Призраки прошлого (ЛП) - Дархауэр Дж. М.

— Но ты сбежала, да?

— Я ничего не делала.

Она качает пальцем перед моим лицом.

— Ты виделась с ним.

Виновата.

Мне не нужно ничего говорить. Она все понимает.

— Господи, помилуй, Кеннеди...

— Знаю-знаю. Тебе и не нужно это говорить.

— Ох, но я скажу, — говорит она. — Я не собираюсь диктовать тебе, что делать. Конечно, мне хочется. Я бы хотела уговорить тебя получить судебный запрет, но не буду. Знаю, он ее отец...

— Он также твой брат.

Она слегка треплет меня по голове.

— Брр, не напоминай.

Вставая, надевает свои туфли, поправляя складки на одежде.

— Ты можешь остаться, — предлагаю. — Не нужно спешить.

— Знаю, — говорит Меган, игриво взлохматив мои волосы, пока я не шлепаю ее по руке. — Но Вселенная нуждается в балансе. Ты не отдалась никому сегодня, что означает, дело за мной, а я не откажусь от своего гражданского долга.

— Ах, снова хочешь почувствовать себя молодой.

Меган показывает мне средний палец.

По правде говоря, Меган старше меня на пару лет, она на пороге тридцати и даже не собирается остепениться. Она такая беззаботная, что рядом с ней я чувствую себя старомодной.

— Люблю тебя, — говорит она.

— И я тебя, Меган.

— Люблю тебя, яблочный пирожок с корицей и сахаром! — кричит она, когда открывает дверь, и ее голос разносится по квартире.

Я не ожидала, что она получит ответ, но сонный голосок раздается из спальни:

— Люблю тебя.

Меган смотрит на меня, пытаясь выглядеть серьезной, указывая двумя пальцами на свои глаза, затем на мои, демонстрируя, что наблюдает за мной.

Прежде чем могу ответить, она уходит.

Я не была знакома с Меган, пока Мэдди не появилась на свет. Мы разговаривали пару раз, виделись мимоходом, но ее жизнь была довольно далека от брата. Она хотела узнать свою племянницу, хотя в итоге мы тоже сблизились.

Вздохнув, выключаю телевизор, закрываю дверь на замок, прежде чем направиться спать. Стою в дверном проеме комнаты Мэдди, ее голубые глазки смотрят на меня.

— Привет, милая. Ты повеселилась с тетей Меган?

Она кивает.

— Тебе было весело на свидании?

— Конечно, — отвечаю. — Оно было приятным.

— Он сказал, что ты красивая в этом платье?

— Эм, нет, — оглядываю себя. — Не думаю, что он заметил.

— Почему?

— Иногда люди просто не замечают подобного.

— Я замечаю, — говорит она. — Не думаю, что они должны нравиться тебе, если не могут заметить красивые платья. Потому что ты можешь видеть их, а они нет, значит, они не смотрят. И они должны смотреть на тебя на свиданиях, когда ты красивая.

— Ты права, — отвечаю. Она слишком сообразительна. — Очень хороший совет.

Она улыбается, когда я подхожу, наклоняюсь и целую ее в лоб.

— Поспи, — говорю ей. — Может, завтра устроим что-нибудь особенное.

***

— Утки! Утки