Измена. Закрывая гештальты (СИ) - Шабанн Дора

Выпила пару глотков чая.

Дышать стало полегче. От трав или спокойной реакции ребенка — история умалчивает.

— Это все понятно, но что будет с моими тренировками и вообще? — сын смотрит с любопытством, к счастью, вполне мирно.

Хвала всему сущему.

Гипс, а также приключения с отцом и бабушками впечатлили его серьезно.

И жизнь с матерью теперь видится иначе.

Хоть бы и в Новгороде.

Вздыхаю тихо.

План-то у меня, конечно, как всегда, есть.

— Я переговорю в ближайшее время с твоим старшим тренером и попрошу перевод или рекомендации. Не думай, это не совсем глухая провинция.

Костя хмыкает, напрягает мозг, это видно по нахмуренному лбу да и бегающим глазам, и выдает:

— Что, не Соликамск и не Вилюйск?

Очень хочется спросить: «Ты слова такие откуда знаешь?», но я сдерживаюсь. Хвала их географичке. Святая женщина, да.

— Как-то так. И до Питера два часа на машине, максимум.

Такое воодушевление сразу, приятно посмотреть.

— Ой, мам, а мы же с машиной будем?

— Теоретически да, а там — как пойдет, — хмыкаю.

Рома нынче — сплошной сюрприз, так что я не обольщаюсь и не загадываю.

— Думаешь, папа не отдаст ее? — сын примерно представляет, в какую сторону бегут мои мысли.

— Милый, я сейчас про папу ничего сказать не могу — он мне своим поступком всю мою привычную картину мира сбил. Поэтому я просто жду. Машину, конечно, хотелось бы.

Теперь вздыхаем уже хором.

— Это да. Хорошо, что у тебя права есть. Лерке тоже надо, — неожиданно, но мысль дельная.

Последние дни в моих детях прибавилось осознанности.

— Давай предложим ей? — осторожно уточняю.

Кот важно кивает:

— Хорошо, поговорю с ней.

Он и правда это сделает. После возвращения блудного сына домой они с сестрой стали больше общаться и их отношения потеплели.

Не было бы счастья?

Все познается в сравнении?

Да без разницы. Самое важное в нашей ситуации — мои дети внезапно сплотились.

— Отлично.

— Я же теперь главный мужчина в доме, — резюмирует сын, а я офигеваю.

Но быстро нахожусь с достойным ответом:

— Не просто главный. Единственный.

— А что твой Игорь? — настороженным Костик по-прежнему смотрится взъерошенным совенком.

— Я надеюсь, что он понял мои слова, о том, что «ничего не выйдет» правильно. И больше в нашей жизни не появится.

Хотелось бы.

Но я, опять же, не обольщаюсь.

Жизнь отучила.

— Ну, ок, — заявило мое младшее сокровище и ускакало вглубь квартиры.

Еще бы так легко и отец его отреагировал.

И было бы мне счастье.

Глава 23

Близкие и дальние. Бывшие и будущие?

«Когда я думал, что достиг дна, снизу постучали»

Станислав Ежи де Туш-Летц

Утро среды наступило в полдень.

Лера у нас девочка ответственная, внимательная и исчезает обычно тихо, а мы с Котом нагло наслаждались возможностью не подскакивать в семь утра.

Поэтому разбудил меня звонок секретарши моего «самого большого» начальника:

— Арина Егоровна! Вам тут корзину роз привезли. Огромную! Что с ней делать?

Да ладно?

Это еще откуда такой сюрприз?

— Ох, вот это да. Опять? В принципе, можете с девочками разобрать на букеты, наверное.

Удивленный восторженный вздох и радостный писк:

— Вот такую красотищу? И не жалко вам?

— А чего в карточке написано? — надо на всякий случай проверить, мало ли, еще один тугодум в этом городе завелся.

— «Не гневайся, любимая. Твой И.», как ми-и-и-ило…

Езус-Мария, ниспошлите мне терпения, или дайте уже гранату, что ли?

Вздыхаю тяжело:

— Если обратно с курьером не отправить, тогда разбирайте. Вот не понимает человек по-хорошему.

Но на той стороне воздушного коммуникационного моста уже такое радостное возбуждение, что мои сожаления, как обычно, остаются исключительно моими.

