Сладкий (СИ) - Ловыгина Маша

Туалет, конечно, был холодным, но не вконец ледяным. Встав на цыпочки, Варя заглянула в небольшое оконце, за которым вьюжило и мело. О лесе напоминала лишь темная лента, которая едва просвечивала через порошу.

Никого вокруг... Интересно, есть в лесу волки? Или бешеные медведи?

А тот монах?.. Где-то совсем рядом тот самый монастырь...

Варвара поежилась. Сделав свои дела, она еще раз посмотрела в окно и ощутила странную тревогу, которая сначала осторожно коснулась ее затылка, а потом обхватила плечи.

Все мы люди... Насколько мне известно

– Боже, какой дубак! – сказала она, когда вошла в дом. Подняв засов, опустила его в паз и провела ладонью по темному холодному металлу. Запереться от внешнего мира не одно и то же, что от себя самой, подумала она и обернулась.

Столетов не ответил. В этот момент он закрыл тетрадь и подсунул ее под стопку старых книг, лежавших на столе. За это время Варя успела выцепить взглядом только пару названий на корешках: «Антимикробные вещества высших растений» и «Биология продолжительности жизни». Оба произвели на нее странное впечатление, будто книги хранили в себе шаманские заговоры, которые следовало обязательно произносить, прикладывая к ране подорожник.

Мать бы могла многое ей об этом рассказать, если бы была жива. Но только Варя и так знала, что лопухом и ромашкой серьезные болезни не вылечишь...

А книг и журналов в доме много. Затертых, пожелтевших. Только вся информация в них наверняка уже устарела.

– Чем тут можно заниматься целыми днями? – спросила Варя, пытаясь вызвать Столетова на разговор. – Ну летом, я еще понимаю: грибы, ягоды... А зимой?

Молча Егор поставил миски и вытащил из печки чугунок. Варвара пожала плечами и повесила шубу на крюк. Задержала взгляд на топорщащемся меховом клоке вздохнула и пошла к столу. Каким бы странным не выглядело это гостеприимство, а есть хотелось.

У лавки, урча и поскуливая, черный пес грыз кость.

– Ой, руки-то... – Варя потопала к умывальнику.

– Погоди, – наконец подал голос Столетов.

Взяв чайник, он поставил в раковину еще одну миску и плеснул в нее горячей воды. Варвара опустила ладони и блаженно закрыла глаза:

– Господи, хорошо-то как...

Да, подумала она, о ванне теперь остается только мечтать. И все же, эта миска сейчас была как нельзя кстати, и удовольствие от нее было в разы больше, чем от привычного купания.

– А почему зеркала нет?

– Большой список? – усмехнулся в ответ Столетов.

– Список? – не поняла Варя, но обрадовалась тому, что он пошел на диалог. – Какой список?

– Вопросов.

– Ну, мне просто интересно. Мы, журналисты, – сделала она ударение, – вообще народ любопытный. – Подложив ногу под себя, Варвара облокотилась локтями на стол. – В любом доме есть зеркало. Хотя бы одно.

– А ты во многих домах была? – Столетов открыл крышку чугунка, и Варвара, не удержавшись, сглотнула голодную слюну.

– Вы еврей, господин Столетов? – хитро прищурилась она и приподняла бровь вдыхая сытный аромат.

Егор замер и свел к переносице густые брови.

– Потому что всегда вопросом на вопрос отвечаете, – пояснила Варвара и пододвинула миску. – Мне без мяса, пожалуйста.

– Это еще почему?

– Не люблю.

– В гостях в еде не ковыряются. – Столетов стал выкладывать в миску кашу, словно специально, подцепляя куски побольше. Собственно, они все были большие, на костях, и на лице Вари тут же отразилось хмурое недовольство.

Она поковырялась и зачерпнула кашу с края.

– Гречка...

– Трюфелей не держим, – буркнул Егор и отвернулся, чтобы Варя не заметила, как губы его сами собой сложились в улыбку.

– И очень зря. Мало ли, женщина красивая зайдет.

– Так если красивая зайдет, то, конечно, да... Придумаем что-нибудь! – он отошел к печи, долил в чайник воды из ведра и, обмотав руку полотенцем, просунул его внутрь и закрыл заслонкой.

Варвара вспыхнула и бросила в его спину испепеляющий взгляд: «Хам!»

