— Гад! — кричит мне вслед Монро.
Какой я гад, я покажу тебе ночью. Пищать будешь.
Глава 19
Марина
— Почему мой муж – хам?! — почти выкрикиваю матери, которая уже полчаса отчитывает меня по поводу неуважения к ее персоне. — Может, потому что нельзя так долбиться в чужую дверь, если тебе не открывают?!
Нет, мама, конечно, меня спасла от секса. Еще секунда, и я была бы жестко, но сладко оттрахана Богданом. А я не планировала так быстро падать в его кровать. По моей теории, чем быстрее женщина ложится в постель к мужчине, тем быстрее их отношения потом заканчиваются. Всё. Неинтересно больше мужику ухаживать и разгадывать загадки, когда он уже изучил членом ее внутренний мир. И не ценит он потом отношения, ибо они легко достались. Наш девиз со Славой: «Динамь и выноси мозг до последнего». Возможно, поэтому у нас и нет мужчин. Но мы, как настоящие блондинки, не умеем составлять причинно-следственные связи.
Нет, секс, конечно, был. Иначе как назвать то, что его пальцы оказались во мне? И оргазм случился самый настоящий, я бы даже назвала его фееричным. Но секс был только у меня, а это не считается. Мне даже стыдно. Но не очень сильно.
— А если бы мне было плохо? Почему вы не открывали? Намеренно меня игнорируете?! — вскидывает руки мама.
— Потому что мы занимались сексом! — не выдерживаю я. Еще никогда в жизни я так громко не заявляла матери, что занимаюсь сексом. Но сама виновата, довела.
— Сексом? Утром? — удивлённо распахивает глаза.
— А что не так? Есть закон, который запрещает мужу и жене заниматься любовью по утрам? — язвительно спрашиваю я.
— Она еще и язвит, — взмахивает руками мама, не находя аргументов. — Чем бы вы там ни занимались, — кривит губами, — так со мной разговаривать и захлопывать дверь перед моим носом я не позволяла никому. Ты то лодыря себе найдёшь и мямлю, то хама. Не удивлюсь, что от него сбежала жена, потому что он абьюзер. Он еще себя покажет, если уже не показал. От хороших мужиков жены не уходят.
— А с чего ты взяла, что жена от него ушла, может, это он от нее ушел? Женщины, знаешь ли, сейчас тоже не подарок, — фыркаю я. А сама сажусь за стол и сжимаю голову.
Второй день мама у меня в гостях. И второй день мы скандалим. Обидно. Очень обидно. Как-то я по-другому представляла встречу с матерью.
— Что значит «может»? А ты когда замуж выскакивала, не поинтересовалась причинами развода? — подозрительно интересуется она. — Ну конечно, мозгов-то как не было, так и нет. Думаешь не головой, а одним местом! А потом удивляешься, почему я за тебя переживаю.
— Мама, ну хватит, — выдыхаю. — Я устала.
— От меня устала?
— Да, мама. Нам не о чем больше говорить? Нечего друг другу рассказать? Мы так и будем обсуждать мою несостоятельность?
— Ну, знаешь ли, я ехала сюда с добрыми намерениями. Хорошего мужчину тебе везла, а ты поставила меня в очень неловкое положение. Что же я теперь, радоваться этому должна?
— Так вот и займись Альбертом. Найди ему женщину, чтобы его поездка не прошла даром. Позвони старым подругам, поинтересуйся, как живут их дочери. И будет вам всем счастье. А в мою жизнь не лезь! — ударяю по столу, так что чашка с маминым кофе переворачивается и разливается на стол, стекая на пол. Мы обе замираем, смотря на образующуюся лужу на полу. Мамин пес принюхивается и начинает лакать кофе.
— Фу, Томи! — мама подхватывает собаку на руки и гордо уходит в комнату. Что-то приговаривает, жалея пса.
Она любит собаку больше меня.
Вот и поговорили. Обиделась. И так было всегда. Вроде сама начала скандал, а заставляет чувствовать виноватой меня.
Но самое обидное – самой себе признаваться, что она права. Нет у меня мужа. Он выдуманный. И мама параноит не на пустом месте.
Но извиняться я не собираюсь. Это моя жизнь, и проживу ее я, как умею. Пусть хоть с пятью кошками в одиночестве.
