Трэвис - Шеридан Миа

И Коннор, и Чарли схватились за животы, разразившись хохотом.

Я наклонился к Чарли, который взял себя в руки.

— Не по-джентльменски обсуждать функции женского тела. Ты должен притвориться, что не замечаешь.

Чарли стал серьезным, как будто обдумывал это.

— Но это же так громко! — наконец объяснил он.

Я посмотрел на Хейвен, которая явно пыталась не рассмеяться, и проиграла свою битву.

Бри раздраженно покачала головой.

— Ребята, уверена, что дядя Трэвис хочет выпить чего-нибудь холодного. Идите доедайте свои хот-доги.

Я опустил обоих мальчиков на землю, и Коннор взглянул на Хейвен, встав передо мной на цыпочки. Я наклонился, чтобы услышать его громкий «шепот».

— Дядя Трэвис, а что случилось с другой девушкой?

Хейвен отвела взгляд, явно немного смущенная и, притворяясь, что не слышала.

— Ну, приятель, я порвал с той девушкой, но Хейвен — всего лишь мой друг.

Коннор взглянул на нее.

— О-о-о, — сказал он. — Ты любишь жуков? — очень серьезно спросил он Хейвен. — Та, другая, вообще их не любила. — Я чуть не рассмеялся, вспомнив, как Фиби буквально выпрыгнула из своей кожи, испустив пронзительный визг, когда Коннор попытался посадить ей на руку божью коровку. Жест, который он имел в виду, как нежный и гостеприимный, и на который она отреагировала, как на терроризм. После этого они в основном держались от нее подальше, не то чтобы я часто брал ее с собой, когда проводил время с близнецами. Кажется, это было ее предпочтением. И моим.

Но лицо Хейвен наполнилось удивленным счастьем, глаза расширились от удовольствия.

— Обожаю жуков!

Ах, вот мои племянники и нашли общий язык с женщиной. Любители насекомых и леди-цветочница. Брак, заключенный на небесах. Или Райский сад, или любой другой рай, где приветствовали и растения, и насекомых.

Она наклонилась вперед, положила руки на колени, опускаясь на один уровень с ними, и приблизилась. Мать Арчера, Алисса, говорила со мной именно так. Внезапно ее образ передо мной заполнил мой разум. Чистый. Четкий. Мой взгляд метнулся к Арчеру, и он посмотрел на меня, его лицо выражало замешательство и легкую озабоченность тем, что он увидел на моем лице. Я расслабил черты лица и отвел взгляд.

— Один из моих любимых жуков — пиратский жук, — сказала Хейвен. — Он питается вредными насекомыми и сохраняет растения здоровыми.

Их одинаковые золотисто-карие глаза расширились.

— Пиратский жук! — радостно повторил Чарли. — Божьи коровки тоже едят плохих жуков! — сказал он. — Моя мама говорит, что они приносят удачу, но я не должен садить их на подружек дяди Трэвиса. — Он опустил глаза и поскреб носком ботинка грязь, возможно, вспоминая пронзительный упрек, который получил за свой дар.

— Ну, я не подружка Трэвиса, — сказала она, бросив на меня быстрый взгляд, — и мне бы очень хотелось, чтобы ты подарил мне божью коровку. Я бы назвала ее Битси и поселила в плюще на своем подоконнике. Каждый вечер, прежде чем выключить свет, я говорила бы: «Спокойной ночи, Битси. Спи крепко в своей постели из плюща».

Они уставились на нее в полном благоговейном восторге.

— Еще один мой любимый жук — стрекоза, — продолжала она, укрепляя их вечную преданность. — Они пожирают комаров и всяких других вредителей. Просто засасывают их на ужин, как спагетти!

— Вау! — крикнул Чарли, в то время как Коннор издал чавкающий звук, наполненный как слюной, так и ликованием.

Хейвен рассмеялась, встав прямо, в ее глазах плясало счастье. Какое-то мгновение я не мог отвести взгляд. Солнце, казалось, стало на несколько градусов жарче, каким-то образом согревая мои внутренности так же, как и кожу, хотя мы стояли в тени.

Хейвен посмотрела мне за спину и помахала рукой.

— О! Там Бетти и остальная команда накрывают стол для пикника, — сказала она, положив руку мне на плечо. — Пойду поздороваюсь и посмотрю, не могу ли что-нибудь для них сделать. — Она повернулась к Бри и Арчеру. — Было так приятно познакомиться.

