– Мила, девочка… Я люблю тебя, – тихо признается он. Приподнимает мою голову, всматривается в бледное заплаканное лицо. Вытирает слезы, убирает назад старательно уложенные волосы. Смотрит на меня с нежностью и любовью и повторяет совершенно спокойно. – Я люблю тебя, Мила. Всегда любил.
– А? – челюсть реально падает от удивления. Но Илья воспринимает мою растерянность как приглашение. Осторожно накрывает мои губы своими. Целует бережно и страстно одновременно. А отстранившись, выдыхает яростно. – Ни о чем не думай. Я справлюсь.
______________________________________________
Ну вот и свершилось! Илья признался. Как вам, дорогие мои? Что ответит Милена?
Глава 26
Глава 26
Любит? Меня?
От изумления ничего сказать не могу. Вглядываюсь в лицо старинного друга и ничего не понимаю. Если любил, почему я об этом узнаю только сейчас?
– Лет с шестнадцати люблю, Мил, – осторожно отпускает меня Илья. Смотрит внимательно, будто впервые видит. – Какая же ты красивая! – выдыхает восхищенно.
Я? Красивая? Да как же!
– Почему молчал все эти годы? Никогда даже не намекнул, – улыбаюсь печально. Что сказать? Я-то всегда к Илюше как другу относилась. Не подозревала даже.
– Не знаю, – пожимает он плечами. – Сначала думал, ты понимаешь все, только хвостом крутишь. А потом…
– Да нет у меня никакого хвоста! – роняю в сердцах. Немного разряжаю обстановку. Илья улыбается. Берет мои руки в свои. Целует пальцы.
– Тебя мои признания ни к чему не обязывают, – шепчет глухо. – Просто ты должна знать. Ты для меня родной человек. Роднее не бывает. И я в лепешку расшибусь, но помогу тебе…
– Илюша, – спонтанно прижимаю его руку к щеке. – Миленький мой. Ты поэтому никогда не женился? – охаю, догадавшись.
– Не-а, – отмахивается он как мальчишка. – И не женюсь, Милка, ни на ком другом. Только на тебе. Если ты захочешь… Если полюбишь меня… Но мы к этому вопросу еще вернемся. Сейчас явно не время, – завершает он сеанс признаний. Заводит двигатель. Снова выезжает на трассу.
Однако что-то меняется между нами. Искрит. Немножечко. В воздухе словно разливается теплота. Та самая, которой ни с кем делиться не хочется. Просто прижать ладошку к груди и чувствовать. Осознавать. Сердце бьется сильнее, заставляя кровяные тельца нестись с удвоенной скоростью.
Развод… Крах бизнеса и самое фееричное признание в любви.
И от кого! От сурового законника в строгом костюме.
Эх, Илька, Илька. Ну почему ты не признался тогда! Я же тоже по тебе страдала. Между восьмым и десятым классом.
Это уже потом в универе появился Беляев. Вскружил голову, лишил невинности. Заставил жить идеальную жизнь, в которой нет места дурашливым проказам и взрывам эмоций. Стабильный респектабельный брак…
Я только сейчас поняла, как он душил меня. Хвала вселенной, Беляев слился первым. Спасибо ему за это.
Вздыхаю тяжело, стараясь хоть на несколько минут забыть о своих горестях. Переключаю внимание на здесь и сейчас. Я еду в тачке с самым известным адвокатом Москвы. Моим главным защитником.
Гелендваген несется по трассе. В салоне играет тихая музыка. Что-то легкое из классики. Илья, не снижая скорости, убирает одну руку с руля. Накрывает широкой крепкой ладонью мою руку.
– Почему руки холодные? – бросает мимоходом. – Сейчас погрею, – несильно стискивает мою ладошку. И мне в один момент становится спокойно и хорошо.
– Не боись, Милка, – заводит Илья свою старую песню.
– Я не боюсь, Илюша, – выдыхаю хрипло. – Знаешь, мне сейчас все равно. Пусть все забирает. Имущество, машины… Я обойдусь. Заработаю. Видеть не хочу Беляева. И даже слышать о нем. Не желаю я копаться в грязном белье и что-то выяснять. Пусть выходит из этой битвы победителем, если ему так хочется, – тараторю порывисто. – Пусть радуется! Мне плевать!