Встаю, сгребаю со стола скатерть и уношу в ванную, запихивая ее в стиральную машину. Мою пол на кухне, краем уха подслушивая, как мама разговаривает по телефону на немецком.
Через полчаса она появляется собранная, при макияже, с одетым в оранжевую курточку Томи в руках.
— Вызови мне такси, — велит она. — Я обедаю с Альбертом.
Да пожалуйста.
Беру телефон и с удовольствием заказываю маме такси, радуясь, что у меня будет несколько часов передышки.
Настроение ниже плинтуса. Полдня брожу по своей квартире, настраиваясь на работу. Попутно протираю пыль и мою посуду.
Работаю до вечера. После спешно, пока не вернулась мать, собираю в сумку кондиционер для волос, фен, косметику, еще одежду и белье, чтобы уйти к Богдану и не встречаться с мамой. Я тоже умею обижаться. Она тоже наговорила мне гадостей.
Такими темпами я и вовсе действительно перееду к Богдану. Раньше мне казалось, что сойтись с мужчиной, переехав на его территорию, – ответственный шаг. И чтобы на него решиться, надо пройти конфетно-букетный период – как минимум. Или как максимум – получить предложение руки и сердца. А тут всё просто решилось – сама бегу к нему.
Даже смешно. Или грустно. Еще не разобралась. Беру сумку, ключи от квартиры, прихватываю с холодильника пакетик мармелада, чтобы заесть свою тоску, и выхожу из квартиры.
— Опять она меня встречает, а я сюрпризом хотел.
Разворачиваюсь.
— Серега, блин, сюрпризы – это не твое, — закатываю глаза.
— Что, снова не вовремя? — усмехается он. — Я тебе пироженки твои любимые принес.
— Вообще не вовремя, — выдыхаю я, посматривая на красивую коробочку, перевязанную лентой из моей любимой кондитерской. — Мама приехала. Так что… — развожу руками.
— О-о-о, точно не вовремя, — почесывает он затылок. — Я поговорить хотел. Посоветоваться надо.
— Срочно? — посматриваю на время в телефоне. В моей квартире раздается домофонный звонок. — Минуту, — останавливаю объяснения Серёги. Отпираю дверь, снимаю трубку. — Кто?
— Это я, — раздаётся голос матери.
— А… — просматриваю на Сергея. Они с моей матерью не переваривают друг друга. Собственно, и с Богданом случилась та же история. Моя мать ненавидит всех моих мужчин, как настоящих, так и фиктивных. Ее неприязнь настолько неприкрытая, что передается мужчинам.
Все больше кажется, что мама делает это специально.
— У тебя же ключи есть, — ляпаю я в замешательстве.
— Так и будешь держать мать на улице? Не могу я найти ключи. У вас тут темно, хоть глаз выколи, — ворчит она. Жму на кнопку, открывая ей и обрывая ее недовольства.
— Там мама поднимается, — сообщаю Серёге, истерично усмехаясь.
— Ох, чёрт, — тоже посмеивается Серёга. Лифт приближается.
— Прячься! — командую ему.
Я уже говорила, что в стрессовых ситуациях я тупая и принимаю совершенно не логичные и идиотские решения?
Ничего не меняется. Я не нахожу ничего лучшего, как отпереть дверь Богдана, закинуть туда свой пакет, запихать сопротивляющегося Серёгу вместе с пирожными и захлопнуть дверь.
Закрываю дверь Богдана ключом, чтобы мой бывший не вздумал выйти. Еще одной стычки с матерью на сегодня я не переживу.
Лифт распахивается, мама выплывает из него с Томи и мило мне улыбается, словно не говорила с утра, что я без мозгов и слаба на передок.
— Добрый вечер, — произносит она. — Хорошенькое платье, — указывает на мое домашнее красное платье в горошек.
Офигевшая от смены ее настроения, открываю дверь. Мама вручает мне собаку, скидывая пальто и снимая сапоги.
— Мы нашли Альберту замечательную девушку, — довольно сообщает мне она. Иду за ней с собакой в руках, подозрительно наблюдая. Мама пошатывается в гостиной и падает в кресло, усмехаясь.
Да она же пьяненькая.
— Ты помнишь Люду? Мы работали вместе в управлении.
— Конечно, помню, — раздеваю ее пса, которому жарко в куртке.
— А дочку ее, Злату?
— Мама, ей же всего… — задумываюсь. — Она же маленькая еще!