Они тепло улыбнулись ей.

— Нам тоже, Хейвен, — сказала Бри. — Надеюсь скоро снова увидеть тебя.

Ее улыбка стала шире, когда она посмотрела на близнецов.

— И с вами было приятно познакомиться, — сказала она. — До свидания, друзья-любители жуков.

— До свидания! — сказали они. — Дядя Трэвис! Ты не сводишь нас за мороженым? Наш папа должен произнести речь.

— Скоро вернусь, — сказала Хейвен.

— Да, — кивнул я. — Буду ждать. — Наши взгляды задержались на мгновение, а затем она повернулась и направилась к месту, где стояла наша компания.

— Дядя Трэвис! Мороженое! Мороженое! — жизнерадостно напомнил мне Чарли.

Бри поцеловала Арчера, и он повернулся, чтобы уйти, наклонив ко мне подбородок.

— Удачи, — сказал я, хотя знал, что ему это не нужно. К этому моменту он произнес сотни речей перед членами общины, и не было большого давления, связанного с тем, чтобы поэтично рассказывать об истории городского фестиваля и значении черники.

— Твоя мама не возражает против мороженого? — спросил я. Близнецы оглянулись и нервно посмотрели на свои недоеденные хот-доги, а затем на мать.

Бри положила руки на бедра, заставляя их страдать еще мгновение, прежде чем посмотрела на меня, улыбнулась и сказала:

— Конечно.

— Ура! — закричали они, взяв меня за руки.

После мороженого и короткой приветственной речи, поблагодарив людей за то, что они пришли на фестиваль, который длится уже более двух столетий, Арчер взял своих мальчиков под руку, а я вернулся к столам для пикника. Разочарование охватило меня, когда я увидел, что стол, к которому Хейвен пошла приветствовать компанию, пуст. Я представил себе, как они играют в подбрасывание кольца, как слепые броски Берта сбиваются с ног маленьких детей или разбиваются о дешевое пиво и контрабандный самогон, или еще какую-нибудь подобную чепуху, и почувствовал себя странно мрачным из-за того, что я не был там с этими нелепыми дураками.

Бри сидела на одеяле возле их столика, коляска была припаркована рядом с ней, и я побрел в ее сторону, садясь, вытянув ноги перед собой и опираясь на руки.

Бри заглянула под одеяло, которым была укрыта коляска, где, очевидно, уснула Эвери. Электрический вентилятор, прикрепленный сбоку и издававший мягкий жужжащий звук, поддерживал ее прохладу, пока она дремала.

— Чудесный денек, — сказал я, оглядывая смеющихся, прогуливающихся людей неподалеку, переходящих от одной палатки к другой, мои глаза высматривали трость или ореол светлых волос или, может быть, пару слишком больших комбинезонов. Но в основном я искал голову с каштановыми кудрями, заплетенными в косу. Арчер стоял рядом, его руки быстро двигались в воздухе перед ним, отвернувшись, так что я не мог точно видеть, что он говорил паре, с которой разговаривал. Что бы это ни было, он заставлял их смеяться, и женщина в ответ подняла руки, хотя ее муж говорил своим голосом. Близнецы бегали вокруг ног Арчера, играя в догонялки, в то время как их отец одновременно — и умело, надо сказать — использовал свои руки, чтобы говорить и держать свой энергичный дуэт под контролем с помощью нежного похлопывания рукой то здесь, то там.

Я вспомнил его тихим отшельником, каким он когда-то был, с поникшими плечами, опущенной косматой головой, совершенно одиноким и игнорируемым, идущим по улицам Пелиона, и острый укол сожаления пронзил мое нутро.

Я был одним из тех, кто игнорировал его.

Этот укол усилился.

«Что с тобой не так?»

«Что с тобой не так?»

— Хм? — спросила Бри, возвращая меня в настоящее, ее глаза были прикованы к мужу, мягкое, нежное выражение, все еще сохранялось на ее лице все эти годы спустя, пока она наблюдала, как Арчер общается с другими. Или за тем, каким отцом он был для их детей. Или за тем, как он дышит воздухом. Просто за тем, что он существует.

— Что?

Она взглянула на меня, озабоченный хмурый взгляд сменил выражение любви, которое она только что носила.