Мэн (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix"

Он двинулся к Джокасте, словно восходил на эшафот — медленно, обречённо, как преодолевают путь в один конец.

А сестра тем временем склонилась к коляске. Андрей услышал кряхтение и писк ребёнка. Его пробило молнией и дёрнуло будто электрошокером. Он опять застыл и замер в двух шагах от Джокасты.

— Вот! — вынула-таки и протянула ему ребёнка девчушка. Тот засучил ножками и пару раз предупреждающе хныкнул.

Андрей молчал и не шевелился. Он смотрел на сестру, упрямо продолжая не замечать того, кого она держит в руках.

— Ты только посмотри на него! Он вылитый твоя фотография, где ты маленький с лисичкой в руках, помнишь? Да возьми же его! — встряхнула она малыша, будто просила брата примерить его на себя как джемпер.

Дексен протягивал руки к сыну заторможено и скованно, словно хотел узнать: холодный тот или горячий. В этот момент он сам походил на ребёнка познающего мир.

— Ну! И почему он похож на тебя? — уже без всякого энтузиазма спросила девчушка, поскольку понимала, что от брата сейчас толку не добьёшься.

Андрей взял детское тельце в руки, развернул сына к себе личиком и наконец-то открыто посмотрел ему в глаза.

Айс показался ему нереально красивым и совсем на него не похожим.

— Он не похож на меня. — Папу обуяло восхищение. Да, пацанёнок сильно смахивал на фото, где годовалого Андрея сфотографировали с оторванной головой пластиковой ярко-рыжей лисички, но Дексен считал, что сейчас не напоминается себя маленького даже отдалённо.

Айс между тем уже куксился, сучил ножками, дул щёки и упирался ручками — приготовился к тому, чтобы разнервничаться. Парень не шутил!

А его отца в это время обуяла несусветная радость. Он жутко волновался о будущей встрече с сыном, но сейчас переживания исчезли без следа, и осталось ликование. Даже ребячливость. Андрей никогда не жаловался на память, но не смог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя настолько хорошо.

— Йоху! — слегка подбросил он Айса вверх и тут же поймал. — Йоху!

Сын вначале испугался и, уже хотел было запищать, но отец быстро и сильно прижал его к своему телу в защитном жесте.

— Тише, тише, извини, не сдержался. Больше не буду. Не бойся, я тебя не обижу, — принялся он ворковать с мальчиком, и тот завис от таких приятных и безопасных интонаций. За последнюю неделю Дексен-младший вообще привык к смене собеседников и поэтому лишь внимательно посмотрел на очередного.

— Бз-з, — сказал он и потянулся к носу родителя ручкой в рукаве комбинезона без прорези.

И тут уставшего после бесконечного трудового дня Андрея обуяла бурная жажда деятельности — ему захотелось воспитывать, нянчить, кормить, играться, смотреть мультики, носить на плечах, дуть на сбитые коленки и утирать слезки. Наблюдать, рассматривать и запоминать. Растить!

Джокаста уже убежала в дом, а брат опять прижал сына к себе. Айс ощущался очень маленьким, практически крошечным в руках, очень нежным и мягким. Как котёнок. Мужчина приблизился с сыном нос к носу и потёрся кончиком. И только тут заметил, что носик у пацанёнка действительно точно с такой же горбинкой, как у него. Андрей принялся говорить какие-то слова или обрывки фраз, которые сам не понимал. И улыбался от уха до уха. Как придурок. От малыша пахло молоком и Констанцией. Последний запах тут же отозвался где-то в паху — сработала память на запахи.

Папе, ни с того ни с сего, вдруг захотелось съесть Айса. Прямо-таки сожрать. Затискать, защекотать, измять и ощупать его всего с головы до пят. Но он только лишь поцеловал его в щеку. Ощущения от касания губ к нежной коже, такой родной и практически твоей собственной, нельзя было описать ни одним из языков мира.

— Ты ему понравился, — услышал Андрей и вздрогнул.

У дверей с витражными стёклами стояла Констанция.

Глава 49 Большой папа, или Катание на водопаде

Я ждал тебя 28 бутылок виски,

17 заказанных пицц,

706 кругов проиграли диски

В ожидании взмаха твоих ресниц.

