Волчонок (СИ) - Салах Алайна

В течение минуты или двух я внимаю звуку быстрых щелчков клавиатуры, после чего мелодичный женский голос услужливо информирует:

— Да, сегодня есть свободное время на четыре часа. Если оно вас устраивает, мы можем перенести прием.

Соглашаюсь и с чувством глубокого облегчения кладу трубку. Все-таки медицинское образование обязывает относится с особой скрупулезностью к графику приема медикаментов.

— Итан ждет тебя внизу. Заметила его в окне. — объявляет сестра, когда я выхожу в гостиную. Почти одновременно с этими словами раздается звонок по мобильному от него.

Перекинув через плечо сумку, быстро целую сестру в щеку.

— Не пропадай, Джен.

Я снова замечаю призрачное беспокойство в голубом взгляде, когда сестра отстраняется и начинает заботливо поправлять мне волосы.

— Береги себя, толстушка.

*******

— Как смотришь на то, чтобы на этот уикэнд слетать в Майами, малыш? — спрашивает Итан на обратном пути в Форест Хиллс. — Знаю, со всей этой свалившейся на меня работой ты чувствовала себя одиноко, и мне бы хотелось это исправить.

— Майами? — машинально переспрашиваю, прослеживая как полированный капот заглатывает белую ленту дорожной разметки. — В эти выходные?

— Да, — терпеливо повторяет Итан. — Поваляемся на песке, побродим по местным ресторанам и поплаваем. Ты рассеяна в последние дни, думаю, работа и тебя сильно выматывает.

Моя рассеянность никак не связана с загруженностью в госпитале. За прошедшие два дня Тайлер не написал мне ни слова, и хотя я внушаю себе, что это к лучшему, голову то и дело атакуют вопросы, чем он занят, и как проходят его выступления. Я запретила себе подписываться на его страницу в инстаграм, чтобы не позволять запретной увлеченности заиграть новыми гранями, однако каждый вечер перед сном слабовольно вбиваю его имя в поисковой строке и жадно разглядываю новые снимки.

— Мне нужно будет уточнить расписание у Элизы. Возможно, понадобится поработать сверхурочно.

— Буду очень надеяться, что все получится. — в голосе Итана слышен намек на грусть. Он отрывает взгляд от дороги, что делает крайне редко, и со значением смотрит на меня. — Я скучаю по тебе, Рика.

Чувство вины, нежность в нему, притупившаяся под гнетом собственных переживаний, тяжелым молотом совести ударяют в грудь.

— Прости. — глажу руку, застывшую на рычаге передач. — Давай слетаем. Нам и правда не помешает провести время в нейтральной обстановке. Думаю, мы оба сильно устали.

— Китайская или итальянская? — с энтузиазмом интересуется Итан, когда мы входим в дом. — Наверное, лучше все же итальянская, потому что сегодня у меня есть настроение выпить вина.

— Пусть будет итальянская, — соглашаюсь, со стоном удовлетворения скидывая обувь с ног. — Я не слишком голодна.

Пока Итан делает заказ в службу доставки, переодеваюсь и спускаюсь на кухню, чтобы сервировать стол. Мои движения так резки и неловки, что я чудом не разбиваю коллекцию дорогих фужеров, успевая поймать их в последний момент. Я нервничаю, ведь сегодня у меня нет ни единой причины отказать Итану в близости. Нельзя вечность убегать от проблем. Итан здоровый мужчина, и я не имею права лишать его секса просто потому, что в душе у меня творится эмоциональная неразбериха.

— Ты довольна новым местом? — спрашивает Итан, элегантно отрезая кусок курицы по-неаполитански. На семейных ужинах мама всегда восхищалась безукоризненностью его манер и исключительным знанием столового этикета. И словно вода, просачивающаяся в плохо заштукатуренную щель, в голове непрошенно возникает образ Тайлера, сидящего за родительским столом, и устремленные на него осуждающие взгляды родителей.

— Вполне. Элиза говорит, что у меня есть неплохие шансы получить должность штатного врача уже через полгода.

Промокнув губы салфеткой, Итан обнимает пальцами тонкую ножку бокала и тепло улыбается.

— За это и выпьем.

Стягиваю со стола переливающийся бронзой напиток и делаю жадный глоток. Хочу отвлечься и забыться. Итан старается сделать этот вечер особенным и собираюсь ему в этом помочь.

