Без памяти во лжи (СИ) - Петухова Настя

И...

И вдруг я слышу шаги — лёгкие, уверенные, с цоканьем каблуков по паркету. Поднимаю взгляд, и моё сердце сжимается.

Она. Вероника.

Высокая, красивая, в чёрном платье, что облегает её фигуру, как вторая кожа. Её волосы струятся по плечам, губы накрашены ярко, глаза блестят. Она идёт прямо к нам, и я чувствую, как воздух в зале густеет.

— Арес, — говорит женщина, останавливаясь у нашего столика. Её голос приторно-сладкий, но в нём ощущаются нотки напряжения и раздражения.

Резко убираю руку с его ладони и хватаю первое, что попадается — бокал. Арес поднимает взгляд, и я вижу, как его лицо меняется. Глаза сужаются, губы стискиваются, щека нервно дёргается.

Он зол. Не просто раздражён — зол, как зверь, которого загнали в угол.

— Что ты здесь делаешь?! — спрашивает он достаточно резко.

Вероника улыбается, но в этой улыбке нет тепла. Она бросает взгляд на меня, потом снова на него.

— Увидела твою машину у входа, — говорит, наклоняясь чуть ближе. — Решила поздороваться. Не думала, что ты здесь... не один. — и снова быстрый острый взгляд, направленный в мою сторону.

Я сижу молча, смотрю на неё, на него, и внутри всё кипит. Ревность, что я гнала прочь, вспыхивает ярче, чем вино в моём бокале, что я сжимаю до побелевших костяшек.

Кто она для него? Почему она здесь? И почему он так зол: потому что она пришла или потому что я здесь вместо неё?!

Арес не отвечает ей, только смотрит — холодно, жёстко. Вероника выпрямляется, улыбается мне, но в её глазах что-то тёмное, почти насмешливое.

— Приятного вечера, — говорит она и уходит, оставляя за собой шлейф духов и напряжение, что повисает в воздухе.

Я неотрывно слежу за Аресом.

Его рука сжимает край стола, костяшки белеют. Он не смотрит на меня, смотрит куда-то в сторону, и я понимаю, что этот вечер — этот момент, что был между нами, — треснул, как стекло.

Пропасть увеличилась до прежних масштабов, и я не знаю, как её переступить.

Глава 28: Арес

Арес

Я не могу отвести взгляда, весь вечер смотрю только на неё... на Эмили Флоренс. Вокруг больше никогда не существует. Есть только она — девушка-загадка.

Её рука лежит на моей, тёплая, мягкая. Она невесомо гладит, будто боится, что оттолкну. Но я не отталкиваю, мне нестерпимо хочется узнать её поближе. Ту, что скрывается внутри, за маской моей без пяти минут бывшей жены — Селены.

Поддаваясь интимности момента, я почти наклоняюсь к Эмили, почти касаюсь её мягких губ, вкус которых помню до сих пор... когда идиллия рушится и вечер, что обещал быть идеальным, катится к чёрту!

Вероника.

Она появляется так неожиданно, что я даже на секунду теряюсь. В голове набатом стучат мысли: только не здесь, только не сейчас! Но она здесь и сейчас.

Я считал её гордой, уверенной в себе женщиной. Всегда такой была — с высоко поднятой головой, со взглядом, что пробивал насквозь, с улыбкой, что обещала больше, чем она могла дать.

Но теперь вижу, что ошибался.

Она стала навязчивой, как муха, что жужжит над ухом и не отстаёт. Когда я не ответил на ни один из её звонков, стоило догадаться, что наше общение не продолжится.

Но, видимо, игнорирования ей было недостаточно. Моё упущение. Я слишком был занят решением важных вопросов, к коим Вероника никак не относится.

Она уверенной походкой с фальшивой, натянутой улыбкой на ярких губах направляется к нашему столу, а в этот момент во мне вскипает злость, горячая и острая.

— Арес, — голос, что раньше казался мне слаще мёда, сейчас режет воздух своей остротой.

Сжимаю челюсть, играя желваками, и исподлобья смотрю на неё.

Мне хочется встать, сказать, чтобы она убиралась, чтобы не мешалазнакомитьсяс Эмили... Но я держу себя в руках. Едва. Не время и не место для выяснений отношений, которых у нас и нет вовсе.

