Вторая симфония для олигарха (СИ) - Романтика Анна

– Почему ты не попросила денег у меня? – прервал мое боязливое признание Тимур, и, кажется, наконец его младший брат стал подозревать, что наше знакомство вовсе не ограничивается словом «поверхностное» …

– Я думала, что смогу сама заработать.

–Думала! Ты много думаешь – и пока ни одна твоя проблема не разрешилась! – принялся отчитывать меня этот мужчина. – Сколько раз я говорил: если что-то случается, я первый человек, которого ты должна просить о помощи! Ты попала в беду – и я узнаю об этом вот так!

– Эм… Может мы уже вызовем полицию? – несмело вклинивается в разговор Юля, скорее – с целью спасти меня от избиения, чем из-за беспокойства об Иване Сергеевиче, лежащем где-то там в коридоре.

– Нет нужды, – хмуро отвечает ей Тимур. – Я вызову декана и буду разбираться с ним лично.

– О…

– Что вы хотите сказать декану?! – рывком поднимаюсь я с поверхности стола, отчего моя несчастная голова чуть было не разрывается от острой боли. Превозмогая эту пытку, я, почти теряя сознание, успеваю произнести едва различимое: – Он исключит меня… Я не смогу… играть в оркестре…

Последнее, что я помню, как две сильные, теплые и ласковые руки прижимают меня к груди с таким родным и знакомым запахом. Это аромат духов Тимура.

***

– Ну, что, очнулась?.. Вета, приём!

Почему тут так шумно? Кому пришла в голову идея будить человека, пока он так сладко спит?

Постойте… Что-то я не помню, чтобы ложилась спать. Я, что… была в отключке?

– Эй, я здесь.

В глазах все еще не совсем прояснилось, а две нетерпеливые руки уже развернули мое лицо навстречу посетителю. Конечно, это была Юля.

– Как ты? – продолжала осыпать меня вопросами эта темпераментная девушка.

– М… думаю, мой отец так же ощущает себя после запоя…

– Не самое удачное время для твоих шуток, – качает головой обеспокоенная подруга, стараясь поправить повязку на моей ушибленной голове.

– Я в больнице? – спрашиваю, немного осмотревшись.

– В медпункте консерватории. Твой олигарх, кажется, поднял на уши всю систему здравоохранения, пока ты была без сознания – я думала та толпа врачей, которые тебя осматривали, превратят тебя в «робокопа» или вроде того…

– Все так страшно?

– Вроде просто сотрясение, но этот сумасшедший богач так их застращал, что они были готовы пришить тебе новую голову, лишь бы его успокоить.

– …Тебе бы стоило жалетьменя, а не их в таком случае.

Моя попытка усесться ни к чему не привела. Юля, видя эти старания, терпеливо усадила меня к изголовью и поднесла стакан чистой воды, дабы помочь хоть немного прийти в себя. Толку было немного – я все еще чувствовала себя приготовленной отбивной.

– И где он сейчас? – спросила я, имея в виду своего «сумасшедшего богача», как выразилась Юля.

– Говорит с деканом. Тимур просил сообщить сразу, как только ты проснешься.

– Погоди, дай оклематься! Не соображаю ничего… – запаниковала я. Сейчас у меня было не самое подходящее состояние для разговора с тем проблемным человеком. – Я боюсь, что он скажет…

– А я боюсь, что он сделает, если не сообщу ему! – поднялась на ноги Юля. – Извини, лимит риска для жизни ради лучшей подруги на сегодня исчерпан! Позволь мне просто сделать это и пойти домой. Я безумно устала!

С моей стороны и впрямь было наглостью требовать еще большего внимания.

– Извини меня. Я обязательно отплачу тебе в будущем.

– Ах, хотя бы доживи до этого самого «будущего», ладно? – устало выдохнула подруга. Кажется, я и впрямь сильно ее вымотала…

Уже после ее ухода мне пришла в голову мысль о том, что я ничего не спросила о Кирилле. Их разговор с Тимуром до сих пор звенел у меня в ушах. На месте их обоих я бы просто забыла о существовании такой как я, как о страшном сне.