Со вторым выпитым бокалом блаженная нега растекается по телу, оживляя каждую клетку забытым чувством расслабления. Позволяю себе откинуться на спинку стула, и с улыбкой слушаю Итана, который рассказывает о причудах старшего партнера в его адвокатской фирме, снабжая повествование беззлобными шутками. Кажется, между нами и впрямь все становится так, как прежде. Почему нет? Итан красивый, умный, и моя семья от него в восторге. И он идеально подходит мне. А Тайлер это мимолетное влечение, страсть, которая скоро пройдет. Мне просто нужно быть умнее и переждать этот непростой период. В конце концов, никто не застрахован от соблазнов — задача в том, чтобы суметь их преодолеть.

Так я думаю до тех пор, пока Итан не начинает посматривать на часы, недвусмысленно сигнализируя о том, что пора идти спать. И тут выясняется, что даже алкоголю не под силу вернуть мне былое влечение.

Как ни парадоксально, затуманенное сознание неожиданно расставляет все по своим местам: я не хочу заниматься с Итаном сексом не потому, что буду представлять на его месте другого. Я не хочу спать с ним, потому что мое тело, вопреки здравому смыслу, пытается блюсти верность Тайлеру.

— Давай посидим еще немного. — силюсь примерить на лицо улыбку. — Вино и еда просто замечательные.

Свет в лице Итана едва заметно тускнеет, однако, уже через секунду он снова искрит благодушием.

— Конечно, Рика. — Поднявшись, сгребает со стола мой фужер. — Налью тебе еще. Сможешь достать из холодильника оливок?

Разложив в посуду новую порцию закусок, выпиваю еще бокал. Тянусь за вторым, но вдруг понимаю, что изрядно пьяна. Заготовленные фразы растекаются в бессвязную массу, конечности ощущаются ватными, и голова плывет.

— Итан, — с трудом разжимаю онемевшие губы. — Кажется, я много выпила.

Его улыбка дребезжит перед глазами как некачественное видео, отснятое рукой дилетанта, а слова доносятся словно через забитую в уши вату.

— Кажется, вторая бутылка и, правда, была лишней. Я помогу тебе подняться в спальню.

Две руки, поднимающиеся меня со стула, парфюм, не имеющий ничего общего с запахом сандала и мяты, острота ступеней и кромешная темнота.

Утро встречает меня чувством болезненного распирания в висках: словно в черепную коробку поместили воздушный шар и с каждой секундой загоняют в него все больше воздуха. С трудом разлепляю глаза и мгновенно морщусь от ярких солнечных лучей, простреливающих глазницы.

Развернувшись, упираюсь глазами в Итана, безмятежно спящего рядом. Когда я успела так набраться? Совершенно не помню, как оказалась в спальне.

Очевидно, почувствовав мое внимание, Итана коротко потягивается и открывает глаза.

— Привет, малыш. — тянется, чтобы погладить меня по лицу. — Ты в порядке? Кажется, ты вчера немного перебрала с вином.

Открываю рот, чтобы пробормотать словаоправдания, но в этот момент в глазах темнеет и желудок, сплющив стенки, подкатывает к горлу. Прикрыв ладонью рот, бегу в туалет, где меня отвратительно выворачивает в фарфоровую белизну унитаза.

Кое-как отдышавшись, подхожу к умывальнику и щедро ополаскиваю лицо ледяной водой. Разглядываю себя в зеркало: мертвенно-бледная кожа, частый пульс и россыпь пота на висках — явные признаки интоксикации. Нужно было уточнить у доктора Ульрих по поводу совмещения укола с приемом алкоголя. Приглаживаю руками всклоченные волосы и замираю от ощущения вытекающей между ног жидкости. Приспустив белье, несколько секунд непонимающе разглядываю расползшееся на ткани влажное пятно, после чего одергиваю его обратно, и с колотящимся сердцем выхожу в спальню.

— Итан… — морщусь от пульсирующей боли в висках. — Я плохо помню, чем кончился вечер. Мы разве… занимались сексом?

Нахмурившись, Итан приподнимается на локтях и оглядывает меня с ног до головы.

— Не помнишь? Ты сама настаивала на этом. Я видел, что ты не в том состоянии, но ты ничего не хотела слышать.