Ошибочка вышла (СИ) - Левина Ксюша

Лев вручил мне кружку чая, подтащил ещё один мешок и сел рядом.

— Ну что? — он тоже взял кружку, только у него был кофе, очень ароматный, из кофемашины, которая даже делала густую пену.

— Говорят, мне теперь как бы нельзя кофе, — фыркнула я, с завистью глядя на его чашку.

— Ты кофеманка?

— Ещё какая… но, конечно, я не пью кофе из кофемашин. Я пью тот, что по акции и растворяется в кружке.

— Сварить тебе кофе? Думаю, одна кружка не страшно! — Лев улыбался, и его голос звучал мягко. Он всё ещё казался каким-то ленивым и котообразным, как и в первую встречу, но будто стал более домашним.

Там, в номере, он вёл себя так, как если бы устал от меня и всего мира в придачу, сейчас я словно в его мир попала, и он устал ото всех, кроме меня. Это грело душу, настолько, что сейчас я бы её за это продала.

— Нет, чай тоже очень сейчас в тему. Он какой-то ягодный.

— Потому что это нагретый компот с мёдом и специями,  —  рассмеялся Лев, а я принюхалась и сделала глоток. И вправду, я будто пила безалкогольный глинтвейн. — Поговори со мной. Сможешь?

— Да, наверное,  —  я сделала ещё глоток, стянула плед с дивана и завернулась. Шум дождя заставлял думать, что в комнате холодно, хоть это было и не так. — Прости, я мерзлячка.

— И ходишь без чулок в сентябре! — он запомнил такую глупость… а мне даже стало стыдно. Но тот день был и правда довольно тёплым, это сейчас осень вовсю разыгралась.

— А я вообще всё неправильно делаю.

— Например?

— Ну, знаешь, мне очень страшно, что я не оправдаю ожиданий.

— Чьих?

— Не знаю. Всего мира. Меня спрашивают о каких-то вещах, о собственном теле, то, что я должна знать, а я… даже не задумывалась о таком. Какие-то вещи мне доступны, но что-то — нет. И мне кажется, что это всё моя вина. Я не знаю, что такое овуляция, оргазм, эмбриональный срок. Не знаю всего о собственном теле. Я читаю статьи в приложении и понимаю, что всё это для меня зачастую непонятно. И ужасно, что я не могу поговорить с другими, потому что они переходят к вопросам… быта, например, а в моей жизни его нет. Они говорят о готовке, обсуждают, как моют весной окна, говорят про ипотечные платежи, ремонт и страховки на машину. Я вообще ничего этого не знаю, и это при том, что съехала от отца, как только поступила в институт… А ещё все эти слова… я же ненавижу тему материнства. Вот давай представим, что я оставила этот пузырёк и он превратился в человека. Я приду на площадку, или в поликлинику, а там все говорят о детях. Я это вижу именно так, но может и неправа. Меня не умиляют фото с их детьми, я не вижу себя принадлежащей какому-то… человеку. Я всегда считала, что тема детей какая-то паразитическая… что их используют, чтобы сделать фильм драматичнее, а книгу интереснее определённому сегменту. Их используют в рекламе, в социальных клипах,  потому что это мило. И все обожают о них говорить, а я — нет. В палате, где я лежала, почти всё время обсуждали без остановки детей, даже женщина, у которой их нет, говорила про каких-то младенцев, а я не понимала… зачем. Ну зачем вам обсуждать кто и как перенёс зубы… что вообще такое эти зубы? Почему они говорят какими-то… терминами? Они придумывают термины и говорят ими. И они говорят про своего ребёнка «мы». «Мы пошли в год»... Кто «мы»? Почему так? Почему я этого не понимаю? Неужели я стану такой же? Они с гордостью говорят, что ребёнок у них на первом месте, что он с ними спит, а муж переехал на диван, чтобы высыпаться, а я не понимаю, зачем это и зачем тогда вообще муж? Чтобы… сделать ребёнка?.. Ну вот! Мне сделали ребёнка, я могу даже никого никуда не выселять, но что-то внутри как-то…

— … пусто, — Лев протянул руку, отнял у меня кружку и крепко меня обнял.

