Облепиха для мажора (СИ) - Андреева Ася

- Давай, приступай. Этот вип-номер, кстати, очень дорого стоит. Отрабатывай, - делает последний шаг ко мне, а наши тела почти касаются друг друга.

Что же я наделала. Я, будущий международный журналист, который должен уметь договариваться с людьми, не теряться при различных обстоятельствах, находить слова, довела этого парня до такого состояния, что он вполне готов сейчас кого-нибудь пристукнуть. Между прочим, не исключено, что и меня в том числе.

Да, он виноват. Он кругом виноват. Но я… Как я сейчас ему объясню, что совсем не этого хотела. Что это был порыв отчаяния – явиться сюда. Что сразу передумала, как только переступила порог клуба.

Да и пару часов назад я совсем не хотела решать проблему вот таким способом. Выпила почти полбанки успокоительного. Странно, что ещё вообще держусь на ногах.

Он сильно прижимает к себе и грубо впивается в мои губы. На некоторое время ему даже удаётся заставить меня впустить его в мой рот. Но, я, несмотря на дикую слабость, отталкиваю его с такой силой, что сама удивляюсь себе.

Теперь он стоит в пару метрах и с ненавистью смотрит на меня.

- Не нравится, Лера? А как ты хотела? Когда продаёшь своё тело, именно так и относятся к тебе другие.

Я понимаю. Заслужила. Но ведь это ты достал из моих глубин то тёмное, что я почти продала свою душу. Столько испытаний не каждый сильный человек выдержит. А что говорить про меня, когда я во всём сомневаюсь. И за мной нет никакой поддержки.

Нужно ему рассказать про маму. Он человек. У него тоже есть родители. Он должен понять. Надо уговорить его помочь мне хотя бы восстановиться в универе. Это же его рук дело. Он свободно прогуливает, а его никто не трогает.

Хочу. Хочу это всё ему сказать. И про маму хочу. Но гордыня ест меня изнутри. И я произношу совсем другие слова.

- Максим, ты сам мне предлагал таким способом рассчитаться за твой бампер. Не высокую ли цену установил? – меня заносит, и я продолжаю. – Так почему теперь это тебе не нравится? Когда покупаешь тело, именно так и относятся к тебе другие.

- Замолчи, пожалуйста. Прошу тебя, больше ничего не говори, - он садится на диван и обхватывает свою голову.

Я понимаю, что это тот момент, когда можно изменить своё будущее. Эта мысль просто врезается мне в голову.

Я, шатаясь в разные стороны, несмело подхожу к дивану. Пытаюсь справиться с сильным головокружением. Тщательно подбираю слова в уме. У меня будет всего один шанс, чтобы всё исправить.

- Максим, пожалуйста, помоги мне, - язык заплетается, а нутро протестует.

Тяжело просить о помощи своего врага. Тяжело просить о помощи человека, который виноват во всех твоих бедах. Тяжело просить человека, которого ненавидишь.

Он поднимает голову и смотрит на меня очень странным взглядом.

- Максим, я не могу вернуться в свой город. Помоги мне восстановиться в универе. Поговори с деканом. У тебя есть такая возможность.

Он так резко встаёт, что я заваливаюсь назад. Проклятые туфли. Совсем не умею держаться на такой шпильке. Быстров подхватывает меня и прижимает к себе, чтобы я не упала. Потом уже знакомым мне движением берёт меня за подбородок, чтобы заставить посмотреть в его глаза.

- Ты о чём, Лера? – мои таблетки, наверное, расплавили мой мозг, потому что мне кажется, что он произносит это очень ласково.

По щекам потекли маленькие ручейки слёз, которые я больше не могу сдержать. Он прижимает меня к себе ещё сильнее и гладит по волосам. И вот я уже не могу подавить свои сдавленные всхлипы. Судорожно вздыхаю. И плачу. Плачу перед ним. Перед человеком, которому всё равно.

- Тише, Лерочка, успокойся, - на моё удивление он жалеет и утешает меня. – Расскажешь, что случилось у тебя, и мы обязательно всё решим. Ну, хватит, хватит.

- Максим… Я не собиралась с тобой спать, - говорю непослушными губами.

- Я знаю, Лера. Я всё знаю, - он ласково просовывает свои пальцы в мои волосы. – Я всегда это знал.

