Дом на окраине (СИ) - Князькова Нина "Xaishi"

— Кто б тебя спрашивал. С братом своим договаривайся. Ведь ему заводик-то важнее, чем твой душевный комфорт. — Съязвила бабуля.

— И вы мне про яд рассказывать будете? Скорпионша какая-то! — Девушка отправила последний навильник в рот, отобрала у меня кружку и быстро допила чай. — Все, я побежала.

— Дай, после нее кружку вымою, а то, не ровен час, отравишься. — Анна Николаевна отправила кружку в мойку и вынула из шкафа новую.

— И часто вы так ругаетесь? — Нахмурилась я.

— Все время. — Передо мной вновь оказалась полная кружка. — Только мы не ругаемся, а душу отводим. Да и сегодня она перед тобой тут выделывалась. — Она бросила на меня быстрый взгляд. — Не подходит она Генке. Шебутная, нервная, испорченная слишком. Да и какие дети от нее будут? Вандалы малолетние родятся. Анжелика тоже родит, так не лучше будет. Кровь дурная намешана. У тебя кровь хорошая. И сестрица моя спокойная была, и дед твой ничего себе был, хоть и нелюдимый. И отец твой не буйный, хоть и приезжий. А у этих кровь все время гуляет. Им мужиков основательных надо, а не Геннадия. У него душа звонкая, стеклянная. Чуть не так тронь, рассыплется. И ему тепла надо, чтобы отогрелся. Разговаривать, сопереживать, давать радость.

Я тут же воодушевилась.

— Так с ним не надо… ну… в кровать? — Мне хотелось сделать Корсарову хорошо, но как-то без таких отношений. Боялась я их после Леньки.

— Это уж, как ты сама решишь. — Усмехнулась мудрая женщина. — Себя ломать, хужее нет.

Я вновь задумалась. Я еще не определилась со своим отношением к Геку. Но одно знала точно: этот человек заслуживает счастья. И если ему хорошо от того, что счастливы мы с Дарькой, то придется с этим смириться. Все же я его ни к чему не принуждаю. Все, что он делает — его решение.

И вообще, если посмотреть со стороны, то все в деревне скажут, что я «зажралась». Мужчина для твоего благополучия делает больше, чем сделал собственный отец и биологический отец дочери вкупе. А я еще и недовольна. Ворчу, отбиваюсь от привалившего счастья. Но Корсарова я, как старшего родственника не воспринимала. Что-то другое было в моем отношении к нему. Такое щемяще-тревожное. Кто бы еще проконсультировал меня по моему собственному восприятию, цены бы не было.

— Странно это все. — Прокомментировала я.

Анна Николаевна покачала головой.

— Знаешь, что я поняла за всю свою жизнь? — Я помотала головой. — Сдаться вовремя тоже нужно уметь. Я не умела, и что из этого вышло? Кроме своей испортила еще три жизни. Никому не стало лучше от того, что я нос от своего счастья воротила. Так что, если мужчина нравится, то сдайся ему.

— Он нравится. — Кивнула. — Но, как человек. — Повторила упрямо.

— Да откуда ж ты знаешь, как может нравиться мужчина, если ни разу не влюблялась? — Грозно спросила она.

— Я книжки читала. — Насупилась.

— Да что там в книжках пишут-то? Не-ет. Надо лет в шестнадцать влюбиться в кого-нибудь и пострадать пару годиков от недосягаемости. Потом уже это чувство ни с чем не спутаешь. — Наставительно проговорила умудренная жизнью женщина. — Ты ж у нас от мира пряталась. Да что там, до сих пор в скорлупе сидишь и носу не кажешь.

— Я не прячусь. — Возмутилась.

— А что ж ты делаешь? Не общаешься ни с кем, если только по необходимости. Никуда не ходишь, только если к тебе придут. Никого не видишь, даже если под носом у тебя крутиться кто-то будет — не заметишь. — Осекла меня она.

Я промолчала. В душе знала, что она права. Я действительно сама себя все время обрекаю на затворническую жизнь. С другой стороны, все мои попытки социализироваться заканчиваются необдуманными порывами, после которых хочется залезть в свою раковину еще больше. Нет никакого равновесия. Крайности, то одна, то другая.

— Я не понимаю, что мне делать с этим. — Созналась, наконец.

— Не сопротивляйся жизни. Ей не надо сопротивляться, ей надо радоваться. А ты как будто продираешься сквозь нее. Не думала, чем займешься, как маленькая подрастет? — Вдруг поинтересовалась она.

Я думала.

— Хочу ветеринарную клинику открыть здесь. Или хотя бы ветаптеку. Село растет. Животных много. Сначала денег подкоплю, конечно. Да и дома подходящего в деревне пока нет. И не продаст сейчас никто. Может быть, уголок в больнице арендовать?

На самом деле было приятно хоть с кем-то поделиться своими планами. Боязно, конечно, до дрожи даже думать об этом, но я все равно продолжала верить в возможность того, что мне все удастся.

— Аж на клинику замахнулась? — Покачала головой Анна Николаевна.

Я смутилась.

— Ну да. Я ж не для себя. Людям надо. А то не знают даже к кому идти, когда что-то случается с животными. — Попыталась оправдать свою мечту.

— Хмм, — она задумалась. — Так это тебе к Анжелике надо. Она Быстро тебя к делу приставит. Ты ей о своих планах только после родов рассказывай, а не то она тебе даже недели не даст, все быстренько устроит, работать будешь круглосуточно.

— Но я сама хотела. — Попыталась откреститься.

— Сами даже сомы на сковороду не прыгают. Ты без помощи лет десять это все устраивать будешь. А с помощью уже через год будешь заниматься любимым делом. Никто за тебя ничего придумывать не будет. Лишь помогут да направят. Только и всего.

Я задумалась и нашла эту мысль разумной.

— Ладно. Скажу Лике.

Старушка прищурилась и вдруг весело хихикнула.

— И ведь ошиблась я. — Погрозила она мне пальцем. — Все-таки перепала и тебе дурная кровь где-то. Тоже на месте сидеть и ждать милости божьей не умеешь.

Глава 12

Геннадий

Едва утром пятницы я приехал на работу, как меня обрадовал звонок мамы. Не взять трубку я не мог. После моего психологического кризиса она очень нервно реагировала на отсутствие связи со мной, а если ее что-то беспокоило, то могла и в гости нагрянуть.

— Привет, мам. — Прислонил трубку к уху.

— Сын, ты как? — Услышал взволнованный голос.

— Замечательно. А ты? — Не остался я в долгу.

— А я — плохо. — Я насторожился. — У меня сын семью завел, которую от родителей скрывает.

— Мам, мне не шестнадцать лет. — Напомнил.

— Да, в шестнадцать лет ты детей от меня не скрывал. — Обиделась мама.

— У меня их даже не было в те годы. — Осторожно открестился, а то мало ли. В некоторых вопросах мама была куда дотошнее отца.

— Вот видишь, у тебя их даже не было. А сейчас ты чего родной матери нервную встряску устраиваешь? — Посерьезнела она.

— Отец сказал? Или Аделаида? — Спросил, чтобы потом разнос устроить.

— Сотрудник в ведомстве. Я к Боре вчера пришла, он снова обед забыл, а меня поздравили с внучкой. Представляешь? Твой отец при нем с тобой по телефону разговаривал, тот и уловил информацию. Значит, и Деля знала? То есть, полстраны уже в курсе, а я, твоя родная мать, нет! — В трубке послышался тяжелый вздох. — Кто она? Боря отказался мне рассказывать, сказал, что сам ничего не знает.

— Мам, ты ее не знаешь….

— Это-то и беспокоит! Ты-то хоть знаешь?

— Да. Я с ней живу. — Признался.

Мама поперхнулась и закашлялась.

— И давно? — Выдавила она из себя.

— Месяц, скоро. — Округлил на всякий случай. В ответ — молчание. — Мам? — Позвал.

— А ребенок?

— Удочерил.

— Ты счастлив?

— Да. — Выдохнул, понимая, что сильно допрашивать меня больше никто не будет.

— Когда мы сможем с ними познакомиться? — Подозрительно спросила мама.

— Мам? — Тут же напрягся я. — Что ты задумала?

— Мы завтра приедем к вам. Отец уже предупредил всех на работе. — Твердо сообщила она.

— Мам. — Простонал. — Это больше четырех часов пути. — Нашел им причину не приезжать.

— Ничего-ничего. Выдержу. Должна же я познакомиться с женщиной, которая смогла растопить сердце моего сына. — Хмыкнула она.

— Мам! — Возмутился.

— Вот и договорились. Жди, к обеду приедем. — И трубку положила.

Я закрыл ладонью глаза и выругался. Мама, она как танк, когда упрется. А если она собралась сюда, значит и папа не смог ее остановить. И она вбила себе в голову, что Кира — моя женщина.