Топ-модель - Коултер Кэтрин

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117

Скоро он снова будет дома. На пару дней раньше намеченного срока. Интересно, удастся ли ему хотя бы еще раз побывать во Франции? Даже сейчас он почувствовал в душе легкую грусть от того, что такой возможности у него, вероятно, больше не будет. Через пару недель ему стукнет двадцать пять и нужно будет всерьез думать о женитьбе.

Ему снова вспомнилась молоденькая девушка в отделении экстренной помощи. Сейчас он уже точно знал, что долго не сможет забыть это изнасилование, ее душераздирающие вопли и в кровь разбитое лицо. Да и имя ее он вряд ли когда-нибудь забудет. Перед его глазами еще долго будет маячить та самая газета в киоске парижского аэропорта, где оно было напечатано огромными буквами, — ЛИНДСЕЙ ФОКС. «Конечно, это не имеет ко мне никакого отношения, — подумал он. — Абсолютно никакого».

Было очень жарко, несмотря на то, что были лишь первые дни мая. Линдсей сидела на каменной скамье под высоким дубом в студенческом городке Колумбийского университета. На ней были легкие свободные шорты цвета хаки, толстые белые носки и кроссовки фирмы «Рибок», белая блузка с короткими рукавами. На правой руке болтался теннисный браслет, который она сама себе подарила по какому-то случаю: свидетельство ее восхищения Крис Эверт. Линдсей почти каждый день играла в теннис, от чего ее ноги за последние пару месяцев покрылись загаром. Она весьма недурно играла, хотя до совершенства было еще далеко. Ее удары с первой линии были просто убийственными, но в конце поля она вела себя непредсказуемо и часто ошибалась. Что же касается подач, то примерно из двадцати ударов только один был по-настоящему крутым. Следующая игра с Гэйл Верт должна состояться только завтра утром. Гэйл, ее старая подруга еще по Стэмфордской женской академии, тоже училась в этом университете и специализировалась по физическому воспитанию. Гэйл была прекрасным партнером и играла намного лучше, чем Линдсей.

Линдсей осталось сдать лишь один экзамен, и через пару недель она получит долгожданную степень бакалавра в области психологии, что само по себе весьма неплохо, так как Колумбийский университет славился своими выпускниками и пользовался очень хорошей репутацией.

А что же она будет делать потом? Несколько месяцев назад в университет стали захаживать представители различных компаний. Но ей так и не удалось найти для себя что-нибудь подходящее. Абсолютно ничего интересного. Правда, ей предлагали поработать за границей, и это было бы довольно занятно, но груз старых впечатлений не позволил ей согласиться. Вообще говоря, она плохо знала другие страны, кроме, естественно, Италии, но туда ей ехать не хотелось.

Урчание в животе бесцеремонно напомнило, что во рту у нее маковой росинки не было со вчерашнего вечера, когда она ужинала в квартире Марлен: пицца с острой колбасой и сыром, а потом еще банка не очень крепкого пива. От такой еды ей даже дурно стало.

Пицца, конечно, была хуже некуда, но от одной пиццы ее бы не стошнило. Все дело было в том парне, Питере Мероле, который учился вместе с Марлен. Он начал приставать к ней, а после того, как якобы нечаянно прикоснулся локтем к ее груди, она бросилась в туалет, и там ее вывернуло наизнанку. К счастью, когда она вернулась в комнату некоторое время спустя, он уже ухлестывал за другой девушкой, и с гораздо большим успехом.

Она была спасена.

