Монгол (СИ) - Шерр Анастасия

— Ты уверена, что этим можно питаться? Или это очередная попытка замочить меня?

Как остроумно. Между прочим, я питалась этим всё детство. Особенность гренок с яйцом в том, что туда, кроме хлеба и яйца можно добавить, что угодно. Вернее, чем богат холодильник. У нас с Леркой в лучшем случае это была зелень. Холодильник вечно пустовал. Сестра отчаянно копила деньги, а потому даже яйца мы не могли себе позволить каждый день.

— Там внутри ветчина с сыром… — наверное, мой голос прозвучал уж слишком жалко.

— Ладно, не дуйся. Попробуем твою гренку. — Пфф, больно надо. Тоже мне… Барин.

Разрезав хрустящий кусочек пополам, долго изучал содержимое. Параноик хренов. Хотя, чего там… Был бы у меня крысиный яд, я бы его накормила.

В итоге мрачный властелин остался доволен, чем я заслужила небольшое поощрение. По его мнению.

— У меня сегодня дела в городе. Я оставляю тебя дома с Батыем. Чтобы не скучала, можешь найти себе какую-нибудь книгу в библиотеке моей матери. Бабские романы там тоже где-то есть.

Поймав мой загоревшийся взгляд, тут же осадил.

— Даже не думай. Что-нибудь вытворишь ещё раз, и я точно отправлю тебя в бункер. А теперь подойди.

Молча почапала к нему, безвольно опустила руки. Пусть думает, что я уже сломана. Врагу легче нанести удар, когда он этого не ждёт.

Обездвижив меня крепким захватом руки, впился в губы своим алчным ртом, а второй рукой схватил за задницу.

— Вопросы есть? — оторвался, заглянул в глаза. В каждый по очереди, словно пытался там что-то отыскать.

Вопросы были. Много вопросов. Например, когда ты, поганая сволочь, отпустишь меня? Когда перестанешь принуждать к сексу? Когда, наконец, окочуришься, проклятый Монгол?

— А как же моё желание?

Он усмехнулся, дёрнул небритой щекой.

— Ты же не научилась плавать.

— Но я же старалась. У меня почти получилось.

— «Почти» — не считается. Вот когда научишься, тогда и поговорим.

Что ж, у меня появился неслабый стимул. И хоть его слову я не верила, зато очень хорошо разглядела там, за озером, город. Не могу сбежать по суше, попробую по воде.

***

В библиотеку взяла с собой банку икры и, засев за огромным столом, открыла «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова — книгу, которую ещё в детстве зачитала до дыр. Пробегала глазами строчки, пролистывала страницы, но взгляд всё время возвращался к той коробке, полной драгоценностей.

Странно это. Не хранят золото и драгоценные камни под книжной полкой. Даже такие богачи, как Монгол. А, может, это награбленное? Может, маньяк поснимал эти цацки со своих жертв? Представила Монгола, удушающего девушку её же колготками, а потом насилующего безжизненный труп, и очередная порция икры застряла где-то в горле. Ещё немного посижу в этой темнице и окончательно тронусь.

Вскочив со стула, открыла наглухо занавешенное окно. Так-то получше будет. Какое-то едва уловимое движение на улице привлекло моё внимание, и я пригляделась, встав на носочки.

Оглядываясь, словно вор, Батый тащил что-то в чёрном пакете, быстро пересекая расстояние до дома. Не зная, чем заняться от скуки, задёрнула шторы и на цыпочках понеслась к лестнице.

***

— Архан? — Марат, похоже, не в первый раз звал его.

— Что?

— Ты отраву свою пить собираешься?

— Да, — кивнул, взяв в руки стакан, и снова завис.

— У тебя что-то случилось?

Монгол вздохнул, опрокинул в себя арак. Поморщился. Даже бухло не лезет.

— Ничего нового. Всё по-старому. Но мне почему-то кажется, что я что-то делаю не так.

Варвар как-то невесело усмехнулся, отсалютовал стаканом с водой.

— Тебе это постоянно кажется с той девчонкой. Влип ты, Монгол. Я вот тоже сам не заметил, как попал. Теперь ребёнка жду. Боюсь, как пацан, — устало потёр глаза. — Ночами не сплю. Всё время думаю, как их обезопасить. Свихнуться, блядь, можно.

— У тебя всё будет отлично, брат. Ты вознаграждён за свою боль. А я не могу любить, ты же знаешь. Нахрен мне это не надо. Девку не для болтовни под луной растил. Подожду, пока перестанет кочевряжиться, и женюсь.

Марат промолчал, но Архан заметил в его глазах недоверие. Похоже, вокруг все видят то, что ему, Монголу, недоступно. Да и плевать. Не красная девка, чтоб по всякой хуйне заморачиваться.

— Ладно. Давай о делах. Кого ты там хотел найти?

Монгол достал из кармана лист бумаги с именем и номером телефона, подвинул его Хаджиеву.

— Александр Пуговкин?

— Ага. Мне очень нужно побеседовать с этим парнем.

А заодно отбить Алине желание, общаться с другими мужиками.

***

Домой вернулся уже после полуночи, сразу же зашёл в спальню. Девчонка тихо сопела в кровати, и Монгол на пару минут выпал из реальности, наблюдая за тем, как она смешно морщит нос и что-то ворчит во сне.

Маленькая и хрупкая. Особенно сейчас, когда не выпускает свои кошачьи когти и не шипит, пытаясь защититься от него.

Присел рядом, рванул бретельку майки вниз, оголяя грудь. Склонился к ней, жадно втянул розовый сосок в рот, а Алина вскочила, широко распахнув глаза.

— Тихо, тихо, волчонок. Не нужно сопротивляться, — перехватил её запястья, придавил к постели. — Не бойся. Больно не будет.

Она не отталкивала. Молча смотрела на него, пока стаскивал дурацкую пижаму и бельё. Не воспротивилась и, когда накрыл рукой её промежность, только еле заметно вздрогнула.

— Умница, девочка, — раздвигая ей ноги, устраивался сверху. — Моя малышка.

И током по конечностям её тихий стон, когда надавил на клитор, вошёл в неё пальцем. Схватила Монгола за руку, вонзила в кожу ногти и, всё так же глядя в его глаза, запрокинула голову.

***

— Нравится?

— Да, — прошептала, понимая, что не особо-то и лгу.

Он смотрел на меня ошалело. Похоже, моя неожиданная покорность нравилась гаду. И хоть запланировала я этот спектакль ещё днём, сейчас почему-то не было противно. А ведь должно…

Наверное, я просто ещё не отошла от сна, в котором по-любому занималась сексом с какой-нибудь голливудской звездой. И хоть таких снов я никогда не видела, но другого объяснения просто не было.