– С этого места поподробней, – снова тормозит Илюха Гелик. – Ты точно ничего не хочешь? Просто давай сразу договоримся. Мы боремся или играем в гордую и независимую…
– Я не хочу видеть Беляева. Понимаешь? – кричу запальчиво. – Пусть все заберет и валит в ад, который ему устроит Кузина дочка. А я пойду своей дорогой. Блог надо переформатировать, жить. Воспитывать Каролину. Поехать куда-нибудь к морю….
– Одно другому не мешает, Мила, – серьезно заявляет Илья. – Я бы тоже сейчас рванул в отпуск. К морю, к океану, к озеру. Лишь бы с тобой.
– А как же развод? Как же суд? – тяну оторопело. – Надо же там появиться…
– Кому? Нам не надо. Поехали, девочка. Приглашаю, – снова берет мои руки в свои Дараганов. – Ты не пожалеешь… А в суд мои коллеги сходят. Если у нас претензий нет, к чему надрываться… Только я против этого варианта. И знаешь почему? Такие люди, как Беляев, не понимают благородства. Он посчитает тебя лохушкой и захочет ударить побольнее. Просто так… Чтобы самоутвердиться. И будет бить, пока не сломает…
– Что ты предлагаешь? – поднимаю глаза на Дараганова. – Я не хочу войны. Понимаешь?
– Да, но она уже началась. Проигравший заплатит двойную цену. Поэтому я предлагаю следующее. Ты для себя реши, что тебе важнее. Квартира, тачка… Что там еще у вас есть из имущества. За то и пободаемся. А всякий шлак оставим Беляеву. Пусть с голой ж.пой идет к Ире Кузиной.
– Определюсь, и что? – смотрю растерянно.
– А дальше мои люди займутся. Ты можешь устроить отпуск. Только в замке. С территории пока лучше не выходить. Беляев – зараза вероломная.
– Да, – понуро киваю я. – Маринку против меня настроил…
– А ты ему за это талоны на усиленное питание, всю недвижку и тачку? С ума сошла, что ли? – улыбается мне Илья и смотрит так нежно, что у меня дух захватывает.
– Думаешь, стоит побороться? – бросаю с сомнением. – Тут только сутки прошли, а я уже чувствую себя измочаленной. Будто из меня все соки выжали…
– А ты не бери близко к сердцу, – убирает с моего лица невидимую прядку Илья. – Просто дыши, Милка. Самое страшное позади.
– Ты прав, – кладу голову ему на плечо и тут же получаю короткий поцелуй в темечко. – Что-то я совсем расклеилась. Надо взять себя в руки. А я не могу. Моя жизнь по швам трещит, а мне хочется забраться в нору и затаиться.
– Рвется всегда гниль, – вздыхает Илья. – Ты же понимаешь… Да? Оно уже порвалось. Беляев себя показал во всей красе. Марина твоя. Надо выгребать, Милка. Вовсю веслами работать…
– Больно. Но я справлюсь, – всхлипываю горестно и вздрагиваю от телефонного звонка.
Каролина.
О господи! Надо ехать!
– Да, малыш, – отвечаю на звонок и слышу сбивающийся голосок младшей дочери.
– Мама, тут Марина и Ира Кузнецова в поселок приехали. Хотят, чтобы я вышла к ним. Они мне подарок привезли.
– Нет! Не выходи! Это ловушка! – кричу я в трубку. – Пожалуйста, Каролина…
– Мамочка, не беспокойся, я поднялась в комнату. И Анастасию Николаевну предупредила. Она охране позвонила и Илье Александровичу, – совершенно спокойно и уверенно излагает моя младшенькая.
Поворачиваюсь к Илье, и он кивает, читая сообщение.
– Начбез в курсе. Охрана поселка предупреждена. Никого на территорию не впустят.
– Все под контролем, солнышко. Не бойся! Мы сейчас будем, – успокаиваю Каролину, а сама завожусь от гнева и ярости.
Ты хотела мира, Милена? Но у Беляева другие планы. Он хочет отобрать у тебя дочь и не скрывает своих намерений. Вон, даже старшую нашу и любовницу свою прислал. Зараза.
Ничего! Я буду биться. За себя, за Каролину. За свой бизнес, пущенный под откос. Ничего не обломится Владу и его телке. Все отберу. Если такая любовь, пусть радуются.
Сунув телефон в сумку, смотрю на Илью.
– Ну что? Ты снова в деле? – усмехается он, не отвлекаясь от дороги. А на меня нападает дурацкий смех.
– Ноги приставим, организуем слежку! – хохочу как ненормальная. – А все просто, Илюшенька! Великая любовь моего мужа сама обозначилась. Вон, под воротами КПП тусуется…
