Вышибая двери - Цхай Максим

Друзья шутят:

— Макс, да от тебя все дети с криком разбегутся!

— Не разбегутся. Я же буду в костюме динозавра…

* * *

Есть женщины, на которых сразу обращаешь внимание. Вот зашел в зал ночного клуба, окинул его взглядом — и опа!

Так было и на этот раз.

Я снова в отпуске, в своем любимом Симферополе. Встретились в «Корабле» со старым приятелем Сержем, неплохо выпили и решили смотаться в «Эльбрус», знаменитый на весь город ночной клуб, б…юшник и кобелятник. Его плюс в том, что даже в будни в нем всегда полно народа. Ну, правильно, «любовь» такого рода обуревает не только по выходным.

Дело немного осложнялось тем, что Серж верующий. Это, впрочем, не мешает ему крутить романы одновременно с тремя дамами, одна из которых замужем. Но, прочистив мозги хорошей русской водкой, он вспомнил, что нынче пост и вроде как заводить четвертую не очень комильфо.

— Слушай, Серж, но мы же не девок снимать, а общаться туда едем.

— А почему именно туда?

— А куда же еще? Ночь воскресенья, все закрыто.

Доехали на такси до «Эльбруса». Оттуда уже доносились гортанные мужские крики (почему-то радостно орущие мужики приобретают кавказские интонации) и показной женский хохот — иногда думаю, как можно так смеяться, навыворот, зачем? Это что, демонстрация женского верхнего нёба, какой-то особый сексуальный манок?

Мы прошли внутрь, миновав горланящую компанию, и попали в большой, забитый женщинами на выданье танцзал.

По опыту знаю: хочешь хорошо проводить время в чужом городе — облюбуй себе постоянное место для безобразий и первым делом задружись там с администратором. Или хотя бы с барменом и охраной. С барменом, понятно, посредством щедрых чаевых, а с охраной… пожалуй, быстро задружиться с охраной получится не у всех, но мне здесь проще. Рыбак рыбака…

В общем, бармен тут же указал нам на свободный столик, а охранники заулыбались, увидев в дверях мою шкодливую рожу.

— Макс, водку будешь?

Серж выглядел как связанный маньяк, случайно высвободивший руки.

— Давай по пятьдесят, и хватит на сегодня.

Пиво в походах я не пью, уж очень трансовый напиток, не для приключений никак.

Хлопнули черного «Немирова», и Серж заскользил взглядом по залу.

— Эх, цветник…

— Скорее яблоневый сад.

— Пост, Макс.

Я хотел сказать, что слово «пост» давно уже ассоциируется у меня с записью в блоге, но, взглянув на приятеля, передумал.

Лицо Сержа как-то подобралось. Мне показалось, что он даже осунулся.

Я хохотнул и все-таки не выдержал:

— Знаешь, Серж, ты либо крест сними, либо трусы надень.

— Да как ты можешь! Вон, у самого же крестик на шее!

— А ты покажи мне хоть одно место в Евангелии, где Христос говорил о необходимости соблюдения поста…

Устраивать религиозный диспут, впрочем, да еще в таком злачном месте, не хотелось.

Я отвернулся и стал заниматься своим любимым делом — наблюдением за человекообразными, включая себя самого.

Возле стойки стояла высокая белокурая девушка. Она напомнила женщин, которых я видел в Норвегии: красивое, правильное, немного строгое лицо, тянутая, словно гуттаперчевая, фигура. Она резко выделялась из толпы разряженных крымских девиц. Внешней привлекательностью… отчасти да, хотя девушки в Крыму все как на подбор, просто стройся в ряды и шагом марш на Запад — замуж за седых миллионеров. Но было в этой и что-то особенное. Она стояла в пол-оборота, пила что-то оранжевое, видимо апельсиновый сок, и немного насмешливо смотрела на окружающих. У нее была характерная пластика человека, долго занимавшегося спортом. Даже поза ее была свободной и собранной одновременно. И в то же время чувствовалось в ней какое-то напряжение.

Я прикрыл глаза.

Есть у меня такой трюк — я запускаю ассоциативный ряд, связанный с незнакомым человеком, пытаясь увидеть зверя, на которого он похож. В мысленно созданном общении с этим зверем часто раскрывается алгоритм наших будущих отношений, если они, конечно, возникнут.

