Измена. Во все тяжкие (СИ) - Сашина Ая

-Ты больная не только снизу, - он смотрит в область моего живота, - но и сверху, - стучит костяшками пальцев по голове. – Только такая душевнобольная, как ты, могла придумать подобное.

-Как ты можешь доказать обратное? – стою упорно на своем. Возможно, я действительно несу полный бред, но как иначе?.. Как? Я точно знаю, что не могла подцепить гонорею где-то на стороне. Я уже всё передумала. Не спала всю ночь, отпросилась до конца недели с работы, понимая, что работник из меня сейчас никакой… Время идет, но никаких мало-мальски нормальных объяснений тому, как ещё могло случиться подобное, у меня нет.

-Никак не собираюсь опровергать этот бред. Мне хватает того, что я знаю. Ты больна, я здоров. Какие ещё могут быть сомнения? В чем?

Очень сильно стараюсь не принимать близко к сердцу его ядовитые слова. Пусть всё это дерьмо остается с ним. У меня своя правда, и все его лживые унижения не смогут поколебать веру в себя.

-Конечно, чтобы признать ошибку, - задумчиво произношу я, - тем более такую чудовищную, нужна смелость. Жаль, что ты не обладаешь ею, - перевожу взгляд на мужа. Ищу в его глазах хотя бы маленькую крупицу раскаяния. Отчаянно ищу. Но поиски обречены на провал.

-Закрой свой рот, - жестко пытается осадить меня Володя. – В последние два дня твой язык опережает разум. Если он у тебя, конечно, ещё остался. Разум, я имею в виду, - он медленно направляется ко мне.

-Мой разум, как и моя голова, всегда на месте. Это ведь только у мужчин две головы, - собственные слова повергают меня в шок. Зачем я это говорю? Реакция Володи на продолжение фразы может быть неоднозначной. – Одна на плечах, а другой вы думаете.

В этот миг раздается звонок мобильного мужа. Моё спасение?.. Не знаю, чем закончился бы наш разговор, если бы Володя, бешено сверкая глазами, сейчас не вышел на улицу. В какую-то секунду мне показалось, что он сейчас подойдет и ударит меня. Однако это предположение почему-то не вызывает боли сильнее той, что я уже испытываю. Разве может физическая боль сравниться с душевной?

Хочется громко орать от беспомощности, от понимания того, что всё уже произошло и ничего уже не исправить. Измена однозначно имела место быть. Хочется встать на колени и слезно молить Бога о том, чтобы ничего этого не было, чтобы я сейчас очнулась, и оказалось, что мне всё просто приснилось. Огромнейшая волна боли снова накрывает, когда понимаю, что то, что сейчас происходит, – заключительная

Глава нашей истории. Всё, что будет потом, – эпилог. Эпилог, который станет для нас в то же время и прологом новой жизни. Вот только есть одна проблема… Я не хочу новую жизнь. Не хочу!!! Хочется топать ногами… Верните мне мою жизнь! Верните мне мою семью!

Пока Володя с кем-то очень эмоционально разговаривает по телефону, я беру ключи и, не чуя под собой ног, иду к машине. Не хочу больше выяснять отношения. Прекрасно понимаю, что Володя всё равно будет винить во всем меня и отчаянно открещиваться от того, что именно он сам мне изменил и принес в дом заразу. Семьи больше нет, а мои розовые очки разбиты вдребезги.

Маша уже ждет меня возле ворот школы. Усевшись в машину и поздоровавшись, пристально рассматривает меня.

-Как дела? – растягиваю губы в улыбке, только уголки всё равно уныло ползут вниз.

-Нормально, - буркает дочь, не сводя с меня буравящего взгляда. – А с тобой что? Снова плакала? Что у вас с папой случилось? Почему вы мне не говорите?

-Посидим где-нибудь? – предлагаю я, отчетливо понимая, что действительно нужно попытаться поговорить с дочерью. Она уже взрослая. Нельзя вести себя с ней так, словно она ничего не понимает.

Останавливаем выбор на старом парке. Десятки ворон, расположившиеся в кронах деревьев, приветствуют громким криком, когда мы с Машей выходим из машины. На душе становится муторно. Просто до тошноты. Медленно бредем по кривой дорожке и молчим. Не знаю, что сказать. Переживания за дочку, за то, как она отнесется к тому, что мы с Володей на грани развода, намного сильнее переживаний за себя.

