Дикий принц (ЛП) - Торн Айви

Я задерживаюсь в душе дольше, чем на самом деле намеревался, старательно избегая, насколько это возможно, намыливать руки в синяках и ссадинах, морщась, когда горячая вода стекает по ним, и вспоминая другие травмы, полученные в драке: разбитую губу, возможно, сломанное ребро, ссадину на моей скуле, которая завтра будет в синяках и опухнет. Горячая вода доставляет мне чертовски приятные ощущения, и более того, она позволяет мне на минуту собраться с мыслями.

Просто войти в эту квартиру было достаточно, чтобы пробудить во мне глубокую тоску, которую я большую часть времени стараюсь игнорировать, это чувство, что мне не место там, где я обычно нахожусь. Это напоминает мне о мечтах, в которые я когда-то почти верил, что они могут стать реальностью – жизнь, свободная от моей семьи, жизнь в маленьком тесном домике, таком же, как этот, с женщиной, которая помогла бы собрать меня по кусочкам, когда я был сломлен. Мои мечты никогда не были грандиозными, как у Дина, или мстительными, как у Кейда. Я просто хотел простых вещей, но на самом деле всё оказалось не так просто. И всё сводилось к тому, чего у меня на самом деле никогда не будет.

Свободы.

Я стискиваю зубы, запускаю руки в свои намыленные волосы, не обращая внимания на то, как они жгут, и радуюсь новой боли. Я думаю о Пикси, ждущей меня там, снаружи, о том, как она целовала меня, и мой член снова набухает, твердея до тех пор, пока головка почти не прижимается к точёным выпуклостям моего живота. Этого почти достаточно, чтобы заставить меня задуматься о том, чтобы подрочить прямо здесь, в душе, где я мог бы представить Афину, представить, что это наше место, что она ждёт меня там, что мы сбежали от всего, что ждёт нас в поместье.

Но я этого не делаю. Я обхватываю член рукой, сжимаю его, позволяя себе одно долгое, приятное поглаживание, морщась от боли в руке, когда сжимаю его по всей длине. А потом я расслабляюсь, собираясь с духом, чтобы пойти туда и позволить Пикси перевязать меня, а потом уйти.

Когда я выхожу из ванной, обернув полотенце вокруг талии, Пикси ждёт меня за крошечным круглым столиком в своей маленькой кухне, перед ней лежит открытая аптечка первой помощи, в дешёвых стаканах два напитка, в пепельнице лежит зажжённый косяк, струйка дыма вьётся в потолок.

— Это тебе. — Она пододвигает один из бокалов, в котором около дюйма коричневой жидкости и один кубик льда. — Это не дорогой бурбон, но он смягчит остроту. — Её собственный стакан полон и тёмен, вероятно, виски с колой, и мой член пульсирует при мысли о том, как я поцелую её и почувствую вкус виски на её губах.

Пикси берет косяк, делает затяжку и протягивает мне.

— Как ты и просил.

Я никогда не был из тех, кто часто курит, но в этом определенно есть что-то такое, что помогает снять напряжение. Я делаю глубокую затяжку, втягивая дым и чувствуя, как он заполняет мои лёгкие, а затем выдыхаю его, возвращая ей косяк, прежде чем взять стакан и залпом допить бурбон. Она права, это дёшево и обжигает насквозь, но притупляет острую боль, пульсирующую во мне во многих местах.

Она берет меня за руку, когда я сажусь. Её прикосновения нежнее, чем я ожидал, они прохладные, когда она свободной рукой наливает ещё немного бурбона в мой стакан, а затем отрывает тампон со спиртом и прикладывает его к повреждённой коже на моих костяшках пальцев.

— Я не ожидала увидеть кого-то вроде тебя, когда пришла туда сегодня вечером, — говорит она, откладывая использованный тампон и открывая другой. — Ты не похож на обычных парней, которые там дерутся.

— Нет? А какие они?

Она пожимает плечами.

— Ты знаешь. Крутые парни. Парни, которым есть что доказывать. Парни с маленькими членами, которым нужно чувствовать себя большими. Парни, которые думают, что женщины – это приз, который нужно завоевать.

Последнее действительно ранит, гораздо сильнее, чем алкоголь, просачивающийся сквозь мою повреждённую кожу и в горло. Я отдёргиваю руку, свирепо глядя на неё.

