Такое кино (СИ) - Тартынская Ольга

- Ань, я ужин приготовила. Поешь обязательно! - сказала ей вслед Женя.

Есть не хотелось. Аня переоделась и устроилась на кухне с чаем и сигаретой. Наконец-то можно было закурить спокойно. Она все же стеснялась курить в новенькой, благоухающей кожей машинке Артема. Тем более что он сам не курит. А больше и не было возможности. С наслаждением делая первую затяжку, Аня вспоминала фильм, и потом все думала и думала о нем.

Кино действительно искусство, вернее, может быть искусством. Если за дело берется гений, вот условие. Ну ладно, пусть будет и просто талант. "Жертвоприношение" - фильм-завещание, это добавляет ему пронзительности. Господи, как страшно! Тарковский пророчит катастрофу, как в свое время напророчил Зону. Как жить в этом мире? Как можно рожать детей, зная, что они обречены?

Аня часто думала об этом. Сегодняшний мир пугал ее жестокостью, беззаконием, торжеством несправедливости. И в этот прогнивший мир, где столько зла, где ценятся только деньги, пустить детей? Как же страшно будет за них... Не хочу замуж, не хочу детей...

Да, но фильм-то о другом. Весь смысл как раз в мальчике, который поливает засохшее дерево, и оно в конце зацветает. Значит, о вере, надежде, любви... А как выстроен каждый кадр, какое удивительное пространство: дом, книги, потрясающее платье героини. Да, Тарковский умел показать красоту женщины. Кино - это синтетическое искусство, на стыке с живописью, скульптурой, музыкой. Захотелось рисовать, любить...

Мама прошла в халатике в ванную. Аня взглянула на стенные часы: двенадцатый час. Закрыв кухонную дверь, Аня взялась за телефон. Нашла нужный номер, нажала на вызов и с замиранием сердца слушала гудки. Кажется, они бесконечны. И вдруг, когда она уже отчаялась и хотела нажать отбой, в телефоне щелкнуло.

- Алло, - негромко сказал он.

- Я приду к тебе отдать книгу? - выдохнула Аня.

Небольшая заминка стоила ей, наверное, седого волоса.

- Приезжай. 

Французское кино

 Она не знала адреса, поэтому долго плутала в поисках нужного дома. До "Семеновской" доехала на метро, а дальше даже страшновато было идти. Днем все другим здесь казалось. Длинные фабричные заборы тянулись по одной стороне, по другой - чахлые скверики и пятиэтажки в глубине. Кажется, сюда, но уверенности нет. Вот будет фокус, если вломлюсь в чужой дом! Узнаю или не узнаю? Так, детская площадка была, гаражи. Как темно-то, страшно. Там, среди гаражей, темные силуэты шевелятся.

Не помня себя, Аня проскочила опасный участок и увидела нужный дом. Он был кирпичный, в ряду других похожих домов. Какой же подъезд? Кажется вот этот, посредине. А квартира? Здесь домофон, как попасть внутрь? Почему-то ей не пришло в голову спросить адрес, номер дома. Теперь Аня вспомнила, что есть телефон, и только вынула его, как дверь открылась изнутри. Собачник вел на прогулку своего огромного пса. Пропустив их, Аня скользнула в подъезд, поднялась на третий этаж. Фу-у! Кажется, здесь. Нажала кнопку звонка и замерла в ожидании с сильно бьющимся сердцем. Дверь открылась, и совершенно незнакомый мужчина удивленно уставился на нее.

"Твою мать! Не туда попала!" - мелькнуло в ее голове. Между тем мужчина внимательно оглядел ее и спросил:

- Ты Аня?

- Да, - удивилась в свою очередь она и тотчас вспомнила, что Тим живет не один. - Мне нужен Тимофей.

- Он пошел тебя встречать. Как же вы разминулись? Проходи, я ему сейчас позвоню.

Сосед пропустил Аню в квартиру.

- Снимай пальто, сюда можно повесить.

Аня прошла в комнату Тима, но слышала, как сосед говорил с ним по телефону:

- Она здесь, давай по-быстрому.

Пока ждала, осмотрела жилье Тимофея, заставленное, по всей видимости, хозяйской мебелью. Письменный стол, на котором светился современнейший монитор и громоздилась какая-то аппаратура, диван, книжные полки, платяной шкаф, кресло. Хотелось курить, но Аня не знала, можно ли курить здесь. Взгляд упал на фотографии, и она подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть девушку, обнимающую Тима. Когда это снято? На других снимках ее не было. Фотографии профессиональные, черно-белые, в основном. Аня увидела на полке дорогущий "Никон". Да, Тим, видимо, снимает профессионально.

