Измена. Не делай мне больно (СИ) - Шевцова Каролина

Смотреть на него, видимо, тоже было больно.

- А чего хочешь?

- Чтобы ты ушел.

- В магазин?

- Навсегда.

Что ж. Он ждал этого. Но как ни прокручивал в голове все варианты, не смог придумать достойный ответ. Уйти от Вики? Она бы еще предложила развестись. Вот уж глупость!

- Сейчас сварю тебе куриный суп.

Вот так правильно. Его жена сейчас в каком-то бреду и явно не понимает, что говорит. А потом, когда ей станет лучше, то и все остальное наладится. Саша выкрутится, он почти уверен. Над ним нависали проблемы и похуже. Он сажал самолет на одном работающем двигателе, летал в шторм, когда молнии рапирами пронзали облака, а самолет трясло как в припадке, и даже отдыхал в Индии без прививки от дифтерии. А тут просто какое-то недоразумение по имени Жанна. Конечно, все обойдется.

Саша с силой задвинул ящик, и тот, не смотря на доводчики, громко стукнул о панель. В какой из кастрюль Вика варит суп? И что из этих серых пакетиков можно использовать для бульона?

Перебрав всю заморозку, он нашел то, что больше всего походило на курицу. Кое-как впихнул ее в кастрюлю, и врубил горячу воду.

Куриные ноги или бедра не желали помещаться в посудину и торчали сверху, крышка не закрывалась, специи стояли непонятно где и в добавок, он вспомнил, что Вика готовит на фильтрованной воде. Наверное, это важно.

- Вот же гадство, - выругался Саша и слил только закипающий бульон.

А потом в голову ударила другая, совершенно безумная мысль: а если Вика больше не будет для него готовить? Что тогда? А рубашки? Безупречная чистота в доме? Украшенная к любому празднику квратира, все эти вручную вышитые подушечки, пледики, гирлянды на окнах, цветы в вазах, вкусные баночки в ванной, к которым он уже привык. Что будет, если вдруг все это исчезнет из его жизни?

- Да, бля*ь!

Саша кинулся вытирать с пола лужу. Пока он отвлекся, вода наполнила кастрюлю, перелилась за край и потекла по столешнице вниз.

Нет. Он не готов, он просто не может допустить всего этого!

Придурок, Господи, какой же он все-таки придурок!

Через пять минут Кораблев набирал номер ближайшего кафе:

- Добрый день, хочу сделать заказ на дом. Куриный суп, пожалуйста. И, я не знаю, хлеба к нему, что ли. И чай в чайнике можно? В кружке только? Ладно, несите, я в микроволновке погрею.

Когда он вернулся обратно, то увидел, что Вике стало лучше. Она сидела на диване и уже могла сфокусировать взгляд на предметах вокруг. Но на Сашу по-прежнему не смотрела.

- Я хочу, чтобы ты ушел, - каждое слово было произнесено медленно, с надрывом.

- Викуша, - от этого ласкового прозвища, плечи его жены сжались. Саша непроизвольно сглотнул. - Вика, ты все не так поняла.

- Скорее все, Саш. Но это и не удивительно. Я ведь у тебя тупая, помешанная на контроле, ревнивая истеричка. Психолога еще не нашел для меня? А лучше сразу психиатра, не зачем время на всяких шарлатанов тратить, будем гасить это транквилизаторами!

От этих слов он поморщился, как от зубной боли. Кораблев ненавидел сарказм. И не умел отвечать тем же, предпочитая говорить все в лоб. Или врать. На том и прокололся.

- Вика, это моя квартира.

- Это квартира банка, - громко, почти истерически засмеялась его жена.

- Допустим. Но я отсюда не уйду.

Наконец она подняла на него свои уставшие впалые глаза. Теперь в них не было прежней заботы. Саша явственно видел, что в карих, похожих на янтарь, озерах плещется что-то другое. Что-то типа… ярости?!

- Тогда уйду я.

Вика оттолкнулась от дивана и со стоном встала на ноги. Она вся дрожала и было видно, что любое движение причиняет ей боль.

Физическую. Душевную. И Бог его знает, какую еще.

Обведя комнату мутным взглядом, Вика попыталась сделать шаг в сторону, но не смогла и этого.

- Аааай, - она согнулась пополам и прижала руки к животу.

- Вик, давай все-таки врача?