- Точнее, - снова всхлипываю, - была такая мысль. Но я бы не смогла. Никогда не смогла. У меня мама болеет. Нас выселяют с Женькой, - я сумбурно вываливаю ему все свои проблемы, вдруг он пока не знает, куда завели его шуточки.

- Тааак… Почему ты молчала? Почему сразу не обратилась ко мне?

- Так это не ты сделал?

- Что сделал, Лера? Ты сегодня меня пугаешь. Так, пойдём, умоемся. Потом выпьешь чаю. Успокоишься, а тогда поговорим.

Я согласно киваю. Вытираю слёзы руками и стараюсь успокоиться.

- Прости, что сегодня так грубо с тобой обращался. Но я хотел, чтобы ты почувствовала, как это… Продать себя. Чтобы даже мыслей таких не возникало в твоей голове. Прости ещё раз. Я даже предположить не мог, что тебя привело сюда. Вот я дурак, обрадовался, что ты, наконец, пришла. Обратила на меня своё внимание. А ты, по-хорошему, должна ненавидеть меня.

- Максим…

- Должна, Лера, ненавидеть. Иначе, это уже будет не та гордая девочка, которая, не задумываясь, даёт отпор зажравшейся дубине. Давай, пойдём, тут есть вода. Иди сюда, - тащит меня за руку в сторону двери, которая находится внутри помещения.

Включает мне воду. И на секунду замирает. Прислушивается к тому, что происходит в соседнем помещении. Я тоже слышу какие-то странные звуки. То ли мычание, то ли всхлипы девушки. Или не девушки? А если здесь, за стеной, так же, как и я, кто-то оказался в подобной ситуации. Только закончилось не всё так радужно.

Мы, не сговариваясь, выбегаем в комнату. Он открывает замок, а я на ходу сбрасываю ненавистные каблуки. Выходим в общий коридор. Максим подходит первым к соседней двери. Прислоняет ухо и слушает. Я подхожу ближе, но он знаками показывает мне, чтобы я вернулась в комнату.

Я тихо возражаю, но он прислоняет палец к своим губам, чтобы я замолчала. Но что тут думать. Рядом в зале пол-универа сидит. Ребята придут на помощь, если понадобится. А тут человек может не дождаться помощи, пока мы размышляем.

Дёргаю за ручку, и дверь, на удивление, открывается. В углу на полу замечаю молодого парня с сильно разбитым лицом. Возле него стоят амбалы, в руках которых блестит оружие. Я первый раз вижу пистолеты, поэтому ничего не могу сказать, что это за средства обороны. А на диване, аналогичном нашему в соседней комнате, вальяжно сидит мужчина пожилого возраста. На столике перед ним, как в кино, лежит раскрытый дипломат с пачками денег.

- Что за… - кричит он, и сразу становится понятно, кто тут правит балом.

Быстров хватает меня за руку, и мы бежим в конец коридора. Заворачиваем за угол. Максим дёргает дверь на запасную лестницу, но она не открывается. Тогда он, не выпуская мою руку, ногой открывает дверь в уборную. Мы запираемся изнутри.

Максим взбирается на высокий подоконник, чтобы открыть окно. В нашу дверь уже барабанят. И в это время он выбивает стекло, зажимает рукой плечо, потому что по нему начинает струиться кровь.

- Лера, быстро сюда.

Я послушно взбираюсь за ним. Чувствую резкую боль в ступнях.

- Лера, не отвлекайся.

Мы перелазим на бортик за окном. Здесь второй этаж, но под нами крыша гаража.

- Прыгай, не бойся, здесь около метра всего.

Он помогает мне вслед за ним оказаться на крыше гаража. Мы бежим по крыше в сторону её понижения. Когда высота остаётся около полтора метра, спрыгиваем, не сговариваясь, и несёмся в сторону парковки.

- Лера, - он передаёт мне на ходу ключи от машины. – Ты поведёшь. Я сильно порезался. И мне нужно сделать пару звонков. Уходи, как тогда от нас. По своим улицам, в которых ты ориентируешься, - быстро распоряжается Максим.

Я согласно киваю.

- Лера, - кричит он на ходу. – Лучше бы ты согласилась со мной сегодня переспать. А теперь мы вляпались. По самые уши.

Гад, какой же он всё-таки гад.

Глава 26

- Максим, у меня проблема.

- Что такое? Давай выезжай.

- Я ездила только на механике…

- Лера, млин… Быстро, выезжай, - кричит он.- Что тут думать? Левой ногой просто ничего не делаешь. Давай, давай.