Обворожительно жестокий (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

Он отстраняется. Держа меня за плечи, он снова осматривает меня, насупив брови. Да, он расстроен.

— Мы с Карлой... мы не знали, что, черт возьми, произошло. Только что ты была здесь, а в следующую минуту тебя уже не было. Бадди сказал, что на тебя напали. Ты была в больнице?

— Да. Но сейчас я в полном порядке. Ничего серьезного, только то, что ты видишь.

Я улыбаюсь ему, надеясь избежать предстоящего допроса. Не повезло. Он начинает безжалостно меня допрашивать.

— Так что же случилось? Сколько их было? Ты когда-нибудь видела их раньше? Что сказали врачи? А что делают копы? Когда ты вернешься на работу? — Он останавливается, и голос его становится сдавленным. — И сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за то, что я сам не вынес этот долбанный мусор?

Я вздыхаю.

— Здесь нечего прощать. Перестань быть такой королевой драмы. Я в полном порядке, правда. Честно говоря, я уже хочу оставить все это позади.

Он облизывает губы, сглатывает, качает головой, как будто что-то отрицает.

— Мне не следовало отпускать тебя одну так поздно. Не следовало. Я не знаю, о чем, черт возьми, я думал. Я должен был сам...

— Прекрати. — Он закрывает рот и сканирует меня взглядом. — Твоей вины нет, Диего. В мире есть плохие люди, которые делают плохие вещи. Это ни в коем случае не твоя вина, ясно?

Он снова обнимает меня, но на этот раз все по-другому. Нежнее. Он держит меня так, словно не хочет отпускать.

Через пять секунд мне становится не по себе.

Я отстраняюсь, неловко улыбаясь, и заправляю прядь волос за ухо. Он засовывает руки в передние карманы. Какое-то время мы стоим молча, пока он не говорит:

— Я обзвонил все больницы в округе, но везде говорили, что Труви Салливан не зарегистрирована.

— Неужели? Это очень странно. — Я не знаю, что еще сказать.

Он пристально смотрит на меня.

— Да. Я тоже так думал.

— Может быть, им послышалось «Руби», «Труди» или что-то в этом роде?

Он отрицательно качает головой.

— Я отправлял электронные запросы. Тебя не было ни в чьей базе.

Переминаясь с ноги на ногу, я отвожу глаза, стараясь избежать его проницательного взгляда.

— Хм, я почти ничего не помню о том, как туда поступила. Возможно, я назвала свое второе имя.

— Угу. — Пауза. — Значит, этот «добрый самаритянин», как назвал его Бадди, нашел тебя и вызвал скорую. Я хотел бы поблагодарить его. Ты узнала имя этого парня?

— Э-э-э... наверное, его знает полиция. Как я уже сказала, я почти ничего не помню.

Он секунду молчит, а потом заявляет:

— Ты же знаешь, что из тебя дерьмовая врушка, верно?

Я резко поворачиваю голову и встречаю его спокойный взгляд.

— И вовсе я не лгу!

— Всей правды ты тоже не говоришь. — Когда я молчу, он подталкивает меня: — Ну, так что?

— Ладно, знаешь что, Диего? Лови факты! На меня напали в переулке трое головорезов, которые хотели ограбить забегаловку. Меня избили, поэтому и отвезли в больницу. А теперь я вышла из больницы и пытаюсь вернуться к нормальной жизни. Почему ты ко мне пристаешь?

Он делает еще один шаг вперед.

— Потому что я никогда не видел, чтобы Бадди вел себя так странно, как тогда, когда он рассказал мне и Карле, что произошло. Казалось, что вот-вот наложит в штаны или навсегда покинет город. И я могу сказать, что он не был с нами откровенен, так же как и ты сейчас. — Он делает паузу. — Это как-то связано с тем мужиком в черном, который вечно таскался поглазеть на тебя?

Я поджимаю губы и отворачиваюсь.

— Нет.

Я слышу, как он раздраженно фыркает. Затем Диего нежно берет меня за подбородок и поворачивает мое лицо к себе. Чтобы посверлить своим взглядом.

— Я твой друг, chica, — мягко говорит он. — Почему ты мне врешь?

Вот ведь блин.

— Прости, — шепчу я, делаю глубокий вдох и смотрю на свои ботинки. Диего опускает руку с моего лица на плечо. — Просто я не могу... я точно не знаю, как это сделать... — Я тяжело вздыхаю и смотрю на него снизу вверх. — Это очень сложно.