Линдсей открыла сумку и вынула оттуда пачку бумаг с текстами лекций. Кожаная сумка была предметом ее особой гордости. Сама кожа была мягкой, выкрашенной в светло-коричневый цвет и с годами становилась все мягче и приятнее на ощупь. В ней она носила почти все свои вещи: книги, тетради, калькулятор, теннисные мячи, бритву, пару чистых носков и даже комплект нижнего белья. Проверив записи, она разложила их на коленях, собираясь повторить некоторые лекции. Это был ее последний курс, который читал профессор Граска, рьяный приверженец Фрейда. У него были пронзительные карие глаза, и вообще он походил на типичного профессора с весьма странными привычками и манерой поведения. Это был убежденный холостяк, который проживал со своим отцом в Вест-Сайде на Восемьдесят четвертой улице и никогда не предпринимал попыток обзавестись семьей. Он действительно был странным человеком, но ее он почему-то считал еще более странной. Прочитав написанную Линдсей пьесу, доктор Граска заключил, что у нее есть серьезные нарушения в психике. Этот неутешительный вывод он сделал на основе анализа тех отношений, которые сложились между членами гипотетической семьи. Линдсей описала, как ей казалось, самую обыкновенную семью, но доктор Граска долго копался в этом опусе и отыскал немало интересного для себя. Да и не только для себя. Он настолько увлекся анализом ее пьесы, что даже зачитал студентам во время семинара отдельные отрывки. А после занятий неожиданно пригласил ее в свой кабинет. Он долго расспрашивал ее об отце и все пытался выяснить, как она относится к нему. Затем он сказал, что может помочь ей разобраться во всех ее проблемах, причем предложил приступить к занятиям без промедления, если она, конечно, не возражает.

Линдсей ушла от него, ничего конкретного не сказав. В течение пяти минут она не могла унять дрожь, сопровождавшуюся безотчетным страхом и проклятиями. Со временем все понемногу забылось, но ненависть к Граске осталась, причем не только ненависть, но и значительная доля страха. Она уже окончательно решила про себя никогда не подходить к нему, но экзамен все-таки нужно было как-то сдать. Примерно две недели назад она заставила себя извиниться перед ним, и это было самое ужасное, что она испытала за последнее время. А он просто кивнул головой, хотя и не скрывал своего разочарования, а потом сказал, что она может позвонить или зайти к нему в кабинет в любое удобное время. Ей показалось тогда, что ему вполне можно доверять. Скорее всего, он вычитал что-нибудь из старых газет и именно поэтому знал, что она была изнасилована мужем своей сестры. Собственно говоря, она даже не знала, о чем писали тогда газеты. Ей и в голову не приходило пролистать хотя бы одну из них. Но до нее доходили слухи, что это она соблазнила Алессандро, а потом стреляла в него. Линдсей закрыла глаза и попыталась отвлечься от назойливых мыслей. Сейчас нужно сосредоточиться на последнем экзамене и внимательно прочитать все лекции профессора Граски, так как экзамен обещает быть довольно трудным. Он всегда очень строго относился к выпускникам, специализирующимся в области психологии, и требовал от них всеобъемлющего ответа на все вопросы.

Собрав свои вещи, она медленно направилась в кафе, просматривая по дороге конспекты лекций. Чушь какая-то, подумалось ей. У нее никогда не было злости на отца. Все, что ей нужно было от него, так это чтобы он замечал ее, чтобы признал ее в качестве дочери, вот и все. Разве это ненормально? Если это и можно назвать отклонением в психике, то не больше, чем ее решение избрать психологию в качестве специализации. Ей казалось, что эта наука поможет ей разобраться в особенностях своей собственной психики, проанализировать свое самосознание и избавиться, наконец, от той ненавистной нервной дрожи, которая начиналась у нее при каждом приближении мужчины. Конечно, некоторые курсы и отдельные профессора очень помогли ей. Однако никто из них не мог догадаться, что с ней произошло несколько лет назад. Она повзрослела и поняла, что можно отчасти подавить в себе старые воспоминания, и ей это почти удалось. Она осознала, что князь был психически не совсем здоровым человеком, а она тогда оказалась совершенно беспомощной девочкой, попавшейся в расставленные им сети.

Она также понимала, что ее жуткий страх перед мужчинами является естественной, хотя и далекой от нормы реакцией на то, что сделал с ней князь. Да, она все это прекрасно понимала и вела себя вполне нормально в обществе других людей, но, как только наступала ночь и она оставалась наедине с собой, в ее памяти сразу же всплывали картинки того ужаса, что она испытала, а вместе с этим появлялась, ноющая боль в душе, источником которой было унижение, через которое ей пришлось пройти. Да и обида сдавливала грудь. Трудно было смириться с мыслью, что она оказалась такой непростительной дурой, какой мир отродясь не видывал. Но в последнее время она научилась справляться с этим. По крайней мере, знание психологии помогло ей управлять своими эмоциями, и все было бы неплохо, если бы не этот ничтожный Граска.

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117