Last secret (СИ) - Джиллиан Алекс

— Спасибо, — благодарю я, когда официант ставит передо мной еще один бокал шампанского. Нейтон укоризненно смотрит на меня, заметив, что я снова почти полностью осушила его содержимое.

— Тебе не нужно благодарить официантов. Это их работа. И не пей так много. У тебя краснеют щеки, — шепчет он, и теплое дыхание мужа шевелит волоски за моим ухом. Нервное перенапряжение делает меня сверхчувствительной, возбужденной, совершенно не к месту.

— Они краснеют не от шампанского, Нейт. Давай уйдем, — чувственным голосом говорю я, кладя руку на его колено под столом. — Я хочу тебя. Поехали в гостиницу, займемся чем-то очень развратным.

— Реджи, на нас все смотрят. Не нужно обсуждать это сейчас, — холодно отрезает Нейт, уверенно убирая мою ладонь. Я отчаянно закусываю губу, опуская глаза. — Малыш, через час, — через пару минут обещает Нейтон. — Я тоже хочу. Ты сама это знаешь. Не злись.

И я не злюсь. Я не могу, не умею на него злиться. Только на себя. Я во всем виновата. Вечером мне на е-мейл придет ответ из клиники. Не могу не думать об этом. Мне необходимо отвлечься, чтобы время бежало быстрее, необходимо чувствовать себя в руках своего мужа, ощущать его любовь, тепло, защиту. Неужели он не чувствует, не понимает, что я, я сейчас нуждаюсь в нем больше, чем все эти люди. Они все равно его выберут. Я смотрела проценты прогнозов. У него сорок, у остальных не больше десяти на каждого. У Мартина двадцать пять. Неплохо, но победить ему поможет только чудо, или Рэнделл Перриш, если... Нет. Я думать даже не могу об этом.

[Нейтон]

Она дрожит. Дрожит, но держит спину, улыбается каждому, кто подходит к нам, чтобы поприветствовать и перекинуться парой фраз, заверить меня в том, что я единственный достойный кандидат на пост мэра Кливленда. Словно я сам этого не понимаю. Жители города прекрасно знают, что моя семья держит все социально-важные предприятия и социальные объекты города. Ни у одного другого нет столько влияния и возможностей, личной заинтересованности и прочих инструментов, чтобы сделать жизнь города лучше.

Я не сомневаюсь в успехе задуманного мероприятия. Моя жизнь уже расписана на годы вперед, как и заготовленный ассистентами рабочий график. Я абсолютно уверен, что способен решить любую задачу.

Но меня тревожит состояние моей жены.

Ее что-то гложет, но она не говорит мне, что именно. Ее ночные кошмары стали повторяться чаще. Мне стоит больше времени уделять Реджине и Эсми. Это мой долг, как отца и мужа. Она не жалуется, но я ощущаю, что ей сейчас сложно. Иногда мне не хватает ее откровенности. Реджи всегда держит все в себе. Ни на что не жалуется, ни о чем не просит. И сейчас она изменила своим правилам и попросила меня увезти ее отсюда.

Я смотрю на ее профиль и думаю о том, что она самая красивая женщина в этом зале. И она совершенно не изменилась с нашей первой встречи. И мне кажется, что я знаю о ней не больше, чем пять лет назад, когда она вошла в мой кабинет. Внезапно в памяти всплывает разговор с отцом, который состоялся в тот день, когда я объявил, что женился на девушке, которая ждет от меня ребенка. Женился тайно, за его спиной, чтобы он не успел придумать план, как помешать мне принять верное решение.

— Что ты знаешь о своей жене? Кроме того, что она сирота, выращенная тетей, которой, по стечению обстоятельств, тоже уже нет в живых. Это же так удобно, Нейт! Нет ни одного человека, который может рассказать тебе о ней хоть что-то.

— Я знаю достаточно. Я люблю ее, отец. Не пытайся вмешиваться в наши отношения. Слишком поздно.

— Никогда не бывает поздно исправить ошибку. И любовь слепа. Это пройдет, и ты поймешь, что я был прав.

— У меня своя точка зрения.

— Хорошо. У нее есть друзья? Подруги?

— Какое это имеет значение?

— Огромное. Девушка без прошлого, без истории, без друзей. Ты уверен в том, что знаешь ее достаточно, чтобы ввести в семью?

— Я уверен, отец. Я счастлив, что у нее нет толпы бестолковых подружек и бывших приятелей.

