Излечи мою душу - Лейтон Кэрри

– Мэтт, ты, как всегда, преувеличиваешь. Он не вундеркинд, он просто… довольно хорош, – буркнул Трэвис.

– Хотел бы и я быть так хорош!

От одной мысли, о ком может идти речь, у меня скрутило желудок. Они же говорят не о…

– Эй, Коллинз, иди к нам! – крикнул Мэтт.

Черт, так и знала!

Трэвис рядом прищурился: видимо, оценивал мою реакцию. Я прикусила щеку и не обернулась на Томаса.

– У меня есть дела поважнее, – донесся голос Томаса.

– Мэтт, какого хрена?! Я не хочу видеть этого мудака! Мне хватает тренировок с ним, – прорычал Трэвис.

Пока парни препирались, я все же рискнула украдкой посмотреть на Томаса. Он сидел на краю ржавых перил недалеко от нас: во рту незажженная сигарета, кожаная куртка распахнута, серая футболка обтягивает накачанное тело. Его образ дополняли слегка мешковатые рваные темные джинсы, неизменный дикий взгляд и… Шана. Она устроилась между раздвинутых ног Томаса, прижалась спиной к его мощной груди.

Ощутив раздражение, я напомнила себе, что не должна так реагировать.

Томас заметил мой взгляд и презрительно ухмыльнулся. Шана тоже. Я невольно крепче прижалась к Трэвису.

– Прекрати, Трэвис! – голос Мэтта заставил меня вздрогнуть. – Это ты в ту ночь зашел слишком далеко. Пора закончить с этим, тем более вы теперь квиты, не так ли? Смирись и будь мужиком! От ваших отношений зависит успех команды.

– Квиты? Что это значит? – я озадаченно посмотрела на Трэвиса.

Не уверена, что хочу слышать ответ на этот вопрос.

Мэтт прочистил горло и отвернулся.

– Ничего. Ты же знаешь, что мы с Коллинзом друг друга терпеть не можем. Забудь, – отмахнулся Трэвис и почесал затылок.

– Забыть?

У них есть секреты и прошлое, о котором я не знаю. Как я могу забыть? Это имеет отношение к Лейле? Конечно, это связано с ней! Я же поняла это еще тогда в спортзале при первой встрече с ней.

– Это как-то связано с его сестрой? – спросила я, чувствуя комок в горле.

– Что? Господи, только не начинай!

– Я задала тебе вопрос, Трэвис! – мне срочно было нужно все выяснить.

– Да, глупый вопрос, как всегда. Меня сейчас другое беспокоит, так что не лезь со своими гребаными фантазиями! – он злобно сплюнул, удивив своим поведением и меня, и друзей.

Глаза защипало от надвигающихся слез. Пришлось задержать дыхание, чтобы не разрыдаться как ребенок. Не здесь и не при всех. Хватит унижений!

Не найдя слов, чтобы достойно ответить Трэвису, я просто убежала прочь.

– Несси! Вернись! – крикнул он и толкнул Мэтта: – Какого хрена ты об этом заговорил?!

– Почему ты с ней так обращаешься? – это было последнее, что я услышала, скрываясь за дверью своего факультета.

Я закрылась в туалетной комнате, прислонилась к двери и разрыдалась. Жалкая идиотка! Из-за кого ты плачешь? Из-за парня, которому следовало влепить пощечину! Но я ничего не могла с собой поделать: плакала, плакала, плакала…

Неожиданно в дверь постучали. Наверное, кто-то просит наконец освободить уборную. Что ж, поревели, и хватит. В конце концов, это просто глупо: второкурсница заперлась в туалете и ревет в три ручья. Нужно привести себя в порядок и стать взрослой. Вдох. Ополоснуть лицо холодной водой и смыть потекшую тушь. Выдох. Не испугаться жалкого зрелища в отражении. Вдох. Собраться с мыслями: впереди еще три лекции и матч, и я их не пропущу. К черту Трэвиса, к черту его неуважение!

С гордо поднятой головой я вышла из туалета и направилась в кабинет философии. Томас уже был там. Он сидел на последней парте, и я порадовалась, что в этот раз мне никто не будет мешать.

Надеюсь.

Томас внимательно на меня посмотрел и нахмурился. Я проигнорировала его и села в первый ряд, продолжая чувствовать спиной взгляд, от которого даже на расстоянии исходил жар.

В аудиторию вошел профессор Скотт и продолжил лекцию по Канту. Сосредоточиться на речи преподавателя не получалось: отвлекали мысли о словах Мэтта. Что он имел в виду? Какая-то часть меня все еще надеялась, что произошло недоразумение.