Я увидел реку, туман и на берегу красивую белую лошадь. Она была спокойна, но в ней чувствовалось что-то тревожное. Лошадь потряхивала длинной, чуть вьющейся гривой, иногда опуская ладно выточенную голову в туман, стелющийся над травой.

Зеленые травинки, видные под слоем белого дымка, чуть дрогнули от прикосновения ее губ. Я подошел и погладил ее между ушами. Лошадь слегка мотнула головой, но ей это понравилось.

Я открыл глаза. Незнакомка уже смотрела на меня. Встретившись со мной глазами, она быстро отвернулась.

Серж перехватил мой взгляд.

— Макс, не тот случай, разве не видишь? Она или работает здесь, или проститутка.

— Знаешь что, не мешай.

— О-о-о! Ну, желаю удачи.

Серж вскоре ушел, чтобы не поддаваться лишним соблазнам. А я встал из-за столика и подошел к стойке. Чуть улыбнулся:

— Тебе нравится наблюдать за людьми?

— Хм… Откуда ты знаешь?

— Видно. Меня зовут Максим.

— Римма.

Первый диалог наиболее интересен. И не смыслом слов, а ощущениями, переживаниями. Это как мяч друг другу кидать, наслаждаясь игрой, но и каждый раз испытующе поглаживая его пальцами — вдруг это не мяч, а просто грязный шар.

Хоп! — Гоп! Гоп! — БАЦ!!!

Бывает и так. Уронишь. А ты не роняй!

Но здесь мяч летал легко и все быстрей и быстрей, в конце рассыпавшись смехом. Не по поводу, а просто от того, что славно играть вместе.

— Чем в жизни занимаешься?

Девушка снова смеется. Секунду молчит, наконец озорно и с каким-то вызовом смотрит мне прямо в глаза:

— Работаю в охране генерального директора банка «Прибалт» в Феодосии.

— Вау! Ты…

— Я телохранитель. Была чемпионкой Крыма по тхеквондо. И вот два года уже работаю в «Прибалте» в сопровождении. Рядом с шефом наши шкафы идут, а я вроде так, ни при чем.

— Знаю эту систему.

Действительно, иногда возле бонз, окруженных декоративными терминаторами, все время крутится пара милых девушек, часто в легких брючных костюмах, не то фотографы, не то секретарши…

М-да. Интуиция меня никогда не обманывает. Эта белая лошадка как приголубит стройным копытцем, так и сам в тумане поплывешь…

— Мне твой приятель не понравился. Он меня шлюхой назвал.

Я удивленно поднимаю брови.

Она снова смеется:

— Я читаю по губам, сказала же, кем работаю. Да все нормально, я понимаю. Правда, что-то много говорю сегодня…

— А что ты делаешь здесь?

— Шеф в Симферополе, уехал в сауну, нас отпустил аж на два дня. А куда в этом городе себя деть? Стою, над вами, кобельками, смеюсь.

— Я не кобелек, Римма.

— Вижу. Ты знаешь кто? Ты медведь-пестун.

— Кто? Или я во втором слове пару букв неправильно расслышал?

— Нет. У меня дед был охотником, ходил на медведей. Есть у них такой возраст… Еще не зрелый медведь, но уже и не медвежонок. Присматривает за младшими братьями-медвежатами, пестует их. Вот это ты и есть!

— Хм, может быть. А ты — белая ло… То есть… Как ты думаешь, а где я в Германии работаю? У меня необычная работа… — И лукаво смотрю ей в глаза — догадается, нет?

— Ммм… ты детский врач.

Вот врачом, да еще детским, меня никто не называл!

— Я?! Издеваешься? Ищи по другую сторону. Ближе к ночной жизни.

Римма озорно подмигивает:

— Стриптизер небось?

— Фу, ты что! Да и возраст не тот.

— Охранник в клубах? По-моему, да.

— Точно.

— Максим, а пойдем уже из этого гадючника? Побродим по ночному Симферополю. Не боишься?

Какой у нее приятный смех. Приятный… Но словно ждущий, что его сейчас оборвут.

— Римма, если на нас нападут, нам надо будет только сказать, кто мы по профессии.

— А если не поверят?

— Ну что ж, тогда им не повезло.

— Ха-ха-ха! Ты мне нравишься, Макс…

Так и шли мы через весь город, залитый ночными огнями, близко-близко, тень в тень.

В такт шагам Римме в спину бьет тяжелая волна длинных светлых волос. Они касаются моей руки, лежащей на ее талии.