Тайные близнецы Братвы (ЛП) - Фокс Мари

Дорога тянется перед нами, длинная и пустая. Я смотрю одним глазом в зеркало заднего вида, наблюдая за их отражением. Они такие маленькие, такие хрупкие, но в них что-то есть и это кажется нерушимым. Это в том, как они держатся друг за друга, невысказанная связь, которую ничто — даже я — не может разорвать.

Я сосредотачиваюсь на дороге, подавляя странную смесь эмоций, бурлящих в моей груди. Они мои. Моя кровь. Знают они это или нет, я защищу их. Даже если это означает держать их подальше от матери. Пока.

Двигатель гудит ровно, пока пейзаж Монтаны размывается мимо. Дети молчат, их страх висит в воздухе, как буря, готовая разразиться.

Глава 14 — Кьяра

Роман выводит меня из удушающей темноты комнаты, крепко сжимая мою руку, пока он ведет меня по коридору. Изменение обстановки резкое, гостиная купается в приглушенном солнечном свете, льющемся сквозь задернутые шторы. Мой разум лихорадочно работает, передо мной проносятся тысячи сценариев. Они увозят меня? Покончить с этим раз и навсегда? Я не могу решить, какой вариант пугает меня больше.

Я смотрю на Романа, его лицо, как всегда, непроницаемо. Его молчание только усиливает страх, скручивающийся в моей груди. Мое дыхание сбивается, когда открывается входная дверь, тяжелый стук сапог возвещает о прибытии Сержа. Он входит в комнату, его присутствие властно и холодно, как обычно.

И тут я их вижу.

Лео и Алисса стоят прямо за ним. Мое сердце останавливается, смесь облегчения и ужаса проносится сквозь меня, как приливная волна. Они здесь, они в безопасности. Прежде чем я успеваю это полностью осознать, глаза Лео загораются, и оба ребенка бросаются ко мне.

— Мамочка!

Я падаю на колени, притягиваю их к себе, прижимаю их так крепко, что чувствую, как их маленькие сердца бьются рядом с моими. Слезы горят в моих глазах, когда я зарываюсь лицом в их мягкие волосы, шепча их имена снова и снова. — О, мои детки. Мои детки.

Их болтовня — это размытые слова и смех, когда они цепляются за меня. Я откидываю назад светлые кудри Алисы, целую ее макушку, прежде чем обхватить лицо Лео, проверяя, нет ли каких-либо признаков вреда. Они невредимы, слава богу.

Затем Лео смотрит на меня своими большими голубыми глазами — теми, которые так точно отражают взгляд Сержа — и говорит что-то, от чего у меня перехватывает дыхание.

— Мама, почему ты никогда не знакомила нас с папой?

Я моргаю, глядя на него, мой мозг пытается уловить это. — Что?

Лео ухмыляется, с энтузиазмом кивая Сержу, который стоит позади них, засунув руки в карманы. Алиса вмешивается, ее голос веселый и милый. — Я сначала не была уверена, но он такой милый, мамочка! Он отвез нас сюда и все такое.

Мой взгляд устремляется на Сержа, смятение и гнев бурлят на поверхности. Выражение его лица раздражающе спокойно, но в его глазах есть что-то еще. Что-то более мягкое, более человечное, когда он смотрит на близнецов. Я не знаю, кричать на него или падать в слезах.

— Серж, — выдавливаю я, мой голос дрожит от едва сдерживаемой ярости. — Что? Что ты делаешь?

Он не отвечает сразу. Вместо этого он подходит ближе, его возвышающаяся фигура бросает тень на нас троих. Лео смотрит на него с чистым восхищением, как будто Серж какой-то герой, в то время как Алиса цепляется за меня, застенчиво улыбаясь.

— Они мои, — наконец говорит Серж, его голос тихий и решительный. — Ты не можешь этого отрицать. Посмотри на них.

Я качаю головой, прижимая к себе детей. — Ты не имел права…

— Правда? — Его тон становится резче, глаза сужаются. — Ты скрыла их от меня. Мою собственную кровь. Ты думаешь, что ты здесь жертва, Кьяра?

— Они дети, — огрызаюсь я, мой голос надламывается. — Они не заслуживают этой жизни. Твоей жизни.

— Но, — говорит он, слегка приседая, чтобы встретиться со мной взглядом, — они заслуживают знать, кто они. Откуда они пришли.