— Я вам фото сначала пришлю. Спасибо! Так здорово, и розы такие красивые…

Ну, хоть кто-то порадуется этой бессмысленной щедрости.

Грустно, когда человек не понимает слов.

И ситуация такая противная из серии «зажралась» складывается: приличный мужик, почти не пьет, с образованием, бизнесом, машиной и квартирой. Без детей от первого брака, зовет замуж, засыпает подарками…

А я, без пяти минут безработная разведенка с двумя детьми, зараза неблагодарная, нос ворочу.

Ох, как же это все неприятно и утомительно.

Пока я приводила себя в порядок, варила кашу и завтракала с Костей, морально готовилась к неизбежным после роз неприятностям в лице Игоря.

Гром в телефонной трубке грянул ближе к двум часам дня:

— Ну, что? Ты уже сменила гнев на милость, моя капризуля?

Вот только глаза закатить и остается.

Это какой-то трындец. Ну как так можно?

Холера ясна, что я ещё должна сказать или сделать, чтобы до него дошло: всё, у нас ничего нет и не будет? Умерла так умерла. Двадцать лет назад, да.

А пока я молчала, мне уже набросали план действий на ближайшую перспективу:

— Сейчас срочно умчался по делам в Пермь. На выходные ничего не планируй. Заказал банный комплекс, хаммам там, массаж и прочее. Будет у нас с тобой настоящее романтическое свидание. Раз тебе нужны нежность и ухаживания, ну, значит, ты их получишь.

Как это ужасно, чувствовать себя неблагодарной дрянью.

Он такой весь с цветами и чувствами. А я?

А я устала, не хочу его вот совсем: никак и никакого.

Не хочу.

Поэтому тут без вариантов, быть мне гадиной: раз прогнусь, после бани очнусь уже в статусе невесты, а оттуда сбежать будет еще более позорно. И проблематично.

Не буду.

Не заставит.

И плевать я хотела на воспитание и на то, что мать будет опять меня стыдить и упрекать.

Плевать.

Если снова поддамся — сдохну очень быстро. Просто не вывезу этот моральный прессинг. Да и физически вновь терпеть близость, а не хватит ли?

Достаточно я маялась и страдала последние лет десять с Ромой.

Вдохнула.

— Хорошо тебе съездить по делам, Игорь. А в выходные я совершенно точно не могу. Ни сейчас, ни вообще. И сауна мне категорически противопоказана, и с тобой я никуда не пойду. Я тебе внятно и последний раз говорю: я не буду с тобой. Никак. Никогда. Все.

— Ты передумаешь, милая, — прозвучало уверенное после паузы.

А мне осталось лишь отключиться и зарычать.

Да, затем пришлось полчаса убеждать ребенка, прискакавшего на кухню, что со мной все хорошо, что я справлюсь и все под контролем.

И только я вроде выдохнула, как меня снова взбодрили звонком. На этот раз мой адвокат:

— Арина Егоровна, у меня сегодня такие половинчатые новости. Приезжал только что Роман Николаевич, подписал ту часть соглашения, которая касалась раздела основного имущества, где вы с детьми получаете три четверти стоимости квартиры и вашу старую семейную машину. Но отказался подписывать документы, в которых были обозначены шестьдесят тысяч рублей ежемесячно в качестве алиментов на Константина Романовича.

— О как неожиданно, чем мотивировал? — обалдеть, и это я же еще поскромничала и потребовала не все, что по закону положено.

— Сказал, что вы получаете достаточно. А о ежемесячных выплатах речь вообще до сих пор не шла.

Нет, это, мне кажется, уже за гранью.

Рома страшно ругал одного своего приятеля лет пять назад, когда тот разводился и устраивал махинации по сокрытию доходов, чтобы не платить алименты.

Как он тогда вопил?

«Это же твой ребенок. Хрен с ней, с бывшей, но это же твой сын. Как ты можешь лишить его не только отца, привычной жизни, но и приличных кроссовок?»

И где вот это все, а?

Выветрилось полностью, снесенное к чертям невероятным очарованием Оленьки?

— Вот это сюрприз, конечно, — а что я еще могу сказать?

Вздохнули хором, но идеи, к счастью, у адвоката были:

— Вы бы обсудили с Романом Николаевичем этот вопрос в ближайшее время, потому как, при наличии несовершеннолетнего ребёнка, суд в любом случае будет настаивать на обязательных алиментах от второго родителя.