Двенадцать шагов (ЛП) - Бартлз Вероника

Джарод целует меня в макушку и вздыхает.

- Я ненавижу видеть тебя такой, - говорит он. - Пожалуйста, поговори со мной. Позволь мне исправить это.

- Я не могу, - мои слезы льются из глаз, бегут вниз по щекам и мочат пальто Джарода. - Ты не можешь, - я вытираю глаза и сажусь, вытягивая себя из его объятий. - Мы не можем исправить это. Я хочу, чтобы ты ушел. Пожалуйста.

Он смахивает слезы, что текут и гладит меня по щеке.

- Я не уйду, пока ты не скажешь мне, что тебя беспокоит. Пожалуйста, позволь мне помочь, - он наклоняется, и его губы мягко касаются моих, а я хочу раствориться в нем и забыть про весь этот дерьмовый день. Я оборачиваю руки вокруг его шеи и запускаю пальцы в его волосы, чтобы притянуть его ближе. Но когда его губы обрушиваются на мои, я напрягаюсь и отстраняюсь.

- Что ты делаешь? - спрашиваю я.

Джарод улыбается.

- Я пытаюсь поцеловать тебя, - он наклоняется ближе, но я кладу обе руки на его мускулистую грудь и отталкиваю его.

- Почему?

Он сидит и смотрит на меня, изогнув одну бровь

- Что?

- Почему ты хочешь поцеловать меня? Почему сейчас?

- Почему нет?

- Серьезно? - я горько смеюсь и отсаживаюсь в противоположную сторону качелей, поворачиваясь к нему лицом и подтягивая колени на сиденье, чтобы создать физический барьер между нами. - Ты провел весь день, ноя о том, как ты хочешь Лаину. Ты действительно думаешь, что поцелуй со мной – это ответ?

Он запускает пальцы в волосы в той очаровательной манере, как делает всегда, когда нервничает.

- Я не знаю. Я думаю, нет.

- Ты не знаешь? Действительно? Да ладно, Джар. Может я и не получаю отличные оценки, но даже я достаточно умна, чтобы понять, что это чушь. Ты не можешь в действительности верить, что Лаина была бы не против, если бы она сейчас пришла домой и нашла нас, целующимися на крыльце.

Он пожимает плечами.

У меня перехватывает дыхание.

-Ты хотел, чтобы она увидела нас целующимися. Ты надеялся, что она вернется домой и застанет нас, что она будет ревновать и выберет тебя, а не Шейна. Ты используешь меня, чтобы добраться до нее, - у меня сводит желудок, и я сглатываю, чтобы удержаться от рвоты.

- Что? Нет! - лицо Джарода бледнеет, и он яростно качает головой. - Нет, конечно, нет. Мы не можем попасться. Она не поймет.

Я складываю руки и свирепо смотрю на него.

- Я тоже не понимаю.

В такой момент драматический уход мог быть очень эффектным, но, конечно, мне некуда идти. Кроме того, я действительно хочу услышать его ответ.

- Я знаю, - говорит он. - Ты удивительная, Энди. И красивая. И одна из лучших людей, которых я знаю. Я не хочу причинять тебе боль. Ты знаешь это, верно?

- Но, ты поцеловал меня и заставил меня думать, что ты влюблен в меня, когда на самом деле все это время, ты представлял, что я – Лаина. В случае если ты не в курсе, то это больно, Джар.

- Я ничего не представлял. Я не жалею, что поцеловал тебя. Ты была такая красивая, а твои губы были такие мягкие, и... и я признаю, время было выбрано неудачно. Но я не думал о Лаине. Только о тебе.

- Ты назвал меня Лаиной, болван. Я думаю, это довольно очевидно, что ты думал о ней.

Он сглотнул.

- Да, это было случайностью. Не можем ли мы забыть об этом?

- Это не совсем то, о чем можно забыть.

- Я знаю, - он запускает пальцы в волосы и с силой выдыхает. - Я – идиот. Просто, я был влюблен в Лаину целую вечность. Но ты..., - он тянется через сиденье и берет мою руку. - Я не знаю. Иногда, кажется, что ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой.

Я одергиваю руку.

Джарод встает и вышагивает взад и вперед по веранде, наконец, остановившись возле качелей. Он облокачивается на перила и изучает мое лицо.

- Я не знаю. Лаина и я, мы... я имею в виду, она... ну, ты знаешь. Я люблю ее. И всегда любил, - он вздыхает. - Но ты мне тоже нравишься. Сильно. Я не хочу портить нашу дружбу, - он снова садится рядом со мной. - Просто иногда, когда я с тобой, я так запутываюсь.