Его слова звучат как удар молотка, но прежде чем я успеваю ответить, Алиса дергает меня за рукав. — Мамочка, можно мы останемся с ним? Он очень милый. Он разрешает нам слушать музыку в машине.

Моя грудь болезненно сжимается. Она слишком молода, чтобы понимать последствия, опасность. Для нее Серж — просто высокий, сильный мужчина, который позволяет ей выбирать песни по радио. Она не знает тьмы, которая его окружает, крови на его руках.

Я бросаю взгляд на Лео, который с таким же благоговением смотрит на Сержа. Он не говорит, но его молчание громче любых слов.

Серж выпрямляется, снова возвышаясь над нами. — Поговорим позже, Кьяра. А пока пусть наслаждаются этим моментом.

Его спокойствие только больше бесит меня. Мои дети цепляются за меня, блаженно не подозревая о буре, назревающей в моем сознании, а Серж ведет себя так, будто у него все карты на руках. Может, так оно и есть.

— Давайте, дети, — говорю я, мой голос становится тише, когда я поднимаю их на ноги. — Давайте немного посидим.

Они кивают, с нетерпением и доверием, пока я веду их к дивану. Серж наблюдает, его взгляд нечитаем, прежде чем повернуться к Роману. Между ними происходит короткий, молчаливый обмен репликами, прежде чем Серж выходит из комнаты, оставляя меня с моими детьми и тысячью вопросов без ответов.

Серж прислоняется к дверному косяку, скрестив руки, его острые голубые глаза слегка смягчаются, когда он останавливается на Алисе. Она счастливо болтает, не замечая напряжения в комнате. Когда она поднимает на него взгляд со своей яркой, доверчивой улыбкой, что-то меняется в выражении его лица. Это не обычная ухмылка или холодное веселье. Это… искренне. Настоящая, неприкрытая улыбка.

Это застает меня врасплох, и на мгновение я задумываюсь, способен ли он на что-то, кроме жестокости и расчетливый контроль. Затем он выпрямляется, его взгляд скользит между близнецами, прежде чем остановиться на мне.

— Теперь, когда я нашел тебя, — говорит он спокойным, но с несомненной ноткой властности голосом, — мы можем жить как одна счастливая семья.

Его слова подобны пощечине, и я не могу сдержать сухой смех, который вырывается из меня. — Счастливая? — усмехаюсь я, вставая с дивана, инстинктивно заслоняя близнецов. — Думаешь, это будет весело? Это уморительно, Серж. Абсолютно уморительно.

Алиса смотрит на меня, сбитая с толку резкостью моего тона. — Мамочка?

Я делаю глубокий вдох, приседая, чтобы встретиться с ней взглядом. — Все в порядке, милая. Почему бы вам с Лео не пойти поиграть в другую комнату? Мне нужно поговорить с… — Мои слова запинаются, слово твой отец застревает у меня в горле. — …Сержем.

Алисса колеблется, но Лео тянет ее за руку, уводя в соседнюю комнату. — Пойдем, Эли, — говорит он, его тон бодрый, но неуверенный. — Давай посмотрим, что там.

Как только дверь за ними закрывается, в комнате наступает напряженная тишина. Серж не двигается, его взгляд прикован к моему, непроницаемый, как всегда.

— Ты правда думаешь, — говорю я, мой голос тихий и дрожащий от гнева, — что ты можешь войти сюда, выкорчевать нашу жизнь и назвать это счастливой семьей? Ты заблуждаешься.

— Я думаю, — отвечает он спокойным и раздражающе ровным тоном, — что они заслуживают знать своего отца. Жить в безопасности и привилегиях, на которые они имеют право.

— Безопасность? — Я снова смеюсь, и звук становится горьким. — Ты думаешь, что втягивать их в свой мир преступлений и кровопролития безопасно? Ты сошел с ума.

Его челюсть сжимается, но он не набрасывается, как я ожидала. Вместо этого он подходит ближе, его возвышающееся телосложение бросает тень на меня. — Что меня не устраивает, так это тот факт, что ты не давала им этого. Моим собственным детям. Ты не можешь читать мне лекции о том, что правильно, а что нет, если ты украла у меня четыре года их жизни.

— Я украла их жизни? — Я делаю шаг вперед, встречая его взгляд своим собственным. — Я защитила их. От тебя. От твоей семьи. От всего, что ты олицетворяешь.

— За исключением того, — говорит он, и его голос становится опасно низким, — вот они. Там, где им и место. Со мной.