Вот только никакого толку от ее взглядов не было. Столетов спокойно продолжал заниматься домашними делами – проверил угли, закрыл вьюшку, смел мусор у печи вымыл руки и только потом сел за стол. Неспешно загребая кашу, он отправлял ее в рот и тщательно пережевывал, не обращая на Варю никакого видимого внимания.

– Почему нет зеркала? – упрямо спросила Варя и демонстративно сдвинула мясо в сторону.

Столетов отложил ложку и потер шею с таким видом, будто едва сдерживался чтобы не засадить этой самой ложкой ей по лбу.

– Сама как думаешь?

– А что я должна думать? Может, ты вампир? Вампиры зеркал не любят, потому что в них не отражаются.

Лицо Столетова вытянулось.

Варвара облизала ложку со всех сторон.

– Угадала?

– Почти. – Теперь Егор рассматривал ее так пристально, что Варя уже пожалела о том, что сама искала его внимания. – То есть вариант, что оно просто разбилось, тебе вообще в голову не пришел?

– Если разбилось, нужно купить новое.

– Зачем?

Варвара накрутила на палец локон и слегка подергала его.

– Ну это же очевидно! Как же иначе на себя смотреть? Подожди! – остановила она Столетова. – Сейчас ты спросишь, зачем на себя смотреть, так?

– Нет, – покачал он головой и, ухмыльнувшись, продолжил есть. – Зачем мне на себя смотреть, я и так все знаю.

– Странный ты человек, – подытожила Варвара.

– Обычный.

– Нет, – упрямо заявила она.

– Тогда вампир. В некотором роде.

– Все мы люди, насколько мне известно. А ты просто хочешь привлечь мое внимание.

– Я?! – В сердцах Столетов брякнул ложкой о миску.

– У тебя гречка в бороде. Вон там... – Варя протянула руку, но Егор резко отклонился от нее, и глаза его опасно потемнели.

– Я только... – испуганно пискнула Варя и тяжело вздохнула. – Плохо без зеркала.

Что я делаю?.. Схожу с ума? Другой бы воспользовался ситуацией, а этот...

Внезапно ей подумалось о том, что Олег как раз и воспользовался ситуацией. А она – юная, глупая, благодарная, – восприняла это как взаимное чувство. И потом, когда все это продолжилось между ними, она все ждала обещанного фейерверка. Того, о котором все говорят. Но так и не дождалась. Может, потому что воспринимала Разумова не так, как было нужно? То есть, совсем не так, как сейчас воспринимает этого мужчину напротив. Вот только ему не понять, да и не нужно понимать ее желание. Упаси боже, если он хоть что-то заподозрит! Не хватало только его презрения... Лучше вообще говорить о чем-то постороннем.

– А где твоя жена? Она красивая? – слетело с ее губ вопреки данному себе обещанию. Варвара икнула и зажала рот ладонью. – Ой! Извини. Можешь не отвечать.

Столетов и не ответил. Поднялся и вернулся с горячим чайником. Ни слова не говоря, убрал ее тарелку и снял с полки коробку с рафинадом.

– Нет трюфелей? – виновато улыбнулась Варя и обхватила ладонями горячую кружку.

– Нет. – В уголках глаз Столетова собрались тонкие морщинки. – И кстати, красота вообще очень странная штука. Можешь мне поверить.

– Ну не знаю, – Варвара наморщила нос. – Мужчины любят красивых... или богатых.

– А женщины?

Варя опустила голову, чтобы не видеть его глаз. Смородиновый аромат оседал на ее коже, кружил голову и заставлял думать совсем о другом.

– Можешь не отвечать, – донесся до нее словно издалека голос Столетова. – Я все понимаю.

– Нет, ты ничего не понимаешь! – твердо сказала Варя. – Ничего! – Она отставила кружку и вытерла губы. – Я живу одна. У меня никого нет. Есть отец, но у него другая семья и другие дети. Для таких, как я, остается только работа.

– Для таких, как ты? – вскинул бровь Егор.

Варя постучала ноготком по столешнице:

– Да, для некрасивых и небогатых. Но я люблю свою работу. Мне повезло, что я устроилась в редакцию, потому что... – она осеклась. Перед ней вновь возникло самодовольное лицо Разумова.

Столетов слушал и, кажется, даже не моргал, глядя на нее.