Крылья для двоих. Развод (СИ) - Левашова Елена

Тетя Валя сажает ее в кресло и ставит на столешницу разноцветную, детскую тарелку с супом.

– Я даже не спросила тебя, согласен ли ты ее забрать, Тим? Ты не женат? Женщина постоянная есть?

– Нет. И женщины тоже нет.

– Тебе не одобрят опеку. Что же делать теперь? В нашем государстве не доверяют одиноким мужикам, даже если это отец…

Глава 29

Тимур.

– Ты чего такой задумчивый? – спрашивает Федор Семёныч – второй пилот.

Небо над Калининградом чистое. Тучи остались ниже, покрыв город плотным беловатым одеялом. Кажется, я только сейчас вдохнул… До этого что-то делал –  бродил по зданию аэропорта, пил кофе в бумажных стаканчиках, размышлял…

А сейчас дышу… Любуюсь бескрайними, сине-белыми просторами, ощущая, как душу заполняет ошеломляющий восторг…

– У меня дочка есть, Семёныч.

– Почему Оксана промолчала, ума не приложу? Ты уверен? Тест сделал?

– Да, но и без него я уверен. Она на мою маму похожа. Марианна зовут.

Она даже не капризничала. Сидела на моих руках, пока сотрудник лаборатории не позвал нас в кабинет.

И тогда Мариша послушно открыла ротик, позволяя медсестре взять образец ее слюны…

Оксана лишила меня крыльев… Отрезала их и увезла с собой. Я тогда все делал на автомате… Пил кофе, передвигался, ел и улыбался, чувствуя себя живым трупом. И небо не замечал… Смотрел на приборы, давил на кнопки, что-то бормотал в динамик, желая пассажирам приятной поездки… Боль атрофировала все чувства, превратив меня в робота…

А сейчас вижу небо… Лучи закатного солнца, сизые, повисшие над городом облака. Я в небе. Оно выше облаков… Выше проблем, обид, потерянных надежд и несбывшихся планов…

И тот ошеломительный, невозможный восторг, что я сейчас испытываю – неспроста…

– Удочерять будешь девчонку? – улыбается он. – Сложно сейчас с этим. Ты попроси Катерину, она не замужем. Подсобит тебе.

– Думаешь, откажут? Хм…

– Одинокий мужик – группа риска. Хоть и работящий. Для верности нужна полная семья, хотя бы на бумаге.

Интересно, как там Лида без меня? Сонька молчит как партизан, ни о чем не рассказывает. Уверила только, что с Лидой все в порядке…

Хочу помочь ей и поскорее отпустить… У нее своих проблем выше головы – только и успевай разгребать…

А жить с посторонним мужиком – огромный риск для ее репутации.

Если Волгины узнают об этом – обретут еще один повод лишить ее материнских прав…

Раньше я заходил в ближайшую к дому кулинарию. Покупал салат или второе со скидкой. Ел в гостиной, смотря телевизор. Пихал вещи в стиралку и засыпал в обнимку с Лютиком…

Но так было не всегда… Я встречался с девушками. Знакомился с ними в баре и приводил домой. Утром их след простывал… Ничего не оставалось, даже запаха… Пожалуй, Лида – единственная, кто у меня задержался…

Отпираю дверь своим ключом. Включаю свет в прихожей, завидев Лютика и… Лиду…

– Господи, слава богу, – шепчет она и бросается ко мне.

Обнимает, гладит по плечам, затылку… Во мне что-то в этом момент отмирает. Отваливается, как гниющий струп или панцирь. Прикрываю глаза, позволяя ей это делать… Дышу ароматом ее волос – спелого яблока и ландыша… И обнимаю в ответ. Тянусь губами к ее горячей щеке и целую… Еще и еще…

– Господи, Тимур, что ты делаешь? – спохватывается она.

Распахивает глаза и удивленно на меня смотрит…

– А ты что? – улыбаюсь, ловя себя на мысли, что рад ее видеть.

– Я чуть с ума не сошла. Самолет загорелся в Калининграде… В новостях показывали, – тараторит она, заламывая руки. – Пилот сумел предотвратить взрыв, пассажиров эвакуировали. Ты сказал, что приедешь через два дня, а прошло почти четыре… Я переживала.

– Прости, Лид… Этим пилотом был не я. Аэропорт закрыли. Я почти сутки ждал новостей, находясь в Питере.

– А позвонить ты не мог?