Кирилл рисковал ради меня, стараясь защитить от Ивана Сергеевича, а по итогу узнает о том, что я сплю с его старшим братом. А Тимур… Что думал обо всем этом он – я даже близко предположить не могла. Этот мужчина был плохо предсказуем.

Он же попросил Юльку сообщить ему сразу, если я очнусь… Вероятно, потому что переживает обо мне, так? Или… Или хочет отчитать меня, а может вообще прекратить со мной всякое общение…

Возникали даже мысли о рукоприкладстве с его стороны.

К тому моменту, как в палату пришел Тимур, мое психическое состояние напоминало картинку из сумбурного клипа девяностых. Ничего не понятно и очень тревожно.

В тщетной попытке прочитать что-то на его непроницаемом выражении лица, я, кажется, ненароком выдала свое отчаяние и упадок сил, потому что взгляд мужчины с определённым усилием стал более-менее мягким, а руки перестали сжиматься в кулаки.

Однако речь его все еще звучала строго:

– Я только что закончил разговор с твоим деканом.

Тимур замолчал, хотя явно видел мое нетерпение. Чем закончился разговор?

Возможно, он желал услышать мой голос, дабы уловить настроение. Поэтому пришлось открыть рот:

– Что теперь будет?

– Твоего преподавателя по сольфеджио будут судить и отправят в тюрьму. Что? Жалко его? – с некоторой долей иронии спросил Тимур, встречаясь с неестественно сильно округлившимися глазами на моем лице.

– …Иван Сергеевич ведь по сути ничего мне не сделал. Да, пугал и третировал. И еще я сильно ударилась головой, когда он толкнул меня. Но стоит ли наказывать его так жестоко? Плюс ко всему… этот преподаватель ведь спас меня от отчисления, и внес деньги за обучение…

– Он ничего не вносил. Ты была отчислена сразу по окончании второго курса.

Глава 21

– Что… что вы сказали? – я прекрасно расслышала слова Тимура, но упрямо думала о какой-то ошибке. – Но… но Иван Сергеевич говорил, что оплатил мой курс, дабы спасти от отчисления…

– Он солгал, чтобы сделать тебя зависимой от него. А потом подделал журналы и ведомости, дабы никто из студентов и преподавателей не обнаружил твоего отчисления сразу.

Тимур сказал это так просто и равнодушно, будто моя жизнь не оборвалась только что в одну единственную секунду.

Я больше не студентка консерватории… Более того, была исключена почти полгода назад!

Даже удар по голове не сравнится с той болью, которую я получила только что. Могу только представить себе, какой вид приобрело выражение моего лица, но Тимур тотчас переместился ближе и принялся бормотать что-то и гладить по спине.

Я совершенно его не слышала.

– Вета! Приди в себя! – спустя какое-то время пустых увещеваний, Тимур нетерпеливо встряхнул меня за плечи, заставив острую боль в затылке вернуться. Но теперь все это утратило любой смысл для меня.

Только сейчас я поняла, как сильно на самом деле хотела играть в оркестре, быть первой скрипкой! Только сейчас осознала, что все это время так усиленно старалась держаться на плаву благодаря этой мечте. И что теперь? Что мне теперь делать?..

– Вета, ты меня слышишь?

– Да…

– Я договорился с деканом – тебя не выгонят! Успокойся!

– Что?..

– Никто не собирается с тобой расставаться, – нежно взяв мое заплаканное и раскрасневшееся лицо в свои ладони, продолжал повторять Тимур. – Я оплатил твой курс, и все остальные курсы до окончания. В базе тебя уже восстановили, ты обязательно будешь играть в оркестре, слышишь?.. Сама подумай, как же они могут избавиться от такой прекрасной исполнительницы? И вообще, почему их лучшая "скрипка" платила за обучение все это время! Нужно поднять вопрос в министерстве образования…

Он продолжал что-то рассказывать, пока я рассеянно внимала, пытаясь прийти в себя. Мне потребовалось еще не менее пяти минут, дабы перестать задыхаться от слез и немного успокоиться.

– Вы сделали это ради меня? – все еще всхлипывая, спросила я своего спасителя. Вспомнив, что нас с Тимуром связывают определенные обязательства, волнение накатило с новой силой. – Что я теперь должна сделать для вас?