Сейчас, спустя годы совместной жизни, я по-прежнему уверен, а у нее все так же нет подруг. Реджина живет мной и дочерью. Меня более, чем устраивает такой расклад, но сейчас я вижу в ее глазах плохо скрываемый страх, и меня начинает тревожить то, чего может бояться моя жена. Публичности избегают те, кому есть, что скрывать. Почему-то раньше я никогда об этом не задумывался.

К нашему столику направляется красивая яркая шатенка в стильном черном плате с белым орнаментом по бокам, в сопровождении высокого, брутального блондина в строгом костюме. Судя по табличке на груди молодой женщины — очередная журналистка. Ментально ощущаю, как Реджина напрягается еще сильнее по мере их приближения. Папарацци ее раздражают еще сильнее, чем меня.

— Добрый день, мистер Бэлл. Меня зовут Стефания Гилмор, — приятным голосом произносит шатенка, поправляя волосы. Где-то на ней наверняка есть наушник. Она фальшиво улыбается, и я понимаю, что передо мной представитель не самой дорогой и популярной газеты. Актерские способности на нуле. — Я репортер «Огайо Пресс». Не могли бы вы ответить на пару вопросов.

Я вежливо улыбаюсь.

— Добрый вечер, Стефания. Сейчас не самый удобный момент, — указываю взглядом на соседний столик. — Там мой секретарь Анна Коллинз по связям со СМИ. Вы можете записаться на удобное для вас время. Анна с радостью поможет вам и вашему спутнику.

— Меня зовут Итан Хемптон, сэр, — представляется блондин. Понятия не имею с чего он взял, что мне это интересно, но по инерции пожимаю протянутую руку. — Мне очень приятно лично познакомиться с будущим мэром Кливленда.

— Вы забегаете вперед, мистер Хемптон, — бесстрастно произношу я. Парень выглядит более профессиональным, чем его коллега, но я ненавижу лесть. В любых ее проявлениях. — Но спасибо за вашу уверенность.

— Все собравшиеся здесь разделяют ее, мистер Бэлл, — широко улыбается блондин, переводя взгляд на мою жену. — Можно сделать комплимент вашей супруге?

Уверен, что Реджине это не понравится, и когда я смотрю на нее, то вижу, что она едва сдерживается, чтобы не сбежать отсюда. Черт, я не думал, что к нам пристанут журналисты. Но ей нужно постепенно привыкать. Никогда не спрятаться от публичности, если я выиграю выборы. А я, как и этот смазливый блондин Хемптон, уверен, что выиграю.

— Конечно, — пожимаю плечами. Натянутая улыбка застывает на бледном лице Реджины, когда она смотрит на этого пижона, который несомненно пользуется успехом у женщин.

— Не думаю, что я нуждаюсь в комплиментах, — холодно отвечает она. Парень невозмутимо кивает.

— Слово леди для меня закон, — произносит он. — Прошу прощения.

И, взяв под руку Стефанию, уводит спутницу к столику Анны Коллинз. Секретарь поднимает на меня взгляд, когда журналисты присаживаются за стол, и я едва заметно качаю головой.

— Что еще за Огайо Пресс? Ты когда-нибудь видела такую газету? — ухмыляюсь я. — А он наглец, этот Итан Хемптон. Но не стоит грубить папарацци, милая. Это их работа.

— Я понимаю, — сквозь зубы произносит Реджина. — Он мне не понравился. И все.

— Ничего страшного, — я накрываю ее пальцы своей ладонью и чувствую, какие они ледяные. Удивленно смотрю в непроницаемые глаза, в которых невозможно что-либо прочитать. — Ты выглядишь очень уставшей и бледной. Прости, но мне еще нужно немного времени.

— Конечно, я понимаю, — кивает она. — Я могу выйти на балкон. Мне нужно на воздух.

— Да, конечно, — соглашаюсь я с облегчением. — Как я сам не догадался предложить тебе это? Тут где-то должна быть моя кузина Мишель. Вы, вроде, ладили. Можете поболтать немного. И ты расслабишься, если отвлечешься.

— Спасибо, за заботу. Отличная идея, — уголки ее губ расплываются в улыбке, и, наклоняясь, она целует меня в щеку. Потом медленно встает и грациозной походкой уверенной в себе женщины, идет через зал.

Я не могу оторвать от нее взгляда, пока она не скрывается из поля моего зрения. Мне чертовски, сказочно повезло. Моя жена божественно прекрасна и порочно сексуальна, но при этом держится с достоинством английской королевы. И с тех пор, как мы вместе, я могу с уверенностью сказать, что мой взгляд ни разу не останавливался на другой больше, чем это было необходимо.