Война чувств - Колесникова Наташа

— Здравствуйте, Георгий Петрович!

Епифанов поприветствовал кассиршу, спросил, как идут дела, и этим разозлил сухопарую даму лет сорока с металлической корзиной, набитой доверху продуктами.

— Дорогая, если ты пропустишь его без очереди, я буду жаловаться! — крикнула она. — Это черт знает что творится! Столько лет при капитализме живем, а все как было по блату, так и есть! Безобразие!

Улыбнувшись юной кассирше, Епифанов подошел к даме:

— Здравствуйте, я Георгий Епифанов, хозяин этого магазина. Вы часто у нас бываете?

— Как это — хозяин? — изумилась дама.

— Да вот, нечаянно взял и стал хозяином. Вам нравится у нас? Есть жалобы по поводу обслуживания?

— Я… часто. Да это ж рядом с домом, и цены вполне нормальные. А жалобы… да нет, все прилично, только вот очереди большие. Извините, я же не знала…

— Это вы меня извините, сами видите — все кассы работают, очередь я уменьшить не могу. Вы бы, покупатели, договорились между собой — кто сразу после работы, кто в шесть, семь, девять вечера приходит, может, и очередей не будет. — Последние слова были адресованы всем покупателям.

Они улыбались, принимая шутку хозяина. Не бедные пенсионеры, а сплошь прилично одетые люди, и в корзинке каждого продуктов не меньше, чем на пятьсот рублей. Ничего не скажешь, приятное зрелище. Попрощавшись с покупателями, Епифанов подошел к знакомому рабочему по залу:

— Как жизнь, Илья Тимофеевич?

— Не жалуюсь, Георгий Петрович. Если зарплату повысите, не обижусь. Но понимаю, что мы расширяемся, верю вам, что это дело принесет нам всем выгоду.

— Обязательно принесет, Илья Тимофеевич. К Новому году премии гарантирую, а там и оклады повысим, значительно. Вы Тарасова не видели? Что-то я потерял его. И вообще, где у нас куры Панченко?

Рабочий почему-то смутился, опустил глаза.

— Да был тут Павел Вадимович… И Угрюмов тоже был. Рекламную акцию проводили.

— А куры где?

— Да там они и есть, только обычные. А панченковские… мы тут попробовали тоже, ну и… кто ж не хочет такую курицу в дом принести? Но покупателям тоже досталось.

— Разобрали, выходит?

— Не то слово, смели. Народ спрашивает, когда новая партия будет.

Епифанов не выдержал и расхохотался. Так вот оно в чем дело! Смели, оказывается! А Тарасов, похоже, думает, что теперь добавить к своей записке. А может, закусывает вкусной курятиной, отмечая нежданную удачу. Как ни странно, это не разозлило Епифанова, приятно, черт возьми, чувствовать себя хозяином! И хорошо бы пригласить Панченко, пусть сам убедится, что фирма веников не вяжет.

Но когда Епифанов вернулся в кабинет, настроение его резко изменилось. Да, все хорошо в бизнесе, хоть и не безоблачно, непонятно, чего ждать от Канарца. Но с помощью Панченко можно и с Канарцем совладать. А что у него дома? Что творится с Лерой, почему она интересовалась, когда он вернется? Почему вздохнула с облегчением, услышав, что после семи? Для нее это так важно? Почему? И что это за дерьмовое слово, которое сверлит мозг!

Можно самому поразмыслить и дать ответ, избавиться от навязчивого и тревожного «почему». Что-то случится в его квартире до семи, и Лера довольна, что он приедет после семи, то есть ничего не узнает, не увидит. Вот так она считает, да? Другого ответа у него не было.

Епифанов нажал кнопку селектора, резко приказал:

— Ирина Матвеевна, соедините меня с Тарасовым.

— Сию минуту, Георгий Петрович.

Прошло меньше минуты, прежде чем голос главного менеджера прорезался в трубке.

— Извините, Георгий Петрович, я сейчас думаю над новой докладной запиской. Куры Панченко…

— Почему не выделили отдельную секцию? Почему нет никакой информации о его курах?

— Зачем, Георгий Петрович, если кур уже нет. Дегустация смела всю партию. По правде сказать, и мне самому понравилось, и Сереге, Федор тоже рапортует об успехе. Вкус у этих кур… не сравнить с омарами и лобстерами. А народ говорит, что бульон вообще обалденный получается, вот и расхватали. Я через десять минут буду у вас…

— Завтра! — жестко сказал Епифанов. — Сейчас я уезжаю домой. Все соображения мне на стол завтра. И подробный анализ перспектив дальнейшего сотрудничества с Панченко.

