***
Она ждет меня у бара.
Все такая же загадочная и притягательная.
Женщина-фантом.…
Перчатки до локтя, маска…
На сей раз просто маска с ушками. Она потягивает выпивку и, разумеется, рядом с ней уже крутится очередной хмырь. Он посматривает в сторону женщины с аппетитом. Она притягивает к себе взгляды.
Интересно, сегодня опять играем в молчанку?
Двигаю постороннего без зазрения совести.
Он рыпнулся было в мою сторону, но напоролся на предупреждающий взгляд и быстро понял, что лезть не стоит.
Вот и славно….
А то размяк я что-то. Домашним совсем стал.
Разленился.…
Наташа уже и не помнит, наверное, каким я могу быть.
Не только я в этих отношениях берега попутал, слишком привык к той, что рядом со мной.
Но и она — тоже.
Аж интересно, кого она во мне видит?
Одомашненного и кастрированного кота? Раньше был хищником, теперь домашний ленивый кот с ошейником.
И как же нутро жжет от мысли, что она свое кольцо сняла, а мое — до сих пор на мне, словно намертво приросло.
— Выглядишь секси, Тигрица.
Улыбается мне.
Сегодня маска приоткрывает нижнюю часть лица.
— Я снял випку, там нас ждет сюрприз.
Замечаю, что она удивлена, но до сих пор играет в молчанку.
— Всего лишь танец тебе в подарок, ты же любишь смотреть, — усмехаюсь. — Все остальное — по твоему желанию или нежеланию. Сегодня ты — Королева.
***
Тигрица
У меня промелькнула мысль, что надо бы остановиться.
Остановиться следовало ещё раньше и не приходить сюда.
К чёрту!
Я получила, что было нужно — доказательства на руках, развод обеспечен.
Но чёрт дернул меня пойти дальше.
С оговоркой, что я всего лишь хочу понять, как далеко готов зайти Иван.
Но, по сути… Наверное, и себя хотелось проверить: как далеко мы были готовы зайти?
Не только он, но и я сама…
Плюс меня раздирало любопытством, да…
Любопытство сгубило кошку.
***
Поначалу все было, как бывает, наверное, в таких комнатах для привата.
Мягкий диван, приглушенный свет, выпивка.
Чувственная музыка, вызывающе красивая девушка-танцовщица, крутящаяся у шеста.
Разумеется, стрип.
И она показывала такое, ох.…
Боже, наверное, я не на то училась в свое время, не на то…
Иначе бы имела сейчас вот такую растяжку, и все мужчины заглядывали бы мне в рот…
Или не совсем в рот, неважно.
— Нравится? — голос Ивана совсем рядом.
Его рука заброшена на спинку дивана позади меня.
Когда успел?
Подкрался незаметно, пока я смотрела на танец.
Предполагала, что Иван что-то задумал, но не могла догадаться, что именно.
Девушка тем временем покинула свое место, приблизилась к нам, танцуя, поглаживая себя. На ней теперь остались только одни крошечные трусики-стринги, которые она то и дело приспускала, показывая голую киску, попку, всю себя….
Иван лениво поманил её к себе пальцем, и она принялась крутиться возле него, трясти задницей перед его пахом.
— Хочешь посмотреть, что будет дальше? Или, может быть… сама примешь участие?
Я с трудом отвела взгляд в сторону от бесстыжей задницы девицы, которая уже присела на бедра Ивана и елозила туда-сюда.
— Ты же без ограничений, не так ли? — новый вопрос. — Оторвемся по-взрослому?
Слишком близко…
И неприятно всё это!
Я сделала крошечное движение в сторону, и вдруг Иван резко дернулся за мной, сдавив горло пятерней.
— Снимай маску. Живо! И парик! А ты.… — девушке. — Свободна! Деньги на столике. Оставь нас.
Я заигралась. Не стоило…
Пальцы на шее усилили хватку.
— У тебя два варианта. Первый, ты снимаешь маску и рассказываешь, зачем устроила этот маскарад и почему выносила мне мозг! Второй, оставляешь маску. Но тогда я тебя трахну. Игры кончились, дорогая. Молчишь? Значит, трахаемся! Напоследок, так сказать, да?!