Саша кинулся вперед, подхватил жену за плечи и медленно довел до дивана обратно. Ему было невыносимо видеть свою женщину такой.

Ну, зачем она приняла все так близко, это же всего лишь… Жанна? Мужской инстинкт, крошечный порыв, чтобы словить очередной приступ адреналина. Такое даже считать стыдно!

- Не трогай меня, - Вика резко выдернула свою ладонь из его рук, за что была тотчас наказана. Она снова закрыла глаза и застонала от боли.

- Хорошо, - наконец сдался Саша. – Я понимаю, тебе нужно время, сейчас я уйду, но через несколько дней мы вернемся к этому разговору. И ты меня выслушаешь.

Вика накрыла лицо руками и заплакала. Плечи ее вздрагивали, а голос срывался на высокие ноты, совсем как у детей.

И вот. Еще одно непонятное доселе чувство зажало Сашу в тиски – ненависть к себе. Это он довел Вику до этого. Это его вина.

На самом деле он никогда не думал всерьез разводиться с женой. И даже не представлял, какие вещи нужно взять с собой, когда уходишь из дома. В любой другой ситуации, Виктория сама бы собрала ему чемодан, но просить ее об этом сейчас - абсурд.

Около получаса он бродил по квартире, искал носки, несессер, сменную одежду и сумку, куда все это можно положить. Небольшую. Много вещей брать не надо, ведь он скоро вернется.

Когда Кораблев проходил мимо комнаты, увидел, как Вика спит. Он накрыл ее одеялом, подоткнул пушистый край под колени и легко, чтобы не разбудить, поцеловал жену в лоб. Кажется, у нее была температура.

Уже на улице он достал телефон.

- Ало, Насть. Там это… Вике плохо, она сейчас дома одна. Присмотришь за ней?

В ответ он услышал что-то нецензурное. Отлично, бля*ь. Если об их размолвке знает Савранская, значит, знает весь мир. Просто отлично!

Глава 19

- Насть, да там ничего такого, я просто заснула и выспалась как следует.

- И проблевалась накануне хорошенько, - Савранская вела меня по коридору больницы. Я согласилась на осмотр только на следующий день после того… того случая. А до этого всю ночь висела на телефоне и рассказывала подругам, что совсем не собираюсь прыгать с окна. И даже почти не плачу. И вероятно что-нибудь поем. Последнее мне так и не удалось осуществить, но Насте с Риммой знать об этом необязательно.

Холодный суп так и остался в пластиковом контейнере на столе. Чай я вылила в раковину. Облепиховый компот с медом это не чай!

Всю ночь я бродила по квартире, перебирала вещи, собирала чемоданы. Сначала Сашин, потом свой. Под конец разобрала оба и принялась смотреть какую-то несмешную комедию. Я делала что угодно, лишь бы не думать о том, что меня бросил муж. Мир не пошатнулся, время поп режнему будут отсчитывать от Рождества Христова, но никак не с измены Кораблева. Масштаб личности и трагедии не тот.

- Да, вчера немного тошнило, - наконец ответила я. - У меня бывает от нервов, я один раз даже экзамен пропустила, просто не смогла из дома выйти.

- А помимо тошноты и усталости, что тебя беспокоит? Нина Матвеевна, - кинула Настя проходившей мимо коллеге, - сейчас сложную девочку посмотрю и вас сменю! – И потом уже мне на ухо. – Нина не курила шесть часов, представляешь какая интоксикация у человека?

- Как же тут курить, здесь беременные ходят. И дети.

- Все мы чьи-то дети, - философски кивнула подруга, продолжая держать меня за руку. Она не ослабила хватку ни на секунду.

Вела меня куда-то, как хозяйка ведет заплутавшего пса. Поводок натянут до предела, в глазах – непробиваемая решимость и рука так жестко держит, точно синяк будет.

- Грудь не болела?

- Не болела в принципе или в какой-то определенный период?

- В октябре девятьсот семнадцатого года. Вик, приди в себя! Зачем мне твое «в принципе»?! Мне нужны все симптомы твоего самочувствия. Сиськи ноют?

Я непроизвольно потрогала грудь.

- Да нет, как обычно.

- Аппетит как, ешь все как прежде или что-то новое?

- Ничего не ем, потому и тошнит.

- Прибавка в весе?

- Наоборот, убавка. То есть, небольшая потеря. Блин, Насть, похудела я на нервной почве на два кг. Так подойдет?