Любовь и книги - Робинсон Шона

Отличная отмазка. Как она сама не догадалась?

А потом:

Могу подскочить. Где вы?

Глава 13

Чтобы скоротать время, Нора заказала тарелку с начос [24], подумав, что и сама в состоянии угостить Эндрю. Так что кормилица тут – она, а не издательство.

Начос принесли с соусом гуакамоле [25]. Черт, у него же аллергия на авокадо. Теперь он точно пришьет ей покушение на убийство.

Нора все время поглядывала на окно: вот-вот там должен был появиться человек со смуглой кожей, порывистый и уверенный в себе. Но мимо проходили совсем другие люди… Нора подумала, что, пожалуй, стоит предупредить Бет, чтобы та не особо бурно реагировала.

Я написала Эндрю, и он скоро будет. Держи себя в руках.

Отправив сообщение, Нора уставилась на Бет в углу зала. Та болтала с друзьями, а потом схватила телефон. Прочитав сообщение, она вскинула голову и сделала большие глаза, изображая восторг.

Хмыкнув, Нора кивнула и положила в рот чипсину.

– Хрустим, значит?

Он стоял перед ней, с сумкой через плечо. Кивнув в сторону тарелки, он неодобрительно покачал головой.

Нора стрельнула взглядом в сторону Бет. Та указывала пальцем на Эндрю, как будто Нора его не заметила.

– Это я себе заказала, – пояснила Нора. – Я не буду вас убивать.

Он сел напротив.

– Просто интересно, – сказал он. В уголках смеющихся глаз собрались морщинки.

Чтобы поддразнить его, Нора взяла чипсину, обмакнула ее в соус и положила в рот. – Ну, и как вы поживаете?

– В смысле – с тех пор, как мы виделись в последний раз?

– То было в Балтиморе, а тут Сан-Франциско. Как поживает Эндрю из Сан-Франциско?

– Устал. – Он сцепил над головой руки, слегка потягиваясь. – Я только сегодня прилетел.

– Сегодня?

– Да, у меня была там встреча.

– О. С издателем? – поинтересовалась она, прищурившись.

Он хотел было возразить, но просто сказал с улыбкой:

– Могло быть и так, но нет.

Пожав плечами, Нора подцепила чипсиной еще немного соуса гуакамоле.

– Поздравляю, потому что прямо сейчас вы встречаетесь с издателем.

– Но у меня могут быть и другие издатели.

– Вы совершенно правы. – Ее нарочито безразличный тон звучал предательски неубедительно. Дожевав чипсину, она взглянула на Эндрю: тот состроил презрительную мину, но при этом глаза его смеялись.

– Хотите что-нибудь выпить? – Он взглянул на грифельную доску над баром, на которой мелом было написано меню.

– «Маргариту» [26], пожалуй. – «Счастливый час» не был предусмотрен ее бюджетом, но, в конце концов, теперь у нее две зарплаты. К тому же без второго коктейля с этой странной ситуацией никак не справиться.

Когда Эндрю встал со своего места, Нора смогла увидеть Бет – та приложила к сердцу ладонь, показывая, как она гордится за подругу.

Чувствуя, как к лицу подкатывает жар, Нора отвернулась. Она кинула в рот еще одну чипсину, наблюдая за Эндрю. Облокотившись о стойку, он разговаривал с барменом. В каждом его движении чувствовалась необыкновенная легкость и уверенность в себе. Наверное, в этом и кроется природа его успеха как автора и как оратора. На конференции Нора слышала обрывки его речи. Очень убедительно и умно́.

Он вернулся, поставив перед Норой бокал «Маргариты» с солью на ободке, в его же руке был какой-то напиток медового цвета. Неужели виски? Ого, напиток для взрослых. Он и в этом ее обскакал.

– И по какому поводу вы тут выпиваете? – спросил он, прервав ее думы о взрослении.

– Что?

– У вас «счастливый час»?

– Нет, встреча с подругой.

Эндрю обвел взглядом третий стул, который, разумеется, был пуст.

– Она у вас невидимка?

Нора почувствовала, как жар снова прилил к щекам.

– Нет, просто она вернулась к своим коллегам. Они вон за тем столом. – Нора сразу же пожалела о сказанном, потому что Эндрю обернулся, и Бет, не отрывавшая от них глаз, радостно ему помахала. Эндрю приветственно поднял ладонь. Нора сделала нервный глоток «Маргариты».