Глава 26
Иван
Под пальцами пульсирует быстро и отчаянно тонкая венка. Кожа горячая и гладкая, как сатин. Я сдавливаю сильнее, убежденный, что под маской— моя жена.
Ее губы, шея.
Руки? По рукам не понять, она закрыла их перчатками.
Но если бы перчаток не было, я бы увидел на правом запястье след от ожога. Как-то она сильно обварилась кипятком, на руке до сих пор небольшой, но узнаваемый шрамик.
Поэтому она прячет руки, да?
— Отпусти, — шипит.
Злой шепот не передаёт звука голоса.
Так просто и не понять, она ли это.
Я уверен, что это моя Наташа.
Первая мысль мелькнула ещё давно, когда я понял, что странно по времени совпадает моя активная, шальная переписка с Тигрицей и отсутствие моей жены в доме.
Был один момент, который меня едва не сбил с толку: когда я был в «Гараже», то Тигрица была передо мной, я написал жене, она ответила. Тигрица в это время ни с кем не переписывалась.
Но Наташа вполне могла передать телефон подруге, и я даже знаю, какой — тихушнице Ленке, жене Бориса. Они живут рядом с нами, попросил друга проверить по камерам— есть. Моя жена приходила к ней в тот вечер, и на ней красовалось платье, при ней же была вместительная сумка, в которую вполне могла войти маска, парик, перчатки, одежда.
Она?
Я легко могу сорвать маску, одним движением руки.
Но я хочу, чтобы это сделала она сама.
Разоблачила себя, обнажила.
Чтобы показала свои проделки. Вот же фантазерка!
Я думал, что изменяю жене и мучился совестью. Но, оказывается, я изменял жене.… со своей женой!
Как она лихо меня развела, как сладко и порочно возбуждала. Как умело выводила на эмоции и не зря мне казалось, что она меня будто знает.
Знает, от чего меня ведет!
— Снимай маску, Наташа. Выдумщица. Признаюсь, ты взяла меня за яйца.
Возбуждение достигает высшей точки.
Биение её пульса — в унисон с приливами моего возбуждения.
Я в ярости.
Она провела меня как мальчишку!
Зол так, что кроет крайним возбуждением.
Пальцы, будто ведомые чужой, злой волей, опускаются вниз, на пряжку ремня, тянут вниз ширинку.
Она начала дышать чаще, смотрит, но не двигается.
Хотя может, но не делает этого.
Я немного ослабляю хватку на её горле.
Красивая, зараза…
Загадочная!
Как она мне мозг выела…. Как провела…
Выставила виноватым, отымела…
Она не движется, пока я расстегиваю ширинку и спускаю вниз трусы, сжав пальцами одеревеневшее древко члена.
— Взяла за яйца. Может быть, и в ротик возьмешь?
Приближаюсь.
Она отводит лицо в сторону. Я перехватываю ее голову рукой. Волосы…
Парик, конечно же! Как я не понял раньше, идиот?
Она же, да?
Тут полумрак, который хочется развеять и включить свет.
Но я не стану этого делать и чувствую, что она не позволит, вот ведь упрямица, держится до конца, хоть и дышит так часто и тяжело, как будто завелась.
Грудь взлетает вверх и опускается, между налитыми полушариями скользят капельки пота.
Я прижимаюсь членом к щеке, к свободному местечку под маской и просто трусь, совершая поступательные движения, как будто трахаю ее ротик до самой глотки…
Она же это умеет и делает хорошо, но сейчас сидит, напряженная, сцепив зубы, плотно сведя бедра, между которыми, я уверен, распускается влажное, горячее возбуждение!
Несколько горячих, быстрых толчков. Я заведен настолько, что кончаю даже от трения, от легкого контакта с её светлой, гладкой кожей.
Сперма вырывается толчками, стекает по линии челюсти, скользит на шею.
Мне нужно несколько секунд, чтобы поправить на себе одежду.
— Хватит игр, Наташ. Беру свои слова назад, что ты скучная и все такое… Ты меня сделала. Я продул. Виноват.
Она с каким-то шипением отстраняется назад и вдруг резко хватает бокал с выпивкой со стола, плеснув виски мне в глаза.