Я ждал тебя 160 пересадок,

3305 сигарет,

Я 207 раз вымыл чайный осадок

И даже сходил на балет.

Практически 2 путешествия в Вену,

3 тюбика пасты, 25 книг,

17 пустых восхождений на сцену:

Я ждал тебя так, что от жизни отвык.

И вот твоя тень на истертом пороге,

Твоё отражение в море зеркал…

Сказала — "Прости, я забылась в дороге."

И, улыбнувшись, спросила — "Ты ждал?"

Автора опять не нашла.

На ватных, подгибающихся ногах Тэсс двинулась вперёд по прямой как зомби. Казалось, столкни её сейчас с пути — не вернётся. Не хватит, ни сил, ни ума. Погибнет. Её энергии осталось только вот на эти предстоящие ей пять шагов, поэтому, отдав им всю себя, она рухнула в объятья Андрея как подкошенная. Обхватила мужчину, словно ствол дуба и прижалась к нему всем телом, будто одной большой кровоточащей раной приникла к чему-то целебному, с терапевтическим эффектом. И замерла. Прислушалась к нутру, которое принялось ещё очень слабо и несмело, но всё-таки напитываться флюидами и силой Дексена, и отдавать ему взамен любовь и тоску.

А Андрей потерялся в чувствах и ощущениях. Как должен вести себя мужчина в таких душещипательных ситуациях? Да ещё и на глазах сестры, замершей у дверей с прижатыми в немом восхищении руками к груди. У него довольно давно умерла мать, поэтому он не знает, как действовать с растроганными женщинами. Устыдиться своей неловкости или поддаться общему настрою? Врубить мозги? Начать анализировать? Вырубить в себе самца? Или послать к чёрту всех с этой их мелодрамой?

«Переждать», — дал себе команду Андрей, потому как почувствовал себя подопытным кроликом.

— Тэсс…

— Прости… — прошептала она в его пиджак и прижалась ещё сильнее. Вцепилась как клещ. Дексен мгновенно уяснил, что они все на пороге женской истерики.

— Ы-ы-ы… — увидев маму, заволновался и завертелся Айс.

«И не только женской». — С опаской посмотрел на него папа.

— Льдинка, отложим это — я в одном костюме. Давай пройдём в дом.

Констанция отстранилась и, отворачивая лицо, направилась было по ступенькам, но Андрей придержал свободной рукой за локоть и привлёк к себе. Взял девушку за затылок пятернёй как крабом, склонился и впился в губы с силой и напором соскучившегося, изголодавшегося самца. Жадно. Грубо. Властно.

Она тут же обвила его шею руками, поэтому он резко и быстро оторвался.

— Спасибо за сына.

Тэсс смущенно заулыбалась и в неловкости затопталась на месте.

— Ты должен повлиять на Элтона, — пошла за ним, когда он первым направился в дом. — Он считает, что я кормлю Айса кормом, а не едой. Говорит, что такие помои не годятся даже для Присциллы, и нужно заказывать детское питание в Швейцарии.

Всё смешалось в доме Андрея.

Никакого порядка, последовательности и регламента. Только бардак, неразбериха, их производные и модификации. Правило одно — никаких правил! Им всем вместе предлагалось попробовать научиться властвовать над хаосом. В воздухе повисли неловкость и воодушевление разом. Никто не знал, что делать, что говорить и когда, куда себя деть, и кто виноват. Хозяин посмотрел на всё это, хмыкнул, и чтобы играть роль того самого поплавка здравомыслия, выглядывающего из бурного течения растерянности и озадаченности, быстро вернул своё самообладание и привычную ироничность, тем более что прочувствовать ситуацию вот так сходу и до дна, всё равно не получится.

«Успею». — И чтобы плавно и органично впустить Констанцию с сыном в свою жизнь, Дексен решил не менять в ней ничего. То есть, абсолютно.

Отдав сына маме, хозяин, как обычно, направился в душ, после которого переоделся и спустился к ужину.

— А можно он сегодня будет спать со мной? — обратилась к нему за столом Джокаста и показала вилкой на племянника, сидящего на руках у мамы.

«Ясно, — улыбнулась про себя Констанция. — Моё мнение уже никого не интересует. Появился большой папа».