— Что, чёрт возьми, это должно значить?

Пикси хмурится, берёт меня за руку и крепко сжимает её в своей.

— Что? Я не права?

Я морщусь. На секунду я подумал, что, возможно, она знает обо мне больше, чем показывает, что она явно намекает на то, кто я такой, что я должен был делать, что сейчас происходит с Афиной. Но, похоже, это был просто неудачный комментарий. Нет причин терять форму.

— Ну, мне нравится думать, что я крутой, — говорю я ей с ухмылкой, допивая остатки виски. — И, наверное, мне есть что доказывать. Больше, чем ты думаешь. Но что касается члена, уверяю тебя, он не маленький.

Пикси ухмыляется, кладёт марлевый тампон на мои костяшки пальцев и начинает обматывать их бинтом.

— Ой? Я так не думала, основываясь на том, что чувствовала раньше. Её взгляд скользит вниз, к полотенцу, обёрнутому вокруг моей талии. — Но я была бы не прочь рассмотреть его поближе.

— Я пришёл сюда не за этим, — предупреждаю я её, наливая себе ещё виски и снова протягивая руку за косяком.

— Ты хочешь сказать, что тебе не нравится трахаться после боя? Ты, наверное, единственный парень, который испытывает подобные чувства.

Я глубоко вздыхаю, глядя на неё.

— Ты ужасно знакома для того, кто только что познакомился со мной.

Пикси пожимает плечами.

— Что я могу сказать? Я быстро двигаюсь.

— А может, и нет.

Она замолкает, смотрит на меня снизу вверх и тянется к моей другой руке.

— Отлично. Поступай как знаешь.

Когда она заканчивает с моими обеими руками, я делаю ещё одну затяжку, вставая. Мы ближе, чем я предполагал, и её рот оказывается на одном уровне с моим членом, который, несмотря на мягкое прикосновение к полотенцу, довольно заметно прижимается.

— О, — тихо произносит Пикси, и прежде, чем я успеваю пошевелиться, она тянется к поясу моего полотенца, притягивая меня ближе.

Блядь. Её руки стягивают его прежде, чем я успеваю сказать хоть слово, и она улыбается, когда мой член сразу же напрягается, длинный и толстый, головка задевает её губы, когда он вытягивается по стойке смирно.

Она даже ничего не говорит. Она просто открывает рот, когда моя головка члена касается её рта, и внезапно она окутывает меня, тёплая, мягкая и влажная, и это так чертовски приятно. Её язык трётся о мой пирсинг, когда она стонет, играя с ним, и я, черт возьми, на седьмом небе от счастья.

Я люблю, когда мне сосут член. Иногда мне кажется, что это нравится мне больше, чем настоящий секс. Определенно, когда в этом нет никаких эмоций, только удовольствие. Есть что-то такое в этом горячем всасывании, в ощущении, как язык ласкает меня вверх и вниз по всей длине, в том, как сжимаются мышцы горла, когда я опускаюсь вниз, что возбуждает меня как ничто другое. Когда я вижу, как зелёные глаза Пикси смотрят на меня, когда она обхватывает губами мой член, оставляя на моей коже следы своей черной помады, мне хочется схватить её за волосы и погрузиться в её рот до упора, трахая её лицом, пока я не извергну свою сперму на её милое личико.

Она бы позволила мне это сделать. Готов поспорить, она позволила бы мне делать всё, что угодно. Её рука уже тянется к пуговице джинсов, скользит вниз, в трусики, и она стонет, когда начинает тереть свой клитор, её рот сильно и быстро скользит вверх и вниз по моему члену.

Христос. Я чертовски сильно хочу кончить. Мои яйца напряжены и набухли, всё тело напрягается от желания, но не так сильно. Я не хочу её. Не с ней, не здесь, не в этом месте, таком месте, которое я мог бы представить себе с девушкой, которую я действительно хотел, любил, или с той, которую я хочу сейчас и мог бы полюбить, если бы позволил себе поддаться этому чувству.

Чего я не могу. Никогда. Последствия могут быть слишком тяжёлыми.

Я хватаю её за волосы, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы оторвать её рот от моей пульсирующей, ноющей плоти, вместо того чтобы погрузиться глубже.

— Нет, — с трудом выдавливаю я, и Пикси облизывает губы, её глаза блестят от желания.