– Мисс Кларк? – обратился ко мне профессор Скотт.

– Да? – я растерянно заморгала.

– Занятие окончено, вы можете идти.

Как окончено? Но в классе и правда никого уже не осталось.

Наспех собрав вещи, я вышла в коридор – и тут же чья-то сильная рука затащила меня в темный угол.

– Какого черта?! – набросилась я на Томаса и попыталась вывернуться из его хватки. – Прекрати появляться из ниоткуда. Это пугает!

Томас развернул меня, взял за плечи и посмотрел в глаза так пристально, что дыхание остановилось.

– Что с тобой?

– Я думала, мы вчера все выяснили, не так ли? Тебя это не касается, – сухо сказала я. – И вообще, почему ты здесь, а не со своей девушкой?

Томас отступил и ухмыльнулся:

– Что?

– Ничего, – я сжала губы. – Мне надо идти.

– Она не моя девушка.

– Поверь, мне все равно.

– О да, я тебе верю, – Томас снова приблизился и убрал прядь волос с моего лица. Сердце ухнуло к пяткам. – Все это не про меня.

– О чем ты?

– Об отношениях. Они клетка, без которой я с удовольствием обойдусь. Тем более все отношения заканчиваются одинаково.

– В смысле?

– Они выкорчевывают душу, – грубо сказал Томас.

– Чушь…

– Не веришь? Как давно вы с Трэвисом?

– Что?

– Как давно вы встречаетесь?

– Два года.

– Для одних два года большой срок, – он накрутил прядь моих волос на свой указательный палец, – для других – просто цифра…

Томас пристально посмотрел мне в глаза, затем перевел взгляд на губы.

– Ну и что? К чему ты клонишь?

– Ты счастлива?

– Конечно, – выпалила я и поняла, что соврала.

Он фыркнул:

– Да ладно, ты сама в это не веришь. Всего лишь два года отношений, а он забрал у тебя все. Твои глаза пусты, Ванесса!

Его слова ударили меня со всей силы: в груди сразу образовалась рана, из которой хлынули эмоции, о которых я даже не подозревала.

Как? Как так получилось? Томас знал меня всего неделю, но понимал лучше, чем кто-либо другой. Даже лучше, чем я сама.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – снова солгала я.

Мне было трудно дышать. Я попыталась отстраниться, но он положил руки мне на бедра и прижал к стене.

– Томас, отпусти… – просьба прозвучала не так уверенно, как хотелось.

Он сделал вид, что не услышал, затем нежно схватил меня за шею, наклонился и хрипло прошептал на ухо:

– Я прекрасно знаю, о чем говорю…

Томас ласково провел костяшками пальцев по моей щеке. Мне следовало оттолкнуть его, сказать, что он не имеет права прикасаться ко мне, но я не смогла. Горло сжалось и пересохло, в голове поселились туман и смятение, сердце снова ушло в пятки, а тело бросило в холодный пот.

Томас спустился к шее, и его губы медленно изогнулись в едва заметной улыбке, вызывая у меня мурашки и огонь внизу живота.

– Что ты делаешь? – задыхаясь, прошептала я.

– Доказываю, что ты ошибаешься.

Он встал так, что наши лица оказались на одном уровне. От его взгляда у меня подкосились ноги: он был уверенный, властный, страстный. Потом губы Томаса осторожно приблизились к моим, и сердце забилось еще быстрее. От страха или от желания?

В шаге от поцелуя нас прервали. Раздался звонок телефона. Моего телефона. Он привел меня в чувство. Дрожащей рукой я достала гаджет из кармана джинсов – звонил Трэвис. Голова тут же прояснилась.

Боже… Что я делаю?

Я виновато и растерянно уставилась на Томаса. Он выглядел совершенно спокойным, пока не увидел, кто нам помешал. Выражение его лица вмиг изменилось: стало холодным и отрешенным. Как вчера.

Томас шагнул назад и взъерошил рукой свои волосы.

– Ванесса, твои глаза самые красивые, когда улыбаются.

После этой фразы он ушел. Я же еще некоторое время в оцепенении смотрела в пустоту – туда, где только что находился Томас.

Чтобы прийти в себя, я прислонилась затылком к стене и закрыла глаза. Пропиликал телефон: снова Трэвис. Но я снова не стала отвечать. Меня переполняло смятение и раздирало чувство вины: как можно было снова оказаться в миллиметре от губ Томаса?