- Ну, пока ты не разберешься, не мог бы ты, пожалуйста, держать свои губы при себе?

Джарод краснеет.

- Договорились, - он смотрит на меня минуту, потом качает головой и улыбается. - Так ты хочешь продолжать сидеть здесь, на крыльце, пока кто-нибудь не вернется домой, или я могу стать твоим рыцарем в сияющих доспехах, ползая под крыльцом, чтобы найти твой ключ?

Десять минут спустя, я вешаю мое пальто на крючок у входной двери и прощаюсь с Джародом.

- Я знаю, что я не получу поцелуй, но могу я хотя бы обнять тебя? - спрашивает он.

Я указываю на паутину, покрывающую его пальто и его волосы.

- Ни единого шанса. Я не большая поклонница пауков.

Я смотрю, как он возвращается в машину и уезжает, а потом иду в свою комнату, где лезу в кровать и натягиваю одеяло на голову. Может быть, завтрашний день будет менее сложным.

***

- Не смотри, - шепчет Эмили, - но Дэйв пялится на тебя. Бедный мальчик практически пускает слюни.

Я бегло осматриваю комнату, потому что это первое, что вы всегда делаете, когда кто-то говорит вам, чтобы не смотрели. Дэйв не покраснел и не отвернулся, как сделал бы нормальный человек. Вместо этого, он посылает воздушный поцелуй.

- О, моя Звезда, Энди, ты краснеешь, - говорит Эмили. - Я никогда не думала, что увижу тот день, когда какой-то парень сможет заставить тебя потерять хладнокровие, - она громко хихикает, заканчивая пронзительным визгом.

Мистер Майер поднял глаза от стопки бумаг, где выставлял оценки и покашлял.

- Если у вас есть вопрос о Пирл-Харбор, Мисс Николс, я был бы счастлив, ответить на него для вас. Но пожалуйста, позвольте Мисс Андерсен сконцентрироваться на собственной работе.

Эмили краснеет.

- Извините, мистер Майер, - бормочет подруга.

Она ждет, пока учитель обратит свое внимание обратно к оценкам, прежде чем снова прошептать.

- Между вами двумя что-то происходит?

- Я и мистер Майер? Ни в коем случае, - я игнорирую, что она раздраженно хмурится и переключаюсь на учебник и рабочую таблицу, которую мистер Майер хочет, чтобы мы полностью заполнили. Подобные таблицы, как правило, отнимают у меня всего пара секунд, чтобы закончить, но я не могу сосредоточиться на потопе в Аризоне. Чувствую слишком интенсивный взгляд Дэйва, и мне стоит больших усилий не посмотреть на него.

Я знаю, что не заморочила голову Эмили ни на секунду, но она не посмеет сказать что-то, когда мистер Майер наблюдает. Она набросится, как только закончится урок. А значит, у меня есть всего десять минут, чтобы понять, какую версию рассказать. Потому что, конечно, я расскажу ей о моей вчерашнем хреновом дне. Только, это будет слегка измененная версия, потому что никто, даже Эмили, не должен услышать о том, что произошло между мной и Джародом.

Я так и слышу голос Рузвельта эхом, звучащий в моей голове: «Прошлая ночь была поистине «дата, которая навсегда останется позорной страницей в истории»» (прим. пер.: так президент Ф. Рузвельт назвал день 7 декабря 1941, когда японцы напали на Пирл-Харбор, в речи с призывом к Конгрессу объявить войну Японии).

Я взглянула через комнату на Дэйва и задумалась, что должна сделать, чтобы убедиться, что он расскажет ту же версию событий.

Глава 15

Как только звенит звонок, Эмили хватает меня за руку и тянет к южной лестнице, которая ведет только к кабинету по домоводству и кабинету труда. Это наше любимое место для приватных разговоров, потому что лестница почти всегда пустая.

Саммер присоединяется к нам, когда мы проходим мимо кабинета ее класса.

- Ладно, рассказывай, - говорит Эмили. - Я хочу весь рассказ, но сделай это быстро. Я не могу снова опоздать на математику, или мистер Розенквист сказал, что позвонит родителям.

Я смеюсь.

- Тогда иди на урок. Мы можем поговорить за обедом. Я обещаю.

- Нет, - настаивает Саммер. - Ты должна рассказать нам. Вчера ты даже не знала, что Дэйв жив, а теперь ты краснеешь, когда ловишь его взгляд на себе? Что случилось прошлой ночью?