— Да что тут анализировать? Я занимаюсь поиском торговой точки в престижном районе, где «новые русские» живут. Там совсем другой оборот будет. Цену можно поднять еще на десять рублей, а это прямая выгода…

— Ищи. Завтра все данные мне на стол, — сказал Епифанов. — Телефон Панченко у тебя есть, позвони, согласуй объем поставок куриного мяса и яиц. Выдели отдельные секции в магазинах для продукции Панченко или что-то еще, подумай над этим. Все.

Епифанов положил трубку, машинально глянул на часы. Половина шестого. Вот и ладно, самое время вернуться домой, посмотреть, что же там происходит. А дела — завтра!

— Ирина Матвеевна, — сказал он, выходя из кабинета. — Кто будет спрашивать — меня нет. Все вопросы отложите на завтра.

— Как прикажете, Георгий Петрович. Я еще вам хочу сказать — если эти бандиты станут доставать нас, извините за вульгарность, мы все встанем на защиту, я — первая. Можете не сомневаться, — решительно сказала пожилая женщина.

Епифанов наклонился к ней, поцеловал в щеку.

— Вы прекрасная женщина, Ирина Матвеевна. Спасибо. Но никому никуда не нужно вставать.

— Лет двадцать назад я бы восприняла этот комплимент прямо по назначению, — со вздохом сказала секретарша.

— Вы и сейчас красивая женщина.

— Но в другом смысле, верно?

— Не ставьте меня в трудное положение.

— Не буду. Я вас тоже люблю, Георгий Петрович, как руководителя и настоящего мужика.

Епифанов улыбнулся и пошел к двери. Теперь его мысли были заняты одним: что происходит в его доме? Чем занимается сейчас Лера? Тоскливо было на душе, но что поделаешь? Он сам принял решение. Да и правильно сделал, лучше сразу все понять, чем мучиться в догадках.

Лера с изумлением смотрела на импозантного мужчину в черном пальто, в солидном костюме с отливом под ним. Этот Стас Травников разительно отличался от того, которого она помнила по институту. Подумалось, что, может, Людка и права, с таким мужчиной она не пропадет, если, конечно, сумеет по-хорошему уйти от Дмитрия, во что верилось с трудом.

— Привет, Стас. Прямо-таки не узнала тебя. Возмужал.

— Привет, Лера. — Травников поставил на пол дипломат со стеклянными «шляпками», сунул хозяйке три скукоженные от холода розочки. — Это тебе. Замерзли, отогрей.

— Спасибо. Ну, проходи на кухню, Людки еще нет, я тебя чаем напою. Или кофе?

— Лучше кофе, — сказал Травников, проходя на кухню.

Лера хотела по привычке поставить цветы в вазу, но тут же подумала, что скажет об этом Жора, вернулa букет дарителю:

— Муж неправильно поймет, лучше подари их своей пассии.

— Ладно, какие проблемы? У тебя кофе растворимый?

— И не надейся.

— Нормально. Слушай, Лера, ты стала просто красавицей, фантастическая женщина. Только квартирка маловата.

— Нам хватает.

Лера зарядила кофеварку, включила ее. Травников сидел на кухонном диванчике и явно нервничал, держа на коленях черный пластиковый дипломат.

— Так что у вас с Людкой? — спросила Лера.

— Пока ничего не было, слушай, я благодарен тебе за помощь, извини, что так получается, но нам нужно…

— Я насчет чувств.

— А-а… Что тут сказать? Ты сама иногородняя, за бедного инженера не выскочила бы. Так и я… променял любовь на деньги, честно тебе в этом признаюсь. А потом встретил Людку и понял: не могу без нее жить. Деньги меня уже не интересуют, их на все хватает, самое время подумать о любви, тем более судьба подарила нам новую встречу. Ну я и подумал…

Лера и верила, и не верила его словам. Она ведь вышла не за преуспевающего бизнесмена, у Жорки дела тогда шли не лучшим образом, жили с его родителями, во многом ограничивали себя. Любила, терпела и дождалась благополучия. Но Стаса тоже понять было можно. Людка была незавидная невеста, он честно об этом сказал.