После развода. Срока давности нет (СИ) - Кариди Екатерина

Но вот это вот – торчать рядом с малолеткой женой, с которой у него ничего общего, оно ему никуда не уперлось.

Сворачивать надо было этот дурдом и браться за работу.

Он так и стоял в стороне и курил сигарету за сигаретой, глядя в сад. Неожиданно к нему подошел тесть.

- Что невесел?

- Да нет, — Богдан аккуратно отправил сигарету в пепельницу. – Все хорошо.

- У меня вот какое предложение к тебе, — начал Ярцев.

- Я слушаю.

- У меня есть дело в Сибири, — Ярцев медленно цедил слова, глядя в ту сторону, где его дочь о чем-то говорила с Ксенией Иварцевой. – Дело прибыльное, оборот в десять раз больше твоего здесь. И еще больше развернуться можно.

Потом выложил весь расклад. И процент, который придет на его долю. Богдан невольно застыл, прищурившись, предложение было серьезное.

- Раньше Андрей занимался моей частью бизнеса, сейчас ему не с руки. Поедешь? – тесть перевел на него взгляд.

- Поеду, — Богдан согласился не раздумывая.

- Хорошо, — кивнул Ярцев. – А за твоей фирмой мы здесь присмотрим.

***

С того дня прошло пять лет.

Большой срок. За пять лет можно было успеть многое.

Бизнес, управлять которым Богдана отправил тесть, действительно был велик. В этом Дмитрий Ярцев ему не соврал. Целая сеть компаний, там было все, и промышленные производства, и лес, и многое другое. Прибыв на место и разобравшись, что к чему, Богдан впервые почувствовал, как у него расправились плечи.

Это было серьезное дело, где он мог по-настоящему проявить себя, развить и приумножить. А не колупаться в своей фирме чайной ложечкой. Говорят, самые большие деньги вертятся в столице, нет, самый большие деньги вертятся там, где он был сейчас. В столице они оседают. Но на начальном этапе его это не интересовало.

Богдан так доподлинно и не узнал, что именно произошло между братьями Ярцевыми. По какой-то причине Андрей отказался участвовать и занялся только своей долей, хотя раньше именно он вел эту часть бизнеса брата. Выяснить удалось только одно: Дмитрий и Андрей были сводными, отец один, разные матери. Возможно, в этом крылись какие-то семейные тайны и разногласия. Почему это вдруг вскрылось именно сейчас и что там на самом деле было, Богдана не интересовало. Он получил место в деле и хороший процент и намерен был сколотить на этом свой собственный капитал. В этом случае «вложение» можно было считать выгодным.

Только не бывает жирных бонусов за просто так. За все приходится платить.

И тут тесть поимел его так, что Богдану оставалось только сцепить зубы и крепиться. За его фирмой присмотрел, как и обещал, утонуть не дал, прислал толкового зама, даже вывел в прибыль. Только ИО директора в ней теперь была Вика.

Но не так-то прост и доерчив был Богдан Зарубин, чтобы прогнуть его окончательно. Понимал, что может потерять если не все, то половину точно. Поэтому не стал выкупать через год те активы, что по договору дарения отошли сыну. Оставив все как есть, Богдан вроде бы сохранил свое.

Фактическим владельцем фирмы по документам числился его сын Зарубин Владимир. Которому на тот момент было двадцать и предстояло еще несколько лет учиться в штатах (в этом, кстати, тесть тоже здорово помог). Но за эти несколько лет многое могло случиться. Богдан вроде бы контролировал ситуацию, но все было зыбко. Это раздражало.

Еще больше раздражала Вика. За эти пять лет она приезжала к нему трижды. Побыла за эти три раза в общей сложности месяц. Климат ей не подходил, тусовка не та, а Богдан был постоянно занят на работе и времени ей уделить не мог. И не хотел.

Он просто не хотел.

Не спасало ситуацию даже молодое тело. Флер новизны окончательно прошел, осталось только сухое осознание, что он теперь привязан к этой взбалмошной, разбалованной самке, считавшей его своей собственностью. Иногда он просто физически ощущал на своей шее поводок.