– Кажется, очень милая девушка, – заметил Эндрю.

– Да, она… Ох, черт… – пробормотала Нора, видя, что Бет направляется к ним.

– Просто подошла поздороваться, – сказала Бет, не сводя глаз с Эндрю. – Я Бет Бодин, работала с Норой в Parsons.

– В самом деле? – Эндрю даже не подал виду, что его застали врасплох. – Должно быть, мы даже с вами переписывались. Я Эндрю Сантос.

Бет изобразила удивление, приподняв брови, будто никогда не слышала этого имени.

– Ах да, конечно! Я же делала рекламки по вашей книге!

Нора тихо умирала от смущения, сползая вниз на стуле, пока эти двое мило ворковали.

– Что ж, за что вам огромное спасибо, – сказал Эндрю. – Я их всем раздаю. Я, знаете ли, из тех назойливых авторов, что раскладывает свои рекламки по рядам перед каждой конференцией.

– Ну и правильно! – со смехом подхватила Бет. – Главное – не останавливаться! Почему бы не развешивать их на дверных ручках, как рекламу пиццы?

– Гениально! – развеселился Эндрю. – Пожалуй, так и сделаю!

Бет так беспардонно разглядывала Эндрю, что было почти невозможно находиться рядом.

– Ну, я пойду, – сказала она наконец. – Просто хотела поприветствовать. Очень была рада с вами повидаться.

Бет ушла, и Нора вернулась в исходное положение. Бет вполне себе справилась, только вот зачем она сейчас подмигивает? Заговорщица.

– Очень рад, что ваша подруга объявилась, – заметил Эндрю. – Так что вопрос с невидимой отменяется. Пожалуй, мы должны быть ей благодарны за продвижение моей книги.

– Угу, – неопределенно промычала Нора. Как будто он не знает, что вовсе не эти рекламки, составленные в обычном Ворде, стали причиной его оглушительного успеха. – Скорее, уж это мы должны вас благодарить. Наша продукция не так часто привлекает внимание масс-медиа.

– Книга попала всего в пару топ-листов, – фыркнул он.

– Уверяю вас, что это огромное достижение, – удивленно возразила Нора. – И разве вы сами так не считаете? – Она взяла в руки бокал.

Эндрю сделал глоток виски и даже не поморщился. Для Норы это был нереально крепкий напиток.

– Нет, конечно же, это достижение, – согласился Эндрю. – Но я всегда рассчитываю на большее.

Надо же, какой оптимист.

– А все потому, что я стараюсь оправдать ожидания своей мамы, – продолжил он. – Но мне кажется, что она не до конца мной довольна.

– А как же ваша степень?

– Так у мамы тоже есть степень, только в медицине. Она у меня медсестра высшей квалификации.

Нора представила себе маленького Эндрю и как его пестуют родители, объясняя, что нужно быть старательным мальчиком.

– А кто ваши родители? – в лоб спросил он, то ли из любопытства… то ли… словно они на свидании.

– Мой отец – электрик, а мама – помощник адвоката.

– И они лелеют в отношении вас большие надежды?

Нора замотала головой. Родители ее, конечно же, хотят, чтобы у нее все сложилось, но не в том смысле, в каком спрашивает Эндрю. И папа, и мама спокойно восприняли, когда она поступила на филологический, и часто повторяли, что просто желают ей счастья. Словно это и было той самой зарубкой, до которой легче всего дотянуться. Ах, если бы так.

Ведь счастье – понятие расплывчатое, не поддающееся описанию. Например, ее отец стал электриком не потому, что это доставляло ему счастье. Он не просыпался по утрам со счастливой мыслью, что сегодня будет прокладывать у кого-то проводку. Он занимался этим потому, что, как он объяснил однажды, это было логично. Отец разбирался в электрике с семнадцати лет, чтобы зарабатывать, будучи ограниченным в своем выборе.

Но ведь с ней, Норой, все было по-другому. У нее совсем другие возможности. И ей сказали: иди, используй их и найди работу своей мечты, чтобы жизнь твоя была наполнена счастьем. Это ожидание полноценной жизни въелось в кожу, делая Нору слабой. Потому что ставки ее были такими высокими, о каких ее родители и мечтать не смели. Они прекрасно обходились тем, что есть, не связывая свое бытие с карьерой. Зато у Норы имелась привилегия сделать счастье своим приоритетом, да только из этого ничего не выходило.