Бунтарка. (не)правильная любовь (СИ) - Васина Екатерина

— Марк, спасибо огромное за подарок. Просто Лекс, — я снова не могла удержаться от улыбки, — просто он терпеть не может поводки. А вот одежду любит.

Его взгляд моментально потеплел, я даже не знала, что это может происходить так быстро.

— А я купил пять поводков, — задумчиво проговорил Марк, — пять долбаных поводков из самой лучшей кожи.

Я снова хихикнула и спросила:

— Если я тебя поцелую это будет нарушением субординации?

Со стороны кухонной стойки что-то грохнуло, выругался Тимур. Бросила туда быстрый взгляд и поняла, что сосед уронил разделочную доску. И теперь на мгновение скрылся из виду, потом вновь показался. При этом доску держал как-то странно, словно готовился крушить ею что-то.

— Еще раз скажешь про субординацию вне работы, и я буду зол, — предупредил Марк странно севшим голосом.

— То есть во внерабочее время я могу на тебя орать? — хмыкнула недоверчиво.

— Нет хуже зрелища, чем орущая женщина.

Я выдала смешок, приподнялась и губами коснулась выбритой щеки. Это самый невинный поцелуй вдруг заставил сердце забиться чаще, кровь ударила в голову. И жар проник в самую глубину души. Такой же, как при поцелуе с Тимуром.

Дура ты, Кристина.

Я отстранилась с самым спокойным видом, кинула взгляд на Тима. Ага, он уже занимался мясом, а не сверлил родственника злым взглядом. Что меня вечно умиляет в мужчинах, так это извечное: «она моя, потому что я ее первый увидел… поцеловал… сидел с ней в садике на одном горшке». При этом у женщины о ее чувствах иногда и спросить то забывают. Ладно хоть по башке не бьют, как раньше, и в пещеры не тащат.

— По поводу работы, — проговорил вдруг Марк, — вне ее я спокойно общаюсь с сотрудниками.

Мы стояли друг к другу слишком близко. Я кожей чувствовала его тепло и дыхание, какое-то рваное, тяжелое.

Хотя да, что-то жарко в квартире. Так, что хочется охладить лицо водичкой. Да и тесно немного от двух мужчин. Немаленьких мужчин.

В итоге у нас началась спонтанная и очень странная вечеринка. По степени сумасшествия я бы поставила ее на одну полку со знаменитым чаепитием у Шляпника. Тимур не подпустил меня к мясу, заявив, что стейк женских рук не терпит. Я пожала плечами и попыталась примерить обновки Лексу, но кот удрал, крича во весь голос о насилии над личностью. В итоге все же согласился надеть жилетку из мягкого темно-серого флиса с коричневой прошивкой. Но только за две длинные тонкие колбаски. Которые пахли так, что я сама их чуть не съела.

— Никакого алкоголя, — предупредила Марка, едва тот заикнулся о том, чтобы съездить и что-то купить, — я серьезно. Или вы можете, но я не буду, с меня хватит.

Хорошо еще легкое опьянение уходило, потому что сложно было держать фривольно расползавшиеся мысли в отношении то одного мужчины, то другого.

Это как называется? Пошла в разгул после развода? Ни за что!

Потому что неправильно, когда дыхание перехватывает от взгляда одного мужчины, а кожа загорается от малейшего прикосновения другого. Это ненормально!

Не знаю, что чувствовали гости, но весело было всем троим, это факт. Лекс тоже веселился, но по-своему. Например, подкрадывался к стейку, на что Тимур рычал на него. Лекс фыркал в ответ и оба оставались довольными друг другом. И запахом вокруг.

Я занялась закусками, благо с Юлькой мы накупили всего. Марк сообщил, что к сожалению, с едой у него отношения сложные. Он ее только ест, но не готовит.

— А кто это делает? — поинтересовалась, открывая коробку с уже нарезанным тонкими пластинками сыром. Понюхала, кивнула и начала раскладывать на блюде. Их я нашла на верхней полке. Подозреваю, Юлька привезла сюда все лишние сервизы.

— Домработница, — откликнулся Марк.

Он подошел ближе, так что я слегка забеспокоилась. Либидо продолжало бесноваться внутри меня.

— А я сам готовлю, — вздохнул Тимур, — домработниц не держим, не по статусу.

Он перевернул стейк, шипение и изумительный запах заставили меня сглотнуть голодную слюну.