-Долго будешь молчать? – Маша, как всегда, не особо подбирает слова и интонацию.

-Машуль, мне трудно говорить об этом…

-Почему трудно? Говори, как есть. Вы с папой разводитесь? – в лоб спрашивает она.

-С чего ты это взяла? – я не ожидала такого поворота. Неужели Володя вчера говорил с ней об этом?

-Вы уже давно какие-то странные, - хмурится Маша.

-Да? – мои щеки пылают. Как прозорливы порой наши дети, вот только мы этого не видим, вечно занятые своими, как нам кажется, мега важными делами.

-Да. А вчера… Я никогда не видела папу таким злым. Ты к тому же плакала. Вроде, ведь никто не умер. Что ещё за причина может быть? Понятно, что вы очень сильно поругались. Из-за чего?

Я не могу рассказать дочери об истинной причине нашей ссоры. Каким бы ни был подонком муж, я не хочу, чтобы Маша разочаровалась в своем отце. Володя для неё герой. И я не хочу стать той, кто сбросит его с этого пьедестала. Пусть судьба будет благосклонна, и дочка вообще никогда не познает горечи подобного разочарования.

-Доченька, отношения между двумя людьми порой так запутаны, - начинаю неловко, на ходу пытаясь придумать хоть что-то более-менее внятное.

-Понятно, - перебивает Маша. – Не хочешь говорить?

-Не могу пока, - присаживаюсь на скамейку, и, когда дочь устраивается рядом, крепко обнимаю её. В ней одной сейчас моя сила. В ней одной моя жизнь. – Мы обязательно вернемся к этому разговору. Дай мне немножко времени.

-Так вы собираетесь разводиться? – Маша задумчиво водит своим пальчиком по моему золотому кольцу на безымянном пальце.

Я сильнее обнимаю дочь и, склонившись, прижимаюсь головой к её груди. Чувствую, как гулко колотится её сердечко. Боже, дай мне сил… Рыдания снова подступают к груди. Я так хотела, чтобы моя девочка не знала горя в этой жизни. А оно пришло, откуда не ждала.

Глава 19.

Сегодня мой первый рабочий день после, как мне кажется, долгого перерыва. Вхожу в свой кабинет и чувствую, что мне безумно не хватало этой атмосферы. Здесь словно мой второй дом. Или уже единственный? Даже вещи все лежат так, как я их оставила, в спешке уходя с работы в тот злополучный день, когда у меня была назначена встреча с гинекологом. Они, как будто, смиренно ждали моего возвращения.

Положив сумку в кресло, подхожу к аквариуму и улыбаюсь, глядя на парочку активных рыбешек. Живые. Спасибо Инне - позаботилась о них, пока меня не было.

Сейчас ещё совсем рано, офис пустой. Не спеша делаю себе кофе и присаживаюсь в любимое кожаное кресло. Закрыв глаза, наслаждаюсь тишиной и чем-то похожим на покой. Обманываю себя, конечно. Какой может быть покой, когда в семье хаос. Правда, можно ли назвать это хаосом? И вообще, можно ли нас уже называть семьей?

Отношения между мной и Володей сошли на нет. Мы откровенно стараемся избегать друг друга, а при редких встречах не смотрим и не разговариваем. Я специально выбрала такую тактику - тактику ожидания. Для начала мне нужно окончательно вылечиться, а уж потом предпринимать какие-то решительные шаги.

Хотя стоит признать - перед тем, как я дошла до осознания того, что мне нужно придерживаться такого поведения, слез было пролито немало. Это теперь, спустя почти две недели, я могу в некотором роде спокойно думать о том, что случилось с нами. В самом же начале я вообще ничего не соображала от переизбытка эмоций. Внутри всё плавилось, когда думала о том, что муж мне изменил. Ненависть и обида стали моими самыми лучшими друзьями. Они не давали мне ни есть, ни спать. Благо, каким-то чудесным образом я смогла найти в себе силы на то, чтобы образумиться и встать с колен, пока ещё стало не совсем поздно. Человека, которого я любила все эти годы, для меня больше не существует. Все мои иллюзии рассыпались и превратились в прах.

Почему же Володя стал себя вести в подобном духе для меня загадка. Его поведение крайне странное. Если в первые два дня после того, как я узнала о своем диагнозе, он решительно был настроен на то, чтобы выгнать меня из дома, то затем он отступился от этой идеи.