Стала перебирать диски с фильмами. Много хорошего европейского кино. Со вкусом у него все в порядке. Аня знала, что Тим эстет, как бы это не противоречило его сверхмужественному облику. Все здесь говорило о художественности его натуры. Он кажется таким родным...

Скрипнула входная дверь, и Аня вздрогнула, запаниковала. Все-таки в глубине души она оставалась той неуклюжей, закомплексованной девочкой, какой была в тринадцать лет! Сказать кому, ведь не поверят.

Тим вошел в комнату, закрыл за собой дверь. Молча смотрел на нее, и глаза его сияли. Нет, я не могу ошибаться, я закомплексованная, но не слепая. Он рад видеть меня! О, счастье. Только почему молчит?

- Вот книга, - Аня вынула из сумки томик Суси.

Тим приблизился, взял из ее рук книгу и не глядя положил на стол. Он не отрывал глаз от ее лица, будто пил в жару холодную родниковую воду. Аня ждала, не зная, что делать дальше. Книгу отдала, теперь свободна, на выход? Он не стал ее больше мучить, обнял, поцеловал в губы тепло и нежно.

- Хочешь есть? - спросил.

- Хочу! - обрадовано ответила она.

- Я мигом, - захлопотал Тим. - Да, у меня есть хороший фильм, сейчас вместе и посмотрим.

Он вышел на кухню, а Аня без сил опустилась в кресло. Ей не надо в ночи тащиться домой, рыскать по опасным темным улицам в поисках такси! Ужин, приготовленный из полуфабрикатов, показался ей вкуснее ресторанной еды. Они завалились с тарелками на диван, ели, смеялись, смотрели качественное французское кино.

Как все легко и просто, зачем эти сомнения, недосказанности, страхи? Вот он рядом, и нам хорошо. И фильм забавный, лиричный.

Они не заметили, когда начали целоваться... Теперь Тим был нежен и бесконечно терпелив. Так не бывает, вертелось в голове Ани, когда она глядела в его затуманенные глаза, а потом, зажмурившись, отдавалась осязательным ощущениям, чувствуя его каждой клеточкой своего тела...

Они не спали всю ночь. Под утро опять проголодались и, силясь не шуметь, выходили на кухню покурить и подкрепиться остатками ужина. Как заговорщики, шептались и давились смехом от всякого пустяка. Утром уснули, обессиленные и счастливые.

Она бы никуда не пошла отсюда, если бы не сосед. Тим представил их друг другу, когда они проснулись и привели себя в порядок. Соседа звали Сергеем, он тоже работал в кино, каскадером. Когда у Тима не было работы, Сергей брал его в помощники для исполнения несложных трюков.

- Вот, значит, где корень зла, - полушутя, полусерьезно сказала Аня.

- Не понял? - всполошился сосед.

- Аня не любит каскадеров, - поддел ее Тим.

- Я не "не люблю", а не понимаю. Как можно сделать профессией падения, ушибы, переломы, постоянный риск? - Она опять начинала сердиться.

- Ну так, самое мужской занятие! - улыбался Сергей, явно подзадоривая ее.

- Во имя чего рисковать жизнью? - горячилась Аня. - Чтобы пощекотать нервишки пресыщенному зрителю, развлечь его? Не понимаю.

Сергей с любопытством смотрел на нее.

- Обычно каскадерами восхищаются: какое мужество, какая сила, ловкость!

- Ну да, ну да... - Ей вдруг сделалось скучно.

Сидя на кухне, они курили, пили кофе. После кофе Аня поняла, что пора уезжать. Как-то почувствовала, что дальше длить свидание не нужно. Она попросила Тима:

- Ты дашь мне фильмы, которые обещал?

- Да, конечно.

Он не стал уговаривать Аню остаться, тотчас поднялся и повел ее в комнату выбирать диски. О кино Тим мог говорить бесконечно. Он знал всех талантливых режиссеров, малоизвестные, но отличные фильмы, у него собралась огромная фильмотека из картин, преимущественно скачанных из интернета. Аня была благодарным слушателем, однако теперь ей нужно уходить.