После развода. Не предал, а разлюбил (СИ) - Ветрова Влада

* * *

— Я понимаю, что ей было тяжело, — произносит Богдан задумчиво. — Всю жизнь ее на руках носил, а тут вдруг стал беспомощным и жалким. Но это — эгоизм, — переводит взгляд на меня. — Тебе не кажется?

— В чистом виде, — легко соглашаюсь. — Но у медали всегда две стороны.

— Предлагаешь мне простить ее? — удивленно распахивает глаза.

— Нет, — отвечаю мягко. — Как я могу предлагать подобное?

— А ты? Ты бы простила, если муж изменил тебе всего один раз и глубоко раскаивался?

— Понятия не имею. Он извинился только несколько дней назад, — немного истерично прыскаю. — Мне сложно даже представить такую ситуацию. И я — женщина. Мы, как правило, более мягкие и уступчивые, особенно рядом с сильным мужчиной.

— То есть, да? — продолжает задавать один и тот же вопрос, на который у меня нет однозначного ответа.

— Вполне вероятно, — пожимаю плечами. — Была бы после этого счастлива с ним — не знаю. Зависит от количества усилий, которые бы он приложил.

— Почему тогда не покажешь ему то видео? Все пойдет именно по этому сценарию, уверяю тебя.

— А у меня к нему не осталось никаких чувств. Вообще. Он для меня — отец моей дочери. Я больше не воспринимаю его как мужчину, с которым потенциально могли бы завязаться романтические отношения. Он привлекателен, обеспечен, у него полно положительных черт, за которые я когда-то его полюбила. Но я уже люблю другого.

Богдан реагирует улыбкой на мое последнее откровение, а я, в шоке от самой себя, округляю глаза и закрываю рот ладонью.

— Все в порядке, — смеется тихо. — И я наконец-то понял, почему да, но нет.

— Не то, чтоб прям люблю, — бормочу оправдания, — скорее, влюблена. Немного. Мы слишком мало знакомы для чего-то большего.

— Я готов был сделать Виолетте предложение в тот же день, как встретил ее, — вспоминает с теплотой. — Очень долго за ней ухаживал. Неприлично долго, — повторяет сердито.

— Сколько? — любопытничаю и прикусываю губу.

— Больше двух лет.

— Что-о-о⁈ — тяну со смехом. — Быть не может! Нет. Не верю.

— А я не поверил своим ушам, когда она сказала «да». Сидим, завтракаем, и она вдруг роняет невзначай. Да, я согласна. Я выйду за тебя. Это при том, что официальное предложение от меня поступило спустя полгода, то есть, думала она ещё полтора. Я подавился и долго не мог откашляться, очень романтично.

— Очень, — пыжусь и аж ерзаю на стуле, так пробрало.

— Куда все делось? — бросает в пустоту Богдан и вновь уходит в себя, устремив взгляд за окно.

— Быт? — предполагаю, чтобы хоть как-то расшевелить его.

— У нас не было быта как такового. Я не хотел всю жизнь работать на дядю, думал, чем бы заняться, какое дело открыть. Она — предложила идею, которой горела сама. Целыми днями вместе, беспрерывный движ. Макс — с нами. Весело было, — снова пробивается улыбка, но, ненадолго. — Но я не смогу проглотить ее предательство. Я не в состоянии даже выслушать ее.

«Потому что ты до сих пор ее любишь», — чуть не брякаю вслух.

— Работать на себя — как это вообще? — меняю тему. — У Руслана свой бизнес, что-то связанное с айти, но я в этом не в зуб ногой, никогда даже толком не спрашивала, что он делает.

Договариваю и в точности как Богдан отвожу взгляд. Я ведь в самом деле никогда не спрашивала. Даже не пыталась проявить заинтересованность в том, что занимало большую часть его дня. Мне было все равно. Спрашивала что-то вроде «как дела на работе?» и получала такой же скупой и бессмысленный ответ, каким был вопрос. Все хорошо. Хорошо не было.

— Достаточно геморройно. Но увлекательно, — делится Богдан, когда я возвращаюсь в настоящее. — Извини, — реагирует на вибрацию мобильного в кармане. Достает его и хмыкает: — Из салона. Слушаю. Отлично, запишите. Да, спасибо, — убирает телефон и сообщает: — Похоже, встретимся еще и завтра.

— Во сколько? — уточняю, почуяв подвох.

— Так же, в девять.

— Супер, — отвечаю с улыбкой. — Отойду на минутку.

— Да, давай, как раз нужно позвонить по работе.

С собой беру только дамскую сумочку и на ходу в туалет проверяю, нет ли сообщений от Марка. Что было бы логично, учитывая, что у него нашлась минутка позвонить в салон и отменить завтрашнюю запись. Но у него, похоже, как и у моего бывшего, есть время на что угодно, кроме меня.

Но и с этим кофеепитием пора закругляться. Один раз я уже позволила себе увлечься. А Богдан только думает, что свободен, на деле же это слишком далеко от истины.

Когда возвращаюсь к столику, натыкаюсь на его извиняющийся взгляд.

— Прости, мне нужно ехать в офис. Как я успел сказать, работать на себя — достаточно геморройно.

— Как-нибудь расскажешь, — улыбаюсь и поднимаю с пола пакет с новым платьем.

Где-то на том же уровне осталось мое нелепое, никому не нужное чувство.

Глава 11

Таисия

— Ты чего как собака побитая? — изумляется Надя, поджидая меня рано утром в салоне. — Что он сделал? — сердито упирает руки в бока и хмурится.

— Кто? — хмыкаю и расстегиваю пуховик.

— Ты мне скажи, — брякает Надя.

— Да все в порядке, в общем-то, — лениво пожимаю плечами, но, зная, что она не отстанет, коротко поясняю: — Богдан приятный собеседник. И, как я поняла из разговора, до сих пор любит бывшую жену. Не влюблен, там не пустая страсть, как было у нас с Марком, там глубокое сильное чувство. Просто потрепанное ее ошибкой. Они еще сойдутся, помяни мое слово.

— Плевать на них, — отмахивается Надя, темнея лицом. — Почему ты сказала «было»?

Снова пожимаю плечами и вешаю пуховик в шкаф. Приглаживаю волосы, разглядывая свое отражение. Похудела я, что ли? Или просто осунулась?

— Он снова не придет на массаж. О чем написал в первом часу ночи. Видимо, чтобы не звонить.

— Да с чего ты взяла? — фыркает подруга. — У него там дым коромыслом, вот и все.

— Отменил еще утром, Надь.

— А на счет Богдана — точно?

— Нет, конечно, я ж не ясновидящая. Но я не хочу даже пытаться строить отношения с мужчиной, который еще не попрощался с прошлым. Ты бы видела, как он вспоминает их брак. Я, оглядываясь, вижу только ошибки. А он будто клад рассматривает. Восторг и пламя. Так что? Одолжишь Борьку-то? — подкалываю ее и по-дурацки играю бровями.

— Да бери, для тебя не жалко, — тяжело вздыхает Надя. — Ну и черт с ними со всеми, правда? Просто сходи куда-нибудь в том платье, от мужиков отбоя не будет.

— Не хочу я никаких мужиков, — морщусь и иду переодеваться. — Одни расстройства.

День как день. Немного отвлекаюсь на одного клиента, бывшего футболиста из того же клуба, в котором работала. Болтаю с ним, пока делаю совсем не тот массаж, на который был записана. Потом краснею, когда он спустя полчаса на радостях притаскивает букет. Прошу его распространить информацию о том, что ко мне с цветами нельзя, а сама кошусь на камеру и чувствую, как над моей работой безжалостный палач заносит топор увольнения.

В начале девятого беру последнего перед Богданом клиента, поймав себя на мысли, что все же жду встречи, но не успеваю закончить, как в дверь стучат.

За все месяцы работы такого не было ни разу. У меня резко взлетает пульс, женщина на массажном столе удивленно приподнимает голову, а я извиняюсь и прошу подождать буквально несколько секунд.

Если честно, ожидаю, что меня незамедлительно уволят. Но когда вижу в коридоре Надю, сжимается сердце.

— Я подменю тебя, — говорит подруга. — Позвони Руслану.

Не выхожу, а выбегаю, почти отталкивая ее. Сердце колотится уже в горле, лицо заливает жаром от плохого предчувствия, руки так трясутся, что с трудом держу в руках телефон. Машинально отмечаю, что он звонил семь раз, прежде чем, видимо, Надя ответила на вызов. Перезваниваю и слышу его мрачный голос:

— Юля в больнице, ДТП. Обследуют.

— В какой? — только и спрашиваю.

Никому ничего не объясняя, не переодеваясь и напрочь забыв даже о куртке, выбегаю на улицу. На ходу достаю ключи от машины, проскальзываю на корке льда и едва не падаю, мысленно проклиная коммунальщиков. Открываю замок, дергаю за ручку, но дверь не поддается.