Да, да, именно запах жареного мяса и ничего более!

— У нас была домработница, — проговорила задумчиво, разворачиваясь к холодильнику. — Правда, ушла, как только бывший стал играть. Сразу сказала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Мудрая женщина.

— Покер — интересная игра, — возразил Марк, — просто надо уметь останавливаться. Но как всегда, в жизни надо уметь вовремя остановиться. Иначе ничего хорошего, да.

— Философ, — протянул Тимур, — так, готовим тарелки и фольгу.

Я торопливо протянула ему все.

— Фольга зачем?

— Накрываю, пока стейк «дышит».

Лексу стейка не досталось. Точнее, досталось, но немного. Впрочем, он не сильно расстроился. Так как в пакете от Марка оказались не только одежда и поводи, но и куча вкусностей.

Стол пришлось унести с балкона. На теплую погоду реагировали не только жители города, но и комары. Нам с Юлькой, видимо, повезло попасть в «окно», когда они не слишком буйствовали. А тут налетели.

В итоге мы устроились в гостиной, у окна. Компания получилась разношерстнее некуда: арт-директор в разводе, бизнесмен, IT-специалист. И непонятная кошачья порода под столом. Для полной картины не хватало разве что Насти.

— За знакомство, — поднял Марк бокал… с соком.

Тимур тем временем обнюхивал содержимое своего бокала. Почему-то мужчины решили меня поддержать, от алкоголя отказались и отыскали в холодильнике пару упаковок с томатным и яблочным соками. Выбрали первый, сказав, что с мясом он неплохо должен пойти.

— За бурное знакомство, — хмыкнула в ответ, — кто бы мог подумать.

— А я всегда мечтал о приветливой и красивой соседке с чудо-котиком. — подмигнул мне Тимур. — Чтобы так ночью выйти на балкон, а там она… в одеяле.

— Какие интересные подробности, — приподнял бровь Марк.

Такое чувство, что их взгляды скрещивались на мне и выбивали искры. Которые в свою очередь проникали в кровь, поджигали ее. Почему я не могу просто расслабиться и пообщаться, как с приятелями? Их двое. Нельзя в присутствие двух мужчин чувствовать себя так, словно готова расплавиться. Марка вообще надо избегать, хотя бы за то, что его имя созвучно с моим личным кошмаром.

Оставалось радоваться своей выдержке.

Хорошо еще общаться оказалось легко. Очень легко. Эти двое оказывается дружили с раннего детства. И теперь я слушала про их каверзы, хохоча от всего сердца.

— … в итоге, мы неслись огородами, а дед мчался за нами, на ходу срывая пучки крапивы, — закончил Тимур рассказ о походе за яблоками.

— Да, веник у него получился замечательный, — кивнул Марк. — он потом у нас в бане долго висел, как напоминание о том, что будет, продолжи мы воровать яблоки и ягоды из чужих садов.

— А вы не были пай-мальчиками, — заметила я, допивая сок.

Стейк, кстати, вышел изумительным. Мне пришлось сдерживать стон наслаждения, настолько сочным и нежным оказалось мясо. К нему бы красное вино, такое густое, с едва уловимым терпким привкусом.

Но я боялась пить еще алкоголь. И без того голову то и дело начинало опасно дурманить.

— Никогда не были. — хмыкнул Марк. — Мне вообще пророчили уголовщину и прочие прелести. Не слушается, в школе хамит, еще и ухитряется как-то учиться на пятерки, хотя всю домашку делает на переменах.

— То ли дело я, — перебил его Тимур, — сидит себе тихо, что-то вечно мастерит. А кто подходит и попытается задирать, получает в нос кулаком. Чудо, а не ребенок.

Я не выдержала и хихикнула, представив этих двоих.

— Надо же, а я в детстве просто наслаждалась школой.

И осекалась, вспомнив, что мужчины не в курсе того, какое у меня было детство.

— В смысле, ты любила учиться? — спросил Тимур, в то время как Марк, прищурившись, посмотрел на меня так, точно заподозрил в чем-то. Ну да, в принципе он прав, я не любила рассказывать о тех годах.

— Ага, обожала.

— А сколько языков ты знаешь? — поинтересовался Марк.

— Четыре, — сообщила, — русский, английский, итальянский и матерный итальянский. Последним вообще владею виртуозно, но проверять этот факт не советую.