Он некоторое время изучает мое лицо, потом кивает.

— Хорошо, — соглашается он. — Я не буду тебя пытать. Но я хочу, чтобы ты знала, что я здесь ради тебя, окей? Ты можешь поговорить со мной. Я не стану судить.

В моем горле образуется комок. Я безмолвно киваю, моргая, чтобы отогнать влагу, появившуюся в моих глазах.

— Но если я узнаю, что этот puto pendejo обидел тебя, то убью его.

Я в ужасе на него таращусь.

— Диего! Как ты можешь ожидать, что я расскажу тебе что-то после этого?

Его карие глаза вспыхивают гневом.

— Значит, он действительно тебя обидел. На тебя напали никакие не незнакомцы в переулке... это был он.

— Нет, не надо! Перестань придумывать, это был не он!

Он смотрит на меня сощуренными глазами, напрягая желваки.

— Я не вру насчет этого, — раздраженно говорю я. — Он мне помог!

Как только это вылетает из моего рта, мне хочется пнуть себя.

Конечно, Диего цепляется за мои слова, как ищейка.

— Значит, мужик в черном и есть тот самый добрый самаритянин? — Побледнев, он качает головой. — А тебе не приходило в голову, что он мог все это подстроить?

— Это просто смешно. Зачем ему это?

— Чтобы показаться хорошим парнем. Завоевать твое доверие.

— Ты смотришь слишком много криминальных сериалов.

— А ты не знаешь, как далеко может зайти человек ради того, чего он хочет.

Я закрываю глаза, зажимаю переносицу двумя пальцами и бормочу:

— Я просто не могу в это поверить.

— Ты прекрасна, chica.

Удивившись, я открываю глаза и поднимаю глаза на Диего. Он смотрит на меня с мрачной ухмылкой на губах.

— Красивая и милая. Еще умная. И очень смешная. Я уже два года наблюдаю, как парни приходят сюда поглазеть на тебя. Но я никогда не видел, чтобы мужчина смотрел на женщину так, как этот ублюдок смотрит на тебя.

Не хотелось спрашивать, но любопытство берет верх.

— А как он на меня смотрит?

— Как будто умрет, если этого не сделает.

Мое сердце выделывает кульбит. Оно трепещет и хаотично бьется о мою грудную клетку, как испуганная птица.

— Я вернусь на работу через несколько дней, — бросаю, собравшись с мыслями.

— Тру...

— Нет, Диего, — твердо останавливаю его я. — Я ценю твою заботу обо мне, и ценю тебя как друга. Но этот разговор закончен.

Он откидывает голову назад и смотрит на меня из-под опущенных ресниц. Затем кротко улыбается.

— Я услышал тебя.

— Спасибо.

— Но то, что я сказал, остается в силе. Если я узнаю, что этот ублюдок причинил тебе боль, я убью его.

Он протискивается мимо меня и входит в закусочную, позволяя двери захлопнуться за ним.

Я стою, глядя на закрытую дверь, и холодная дрожь пробегает по моей спине.

* * *

Вернувшись в свою квартиру, я бросаю сумочку на столик в прихожей, сбрасываю туфли и иду к холодильнику за бутылкой воды. Из комнаты Элли не слышится никаких голосов, поэтому предполагаю, что они с Таем уже вышли.

Что хорошо, потому что я не в настроении выслушивать их кошачьи вопли.

Разговор с Диего расстроил меня. За все время, что я его знаю, он показал себя улыбчивым, дружелюбным, милым. Беспечным. Но сегодня я увидела в нем другую сторону. Темную сторону.

Я словно увидела другого человека.

Размышляя об этом, я беру воду, ноутбук и направляюсь в свою спальню. Мне не терпится загуглить Лиама, но как только я открываю дверь, эта мысль вылетает в окно.

Потому что он собственной персоной у меня дома.

Прислонившись к комоду в своем красивом черном костюме и галстуке, он спокойно ест фисташковое мороженое из контейнера, глядя на меня горящими темными глазами.

Я резко останавливаюсь и таращусь на него.

Мое сердце сжимается. Желудок ухает в пятки. Я пытаюсь перевести дыхание, но не могу.

— Ты бросила трубку, — задумчиво произносит он, поднося ко рту ложку мороженого. Затем облизывает ее языком, как будто это женское тело. Как будто он уткнулся лицом между девичьих бедер.