Эмили сразу же убирает свою руку с моей ладони, становится холодно. Её пальцы сжимают бокал, лицо становится бледным.

Я догадываюсь, о чём она думает. Она считает, что Вероника — моялюбовница, что демонстративно появилась перед нами. Это написано в её глазах, в том, как она опускает взгляд, но больше всего в дрожащих губах.

И это бесит меня ещё больше, потому что это неправда!

У нас с Вероникой ничего не было.

Лишь одна случайная встреча на благотворительном вечере, на которой я позволил себе больше, чем следовало. Всё остальное было много лет назад, ещё до Селены, до всего этого хаоса, что стал моей жизнью.

Вероника ушла, я забыл, и всё.

Но теперь она здесь, стоит у нашего стола и будто пытается что-то кому-то доказать. Мне? Эмили? Не знаю...

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю резко, мой голос звучит холодно, как сталь.

— Увидела твою машину у входа, — она наклоняется чуть ближе, и её духи бьют в нос, сладкие и тяжёлые. — Решила поздороваться. Не думала, что ты здесь... — делает паузу и бросает острый взгляд на Эмили. — не один.

Чувствую, что она врёт. Она знала, что я здесь не один, и пришла намеренно.

Я вижу это в её улыбке, в том, как она смотрит на Эмили — не просто с любопытством, а с чем-то тёмным, почти злым.

— Приятного вечера, — будто почувствовав, что я нахожусь на грани, Вероника уходит.

Однако напряжение остаётся.

Я смотрю на Эмили. Она изменилась. Её плечи опущены, взгляд прикован к бокалу, и я вижу, как она сжимает его гораздо сильнее, чем нужно, буквально впиваясь пальцами в стекло.

Она больше не улыбается, не смотрит на меня так, как смотрела до этого — с теплом, с чем-то, что могло бы стать началом чего-то нового между нами...

Уверен, все её мысли сейчас занимает Вероника, и я знаю, что она о ней думает и кем считает.

Любовница.

А я предатель.

Всё то, что видел в её глазах раньше, когда она представляла меня с другой. И это огорчает глубже, чем я ожидал. Потому что с бывшей меня ничего не связывает!

Оставшийся вечер проходит в напряжении.

Мы едим молча, вино теряет вкус, музыка звучит где-то далеко, будто за стеной.

Я пытаюсь заговорить, спросить что-то простое — о еде, о погоде, о чём угодно, — но слова вязнут в горле. Эмили отвечает коротко, кивает, но её голос теперь тусклый и безжизненный.

Мы больше не можем расслабиться, будто вернулись к тому, с чего начали несколько недель назад.

Я хотел, чтобы этот вечер был для неё — чтобы она почувствовала себя лучше, чтобы забыла о своей пустоте, о своей боли. А по факту сделал только хуже.

Но в то же время я смотрю на её лицо, что освещают свечи, и понимаю, что не сдамся.

Это не Селена.

Это Эмили Флоренс. Нежная, хрупкая, настоящая.

И я не отпущу её...

Мы уходим из ресторана раньше, чем я планировал. Когда едем домой, я думаю о том, что будет дальше, прокручивая в голове следующие шаги.

Первым делом я найду Селену — настоящую Селену. Мои люди уже ищут, следят за Миллером, который, я уверен, напрямую связан с её исчезновением. Я вытащу свою жену из дыры, в которой она спряталась, и заставлю ответить за всё. За украденные документы и за предательство.

Я отыщу мать Эмили. Чтобы как минимум успокоить женщину, как максимум узнать больше о прошлом Эмилии и понять, как она оказалась на месте Селены.

И Вероника. Надо разобраться, почему она так отчаянно пытается влезть в мою жизнь. Я чувствую, что все её действия не просто случайность. Она что-то хочет — власти, внимания, денег?! На эти вопросы нужны ответы.

Мы приезжаем домой. Я провожаю Эмили до двери её комнаты. Она останавливается, смотрит на меня — коротко, устало.

— Спасибо за вечер, — в её голосе нет того тепла, что было раньше.

— Спокойной ночи, Селена, — имя своей жены я произношу сквозь зубы, но в голове в этот момент звучит другое —Эмили...

Она уходит в свою комнату, а я так и стою в коридоре, смотря ей вслед.

Этот вечер должен был быть другим... должен! Но всё случилось так, как случилось.