Он просто гладил меня по голове, словно почувствовал истерику, а я молилась, чтобы он не сказал что-то про гормоны, которые меня «кроют». Потому что это не были гормоны. Это не было состояние истерики или полоумия. Я правда ничего не понимала и знала, что не понимают меня. Я очень боялась, что за эти слова меня обвинят, что я не должна всего этого чувствовать. Боялась, что все станут твердить, что это только эмоции, но почему я должна доказывать, что я не верблюд? Это похоже на то, как муравей кричит на человеческую подошву, человеку не слышно, он — махина, а ты просто муравей. Ори… не ори. 

— Я на секунду, как ты и просила, представил, что ты оставила этот пузырёк. И он превратился в человека… 

— И?

— И пытаюсь определиться, что сам про это думаю. И… слушай, ты не одна, окей? И я бы правда хотел, чтобы это стало человеком. Правда! И мы справимся… 

— Мы? Но мы чужие друг другу, — я выпуталась, чтобы посмотреть Льву в глаза. Было ощущение какого-то подвоха, что-то тут было неправильно, нелогично. — Неужели мы будем одними из тех, кто общается ради ребёнка? Мы видим друг друга в третий раз в жизни… А я… может однажды захочу личную жизнь? Блин, да я не целовалась ещё нормально, не знаю даже, какие мне поцелуи нравятся. У меня не было секса нормального. Я не была на свидании… Ни разу! Я не флиртовала. Не кокетничала. Мне даже никто ещё не разбил сердце, и я никогда не приходила домой с цветами. 

— Это наша ошибка, теперь уже…

— Стоп! Стой, — я отодвинулась. — Да, да. Ошибка. Ничего себе ошибочка! Но… нас не существует! Я планировала поговорить с тобой, выслушать и попрощаться. Я не хочу быть связанной с тобой, это навсегда! А я тебя не знаю. Я тебя не выбирала! Хватит того, что мне достались без моего выбора родственники, страна, внешность. Но когда уже я сама хоть что-то решу? Я же хотела… просто сама всё решать. Сама придумала себе первый секс. Сама придумала, что больше никогда и ни от кого не буду зависеть, даже от парня, который потом втопчет сердце в грязь. И вот какая-то ошибочка, и я блин опять завишу! Опять ничего не решаю! Да, да, да, я виновата, кто спорит, я не оправдываюсь, но какого чёрта… Это не должно так работать. А тебе придётся быть в моей жизни. Тебя это не пугает? 

— Я… нет, — он покачал головой. 

— Почему, блин!? Ты меня не знаешь! Влюбился с первого секса? Да ты меня прогнал с утра! Ты… мудак, разве нет? Ты живёшь, не парясь, трахаешься в гостиницах, а на утро никто ничего никому не должен. И самое смешное, ты имеешь на это право, но я то тут причём? 

— Не знаю. Дерьмо случается. Ошибки случаются. И мы живём с этим дальше и…

— Сколько у тебя было таких ошибок? 

— Таких — не было, но…

— Ты что… просто хочешь найти свой “смысл жизни” за мой счёт? За счёт этого пузырька? Мол, потерянный мужчина, который так боялся ответственности, и тут БАХ на его голову такие “ошибочки”, что просто деваться некуда. Это — не шутки!

— Да никто не шутит, Сонь. Это уже случилось.

— Но не говори, что это твой шанс или что это тебе нужно. И мне помощь не нужна. И зависеть ни от кого я не хочу, ни от алиментов, ни от графиков свиданий с ребёнком. И делить свою жизнь и ребёнка я тоже ни с кем не хочу, потому что я тебя не люблю и ты меня не любишь. Мы даже не можем говорить о том, чтобы попробовать что-то, потому что друг другу никто. 

 —  Стой, — теперь он пытался меня остановить, а я не могла выразить, насколько сейчас уверена в собственных словах и насколько противлюсь любым возражениям. Не должно быть так. Не должно так работать.

Если мужчина хочет семью — пусть женится на женщине и заводит с ней ребёнка. Или нанимает суррогатную мать. Если женщина хочет ребёнка — она его рожает, и для этого ей даже не нужен мужчина, она может просто купить материал и сделать ЭКО. И почему какие-то права выставляют те, кто просто бездумно пихают свои причиндалы во что ни попадя, по пьяни, в номерах гостиниц. Почему какая-то путаница, недоразумение, ошибочка, должна дать кому-то права быть отцом. Из-за ДНК? Из-за того, что глазки у малыша будут его. 

Нет. Нет. Нет, блин.