За это время у них с Викторией родился дочь Вероника. Сейчас ей было уже четыре. Хорошенькая девчушка. Наверное, ему всегда хотелось иметь дочь. Иногда Богдан думал, что если бы они с Мариной родили дочь, представлял даже.

Это были пустопорожние, выматывающие душу фантазии. Бессмысленные, как фантомные боли. Давно все отсечено, нечем чувствовать. А то, что осталось, — всего лишь гештальт, незавершенное дело. Просто потому, что каким-то образом последнее слово за ней осталось, а он теперь продолжал кричать в пустоту.

В общем, конечно, о бывшей жене он не вспоминал. Контактов не искал, незачем. Он НЕ хотел знать, чем она занята, с кем спит и прочие детали. Отрезал от себя, раз она не пожелала от него ничего принять. Но этот самый гештатьт, как заноза, присутствовал в глубине души постоянно.

Как бы то ни было, спустя пять лет Богдану пришлось вернуться.

Потому что закончил учебу и приехал домой сын Владимир, и надо было решать вопрос с фирмой.

***

А у Марины…

Говорят сорок лет – бабий век? А, ну да, именно так. А потом, подобно змее, скидываешь старую кожу, рождаешься заново из пепла измен и предательств. Как феникс. И вот ты ягодка опять, только уже с кнопкой «от дурака» и многими встроенными опциями.

Потом уже, оглядываясь на прошлое, Марина могла бы сказать, что в ее жизни давно уже все стояло на месте, как будто спеклись колесики в механизме. Эти двадцать лет. Каждодневная рутина, работа, дом. Их брак с Богданом изначально был по любви, и до самого прискорбного конца страсть все еще не угасла. Просто была убита.

Но это уже неважно.

Важно то, что она изо всех сил тянула семейный воз. Старалась соответствовать, доказывала, что достойна стоять рядом, быть соратником, гордилась мужем и сыном. И за всем этим потеряла себя, стала придатком, от которого в итоге избавились.

Не она первая, не она последняя, многие женщины так. Растворяются в мужьях, семьях, отдают все. А потом, в результате, их выбрасывают за ненадобностью, как выслужившую свой срок батарейку. Никто не ждет такого, все думают, что с ними никогда…

Можно посмеяться.

Зато хорошая встряска помогает расставить все по своим местам.

***

Тогда, вернувшись из Питера, Марина как будто сбросила несколько лет, а заодно и весь груз негативных мыслей.

А они были. Потому что смотреть в записи, как твой муж счастливо женится на молодой любовнице, больно. Можно сколько угодно отрицать, но это так. Еще больнее читать поздравления отцу на свадьбу от сына.

Она с самого начала этой эпопеи с разводом, как будто бежала в дымном тоннеле и задыхалась. Пыталась вырваться из колеи, в которую ее швырнула жизнь. Все эти попытки заткнуть чудовищную пустоту, пожирающую тебя, работой, они, конечно, хороши. Но отнимают жизнь.

А тут вдруг снова ощутить себя женщиной. Свободной. Красивой.

Нравится мужчинам, ловить на себе их взгляды. Знать, что на тебе кружевное белье, и что тебе всего-то сорок!

Все только начинается.

Переступили через нее? Да и Бог с ними со всеми, совет им да любовь. А ей нужно переступить через прошлое и…

Нет. Не кидаться очертя голову в новые отношения, творить глупости. Кнопка «от дурака» у нее для чего? Это просто было другое качество жизни, когда знаешь себе цену и впервые можешь жить для себя.

Прежде всего, она полностью сменила гардероб, а потом с ходу набросилась на работу. Наверное, потому, что на данном этапе именно работа приносила ей удовлетворение. А то, что «Ангар» преображался и внешне, и изнутри, превращаясь в полноценную фирму с именем, еще и гордость. Теперь у них были неплохие продажи и перспективы роста.

И да, помимо обычных посетителей, особые «гости» к ним в «Ангар» наведывались часто. Каждое двадцать пятое число месяца сына обязательно посещал Захар Проничев. А еще у них регулярно бывал Самохин. Интересовался делами субподрядчика. Марина подозревала, что Владислав Всеволодович в основном заходит попить с ней кофе, но никак не показывала этого. Если ее личное обаяние идет на пользу делу, то пусть оно так и идет.