- Ну а что мне делать, по-твоему?!
- Ты пьян?...
- Ну, не в дрова. Что-нибудь хочешь мне сказать, Свет?
- А надо? - подрагивают от обиды мои губы.
- Надо....
- Что?
- Не тесно тебе там? - ядовито.
Я не знаю, что в такие моменты говорят мужчинам. У меня таких моментов не было. Но от внутреннего раздрая и полной растерянности, во мне неожиданно просыпается моя мама. А с мамой моей шутки плохи, хоть и внешне она женщина миниатюрная.
- Ты бессмертный что ли, Тихомиров?? Быстро, короче, вызвал такси и поехал домой, понял?! - шиплю на него. - Залез в свой грёбанный душ и лег спать!
- Ааа.... - растерянно. - В целом, понял. Ясно. Ага.
- Ещё что-то сказать тебе?! - шепчу яростно.
- Ты чо шипишь, Чалкина? - пьяно и иронично. - Я с Саяновым коньяк пью.
- Допил?
- Почти....
- Пока такси приедет, допьешь.
- Никитос, меня кажется абьюзят, - смеётся он. - Светляк, я полчасика ещё, ладно?
- Ладно... - закатываю глаза.
- Как дела у тебя, тигрица моя карликовая?
- У тебя пятерка по комплемента была, наверное в третьем классе.
- Ты скучаешь по мне?
- Очень! Очень не хочу отвечать на этот вопрос.
- А я да. Приеду домой, наберу?
- Дыа.
- Не разбужу?
- Н-н-н-нет....
Какой уж тут сон?!
Скидываю вызов.
Нет, ну каков гад! Шляется там где-то со своим противозаконным членом. Коньяк он пьет!
Господи, как я его женить буду, я же чокнусь….
Глава 28 - Нечестно
Мы делаем вид, что не ссорились ночью. Что он не сорвался выгуливать свою сомнительную персону. А я не шипела на него как жена после двадцати лет брака. И мы оба не бились в ревнивых судорогах.
Открыв капот, ковыряется в машине под моим окном.
В балаклаве, распахнутой куртке, и беспалых перчатках
А я смотрю на него в окно.
Любуюсь - это точнее.
Кто бы мог подумать что на Тихомирова можно любоваться.
А вот...
Закрывает капот.
Разворачивается ко мне, стягивая балаклаву с лица наверх.
Приоткрываю окно.
- Поедешь со мной?
- Поеду....
Ты бы хоть для приличия, Светлана, спросила куда!
Но я просто хочу побыть с ним. Завтра мне опять к девчонкам.
- Выходи.... - ухмыляется. Собравшись за минуту, выбегаю в подъезд.
Ну ты вообще звезда, Чалкина! Даже как-то неловко. Ну хоть десять минут себя подождать дай мужчине!
Или уж тогда блюдо неси, чтобы сесть, с золотой каёмочкой.
Стою в подъезде как дура.
- Ой, ладно! - закатываю на себя глаза.
Выбегаю.
Стою возле него, заглядываю в глаза.
Как врезала бы за "карликовую"!
- А куда мы?
- Девочке надо одной помочь. Заяц попросила посмотреть, что там...
Девочке.... Вот только не начинай, Светлана Романовна!
Мы едем к "девочке".
Свет загрузился, и сидит молчаливый. Не шутит, не стебёт. Даже как-то тревожно.
Слегка прикасаюсь пальцами к его кисти, желая снять это напряжение.
Сжимает мою руку. Сплетаемся пальцами.
У него такая огромная кисть, что я чувствую свою распятой в ней и слегка изнасилованной. Но сижу довольная, не дергаясь. Потому что ловлю в этом проявление чувств от Света. И моя тревога чуть отступает.
Отвечаю на звонок отца, держа телефон другой рукой.
- Да, пап....
- Ты вообще о нем хоть что-нибудь знаешь?!
Ни здрасьте, ни до свидания, сразу наезд с порога.
- Знаю.
- Да он весь как гирлянда нарядный! Судимость и условка, приводов не счесть!
- Я знаю, да.... - бормочу я, заливаясь краской.
Надеюсь Тихомиров не слышит.
- Чё ты там бормочешь? - рявкает отец. - Ты с ума сошла?! За кого ты там замуж собралась? Уголовника???
- Пап... Мне немного неудобно разговаривать.
- Не удобно тебе?! Чтобы завтра же паковала свои чемоданы.....
- Я тебе перезвоню и все объясню.
Там же не "расстрельные" статьи! Да и замуж меня никто не звал.
- Я поражаюсь тебе, Света! Ты повзрослеешь когда-нибудь? Или так и будешь бродячих котов домой таскать? Вспомни как они себя ведут! Все обдерут, перевернут, хозяев расцарапают и в тапки нагадят. Я сколько их выкидывать буду?
- Пап!
- Не папкай. Я все сказал!
Вздыхая, скидываю вызов.
- Не спрашивай.... - прошу я, поймав взгляд Тихомирова.
- А чё мне спрашивать.... Я и так знаю. Не зашла моя кандидатура.... Бывает!
- Его смутила судимость, - уклончиво объясняю я.
- Ну, она есть. И никуда не денется.
Переглядываемся.
- Мы обсуждаем сложности брака, который мы придумали для моего папы, - напоминаю я. - Проблемы как бы нет!
- Ах, точно, - усмехается. - Совсем ты мне, Чалкина, голову заморочила. Так и жениться можно нечаянно...
А потом всю жизнь мне предъявлять за неслучившийся "райдер"? Нет уж... Ищи свою "жену с прицепом".
И теперь я гружусь и замолкаю.
- Ты чего?
Отрицательно качаю головой.
- Так.... Задумалась.
Мы приезжаем на место.
А девочку зовут тоже Света. И она тоже рыжая. Только юная совсем, семнадцать лет.
Осталась одна с маленьким сыном на руках!
Хорошенькая, - с горечью констатирую я.
Свет разговаривает с ней, расспрашивая детали.
А я сижу у кроватки, смотрю на ее хорошенького полугодовалого сыночка. И тихо вытираю слезы.
Она смотрит на Тихомирова как на божество, и смущаясь, заикаясь, рассказывает, что сирота. А парень бросил, когда узнал о беременности...
- Имя, фамилия, год рождения знаешь? - спрашивает он у нее.
- Знаю.
- Завтра я отвезу тебя в отделение, напишешь заявление на установление отцовства. Продашь в суд. Подашь на алименты. На себя и ребенка.
- Ой.... - всхлипывает. - Не хочу ничего от него...
- А от кого хочешь, Свет? Ну кто это должен делать?
- Не знаю....
- Давай-ка байки про принцев на белых конях отменим. Их в природе столько нет - белых коней, сколько вас - доверчивых дурочек. Пусть твой герой-любовник отвечает за своего ребенка и тебя, которая в семнадцать родила. Или пусть содержит и его и тебя. Или - будут у него серьезные проблемы с законом. Не рассчитается...
- Не хочу его денег.... Сама работать пойду.
- "Изба горела и горела... А конь скакал-скакал-скакал....", - закатывает глаза Тихомиров. - Глупая ты. Это для сына твоего деньги. Ты не имеешь морального права из-за своих женских обид его этих денег лишать, поняла? Или ты хочешь, чтобы опека ребенка отняла? Ведь жить вам не на что. А фонд наш - помощь эпизодическая. А на работу тебя не возьмут.
- Ладно, - вытирает слезы. - Я просто не хотела, чтобы ребенок на него был оформлен.
- А на кого он должен быть оформлен?
- Не знаю.... Может найду человека хорошего, - смотрит с надеждой в глаза Тихомирову. - Усыновил бы моего сына. Я бы замуж за него вышла...
Он тяжко вздыхает.
Оставляет ей пакет с продуктами, памперсы, ещё что-то.
- Всё, соберись, настройся. Завтра увидимся. Люди тебе помогут пособия оформить. А я приставов взбодрю. Главное по уму сделай все.
- Пока, маленький.... - шепчу я, сжимая крошечные пальчики.
И обратно мы едем в полной тишине.
Потому что, вот его идеальная кандидатура.
Молодая, красивая. В его вкусе. Потому что по типажу близка ко мне. А я ему нравлюсь...
Сын - пожалуйста. Отца официального нет. Хочешь - записывай на себя, с согласия матери. Никакая опека слова против не скажет.
Девочка ему в рот заглядывает, прямым текстом говорит - возьми меня со всеми потрохами. И даже отца у нее неудобного нет, который от его судимости на дыбы встанет. Сирота.
Идеально....
Ты же такую искал, Тихомиров, признайся.
Поэтому и вздыхаешь, и молчишь, не шутишь...
И я для него железно Чалкина, а она вот "Света". Как-то так.
И завтра они проведут день вместе. И пока она будет писать все свои бумажки, ее сын будет у него на руках. Да?
