Любовь в прямом эфире (СИ) - Султан Лия

— Соня, разве тебя не научили, что говорить о возрасте женщины — мовЭтОн? — вскинув подбородок, пожурила меня старушенция.

— Поразительно, Эльвира Вениаминовна, как в вашем лексиконе уживаются такие слова как “блядун” и “мовЭтОн”? — дразню ее я.

Но соседка не успевает ничего возразить, потому что Лев ее опережает.

— С пробками все в порядке.

И только сейчас до меня доходит, что надо посмотреть, что пишут в домовом чате. Лезу в телефон и сообщаю бабе Эле и Льву:

— В четырех домах отключили электричество. Авария.

— Ах, это похоже, надолго, — ворчит соседка и скрывается в своей квартире.

— Ну что, Лев Николаевич, спасибо за помощь. К счастью, обошлось, — я хочу закрыть дверь, но мой бывший ставит в проем ногу.

— Подожди. Я что даже чашки чая не заслужил? — улыбается он.

— За что? Ты же ничего не сделал, — удивляюсь я.

— Как ничего? Я спас тебя от наркоманов. Я проверил ваш щиток. Пробки в порядке, замыкание вам не грозит, — в свете фонарика его усмешка кажется дьявольской. — И у тебя моя куртка осталась.

Прищуриваюсь, прокручиваю в голове возможные последствия, а он вдруг говорит:

— Обещаю, приставать не буду. Сонь, ты же восточная девушка. У вас же принято предлагать гостю чай.

— А если я тебе туда мышьяка насыплю? — язвлю я.

— Я выпью с удовольствием.

— Хорошо, — решаю, что в принципе на чашку чая он сегодня действительно заработал. — Только руки держи при себе.

— Конечно.

Пока Лев разувается и снова моет руки, я ставлю чайник и достав из шкафчика свечи, зажигаю их на столе. Телефон скоро сядет и батарею нужно беречь, ведь неизвестно, когда я смогу его зарядить.

— У нас романтический ужин? — Лев стоит в дверях и в золотистом отблеске свечей похож на видение из прошлого. Я замираю и чуть не роняю чашку, потому что вижу Льва таким, каким полюбила. Ему тогда было 35, мне 30. Как же много воды утекло с тех пор.

— Сонь? — его низкий красивый голос возвращает меня в реальность и я отворачиваюсь к плите, чтобы не казаться растерянной.

— Это всего лишь чай. Садись! — командую я.

Разливаю напиток по кружкам и ставлю одну перед Львом, другую на своей стороне.

На улице зарядил сильный дождь. Косые капли настырно барабанят и по карнизу, и сейчас хочется накрыться с головой одеялом, закрыть глаза и слушать этот магически шум. На небольшой кухне царит полумрак. Две толстые ароматические свечи горят на столе, дымятся две кружки с горячим чаем, а мамино абрикосовое варенье в розетке светится янтарем. Обнимаю керамическую чашку ладонями и от тепла становится хорошо и уютно. Слегка дую на горячий напиток, а, подняв глаза, натыкаюсь на две голубые ледышки.

— Мне надо тебе многое рассказать, — просит Лев. — И, пожалуйста, выслушай.

Глава 19

Лев

8 лет назад

— Что это? — спросил он, глядя на лист А4 и квадратный черно-белый снимок, который Ника положила на стол.

— Это наш ребенок. 12 недель. Поздравляю, ты будешь папочкой во второй раз, — улыбаясь сообщила она.

Лев схватил выписку, пробежался по ней и бросил и поднял разъяренный взгляд на пока еще жену.

— Мы же не спали. Как ты можешь быть на третьем месяце? Мы с тобой уже почти полгода спим в разных комнатах и два месяца не живем вместе, — процедил он сквозь зубы.

— Не помнишь? — блеснула она серыми глазами.. — А знаешь, это обидно, когда муж даже не помнит как трахал жену. А я тебе напомню. Крупный договор с тем большим бизнес-центром. Как же он назывался? Ну тот, который напротив “Есентая” (элитный ТЦ в Алматы) построили? Ты заключил сделку с владельцем, а ночью пришел пьяный в стельку. Праздновал с ребятами.

— Я не помню, — Лев пытался найти в омуте памяти тот эпизод, но как назло он действительно не помнил, как в ту ночь оказался дома. Проснулся на следующее утро раздетым в кровати, голова трещала, во рту пересохло, жуткое похмелье мучило. Ника еще тогда ехидно посмеивалась: мол, не умеешь пить — не пей.

Проблем с алкоголем у Льва не было, потому что он знал меру. Но в тот день отпустил себя. Сказались несколько факторов: крупный заказ, эйфория от победы, проблемы дома.

— Зато я помню, — усмехнулась жена.

— Интересная ты женщина, Вероника, — склонив голову на бок сказал он, — после Алисы ты больше не хотела детей, поставил спираль, страдала мигренью. Что сейчас изменилось?

— Я по-прежнему их не хочу, но так случилось, — пожала она плечами. — Я убрала спираль несколько месяцев назад. У меня нестабильный цикл, поэтому о беременности я узнала только на 12 неделе. Для меня это такой же шок, как для тебя, милый, — последнее слово она выделила интонационно, но Льву это резало слух. — И ты же понимаешь. что ни один суд нас не разведет, потому что я беременна?

Только сейчас Лев понял, к чему она клонит. Они буравили друг друга взглядами несколько долгих, муторных секунд. Несколько часов назад, собираясь на встречу с Никой, он думал, что они поставят все точки над “i” перед финальным слушанием. Она оставил жене и дочери трехкомнатную квартиру и машину, согласился на все ее условия по алиментам. Взамен получил совместную опеку над Алисой. Две подписи в документе о разводе — и он был бы свободен, чтобы начать новую жизнь рядом с Софьей.

— Ника, ты же можешь дать свое согласие на развод.

Она вдруг резко соскочила и в гневе выкрикнула:

— Ты что, хочешь бросить беременную жену?! Беременную твоим ребенком! Хоть ты и не помнишь, как мне его сделал, — верещала она.

Перемена в ней была разительной. За одно мгновение из спокойной женщины она превратилась в фурию. И так было уже в не в первый год.

— Успокойся и сядь! — ледяным тоном потребовал Лев.

— Не затыкай мне рот, Захаров. Я прекрасно знаю, почему ты хочешь быстрее развестись! Я видела тебя с девкой. Обнимались, целовались прямо на людях. Что за шлюху ты себе нашел?

Лев встал из-за стола, вмиг оказался рядом с женой и схватил ее за локоть.

— Еще одно слово, Ника, и я за себя не отвечаю. Не смей ни говорить о ней, и подходить к ней. Ясно?

— О-о-о, — прохрипела она, пытаясь вырваться, — хорошая, значит, шлюха, раз ты так о ней печешься. Что так хорошо дает?

Лев еле удержался от большой ошибки. Вместе этого он сильно сжал пальцы на ее коже и лицо Ники скривилось.

— Я предупредил тебя, Ника. Я добрый, потому что ты — мать Алисы. Но могу быть и злым. Не лезь к моей женщине! Поняла?

— Как мы заговорили! К “моей” женщине”! — передразнила почти бывшая жена. — Еще скажи, что любишь ее.

— Люблю, — сразу же ответил Лев. — Я люблю ее. Ты права. Но я никогда не изменял тебе, пока мы были женаты. И ты это прекрасно знаешь, хоть обвиняла меня в обратном.

— Сволочь! Какая же ты сволочь, Захаров. Я тоже тебя любила! Я столько лет на тебя угробила! Ты даже спасибо мне не сказала за все, что я для тебя делала, пока ты строил бизнес. Ты урод! Ненавижу тебя! Ненавижу! — Ника снова начала биться в истерике и Льву пришлось снова вести ее в ванную и умыть холодной водой. Благо, Алиса была в школе. Через несколько минут ее поведение резко изменилось и она бросилась мужу на шею, тараторя:

— Прости. Прости меня. Ты же знаешь, как я тебя люблю? Я всегда тебя любила. Давай попробуем заново? Этот ребенок послан нам Богом. Он — наш второй шанс.

— Нет, Ника. Нет у наших отношений второго шанса. Мы жили с тобой только ради Алисы. Может, хватит мучить друг друга?

— Так да? Так? А знаешь, я просто назло не дам тебе развод.

Но Лев уже не слушал ее. Он ушел, громко хлопнув дверью.

С Вероникой они познакомились на даче у друзей. Она была подругой девушки его лучшего друга. В то время, одиннадцать лет назад, у нее были длинные черные волосы, выразительные серые глаза, открытый взгляд и веселый нрав. Она первая к нему подсела и завела разговор и оказалось, у них много общих тем для разговора. Не знал ведь Лев, что она заранее и очень хорошо подготовилась, потому что увидела Льва на фото рядом с парнем подруги и сразу влюбилась. Операция “Знакомство” прошла успешно, но нужно было закрепить результат и вечером она сама позвала его в кино на неделе. Льву Вероника понравилась, поэтому он подумал: почему бы и нет? А через несколько месяцев Ника принесла ему в клювике тест на беременность и они быстро поженились.