигарет на кровать. А сам отходит от неё и опускается в массивное чёрное кресло.
И вот теперь переводит взгляд на меня. Сильнее стискиваю полотенце пальцами под одним его вниманием.
— Снимай, — одним словом он словно кидает меня под пресс. Надавливает.
Но и я не сопротивляюсь. Много факторов удерживают меня, чтобы не кинуться и не расцарапать ему всё лицо ногтями, которые искусала за всё время, что была здесь.
Он согласился на наши мирные отношения, поэтому злить его не хочу. У него слишком много давления на меня. Которые он может использовать.
И ещё… Я всегда держу своё слово. Это такая противная черта моего характера. Если я сказала то, что мне не подвластно — я всё равно выполняю.
И я пообещала ему, что выполню всё, что он попросит. Всё это — дело принципа.
Поэтому скидываю с себя махровое полотенце. Оно падает в ноги, немного согревает холодные от волнения пальцы.
Не шевелюсь. И не прикрываюсь. Он всё видел.
Но его изучающий всё равно скользит мне на грудь. Потом на плоский живот, который я рефлекторно втягиваю. Не для того, чтобы стройной показаться. Просто от его глаз хочу убраться.