– Не думал, что я так тебе важен.

– А вот и зря. Дурак… Есть же домашний.

– Извини, Лид… Что у тебя нового? Я устал как черт… Пойду в душ.

Она краснеет. До нее только сейчас доходит, что я делал? Целовал ее лицо, гладил волосы и был готов продолжить… И сейчас бы продолжил, черт…

– Иди. Там все чистое. Я убирала, гладила… занимала себя чем могла. Завтра иду получать паспорт.

– Есть что-нибудь перекусить или…

– Конечно, есть. Мойся и приходи, буду кормить.

Глава 30

Лида.

Я с ума сходила… Терзала Соню расспросами, а она лишь улыбалась, объясняя, что подобные задержки в работе пилота – нормальное явление.

Нормальное, понимаете? И пожары случаются, а уж аварийное отключение двигателей… Это, вообще, ерунда. Мелочь.

Да и кто я, чтобы переживать о постороннем мужчине? Случайная квартирантка, приживалка… Права у меня такого нет.

Однако, когда Тимур появляется на пороге, сердце учащает ритм, стремительно наполняясь радостью от встречи…

Обнимаю его, глажу по плечам, испытывая пугающие чувства… Они совсем не вовремя… Жадно вдыхаю его запах – дождя и туалетной воды, лимона и сигарет… Не знала, что Тимур курит.

– Садись, – улыбаюсь, когда Тим, вытирая волосы полотенцем, проходит в кухню.

– И что… Ты меня покинешь скоро? – улыбается Тимур, как-то странно на меня поглядывая.

Между лопатками ощутимо печет, руки подрагивают… Режу хлеб, наливаю в тарелку суп с фрикадельками…

– Да. Завтра получу паспорт и, наконец-то, съеду к родственнице Дарины.

Тимур молчит. Вздыхает и принимается за еду. Сажусь рядом, не решаясь расспросить его…

Интуитивно чувствую, что у него что-то случилось… Узнал шокирующее известие о дочери или…

– Тим, как ты, вообще? – выдавливаю, отводя взгляд.

– Все хорошо, Лид. Есть некоторые проблемы, но я их решу. Ну, что? Завтра будем обмывать новый паспорт?

Он улыбается, а у меня в груди что-то ворочается… Колючее и мерзкое. Наверное, тоска? Мы ещё не расстались, а мне уже тошно…

Хорошо, что Тимур рядом… У меня колени подгибаются, стоит  войти в здание МВД. Озираюсь по сторонам, опасаясь увидеть Ростика или его родителей.

– Все хорошо, Лид. Сейчас ты заберешь паспорт, и мы поедем к нотариусу, – мягко сжимает мои плечи Тим.

– Как ты не понимаешь, Тимур, Волгины подали заявление на лишение меня материнских прав. Нотариус не сможет ничего сделать, если…

– Ты забыла, где живешь? Лид, в любом учреждении волокита. И никакими связями и деньгами это не исправить. Так что… В базе наш уважаемый Эдуард Афанасьевич ничего не отыщет. Я поеду с тобой, не бойся…

И взгляд этот… Умный, внимательный. От него мурашки на коже просыпаются и больно жалят…

Рыжий полицейский, окинув меня придирчивым взглядом, копается в тумбочке и протягивает паспорт…

Никто меня не пытается задержать. И наручников я не вижу…

– А как же Волгины? – нарушает тишину Тимур. – Они забрали заявление у… Как там его, Морозова?

– Послушайте, мы здесь не для того, чтобы ловить преступников, – устало произносит лейтенант. – Если Морозов плохо выполняет свою работу и до сих пор не нашел подозреваемую, то это его проблемы. Мое дело – отдать вам паспорт.

Тимур усмехается. То есть меня ищут и не могут найти? Наверное, и к маме наведывались? Хорошо, что её выписывают только завтра! Как со всем разобраться самой? И как перестать видеть в Тимуре что-то большее?

– Едем, Лид. И расслабься уже. Все получается, ты видишь? – протягивает он, вновь коснувшись моего плеча.

– Мне нужен только мой сын, Тимур. Только он… Я готова отказаться от квартиры ради спокойной жизни.

– Ты не рассказывала, как так вышло, что дедушка твоего мужа завещал её тебе?

Мы идем к машине. Щуримся от солнца, переступаем через оставленные строителями ямы на асфальте. То и дело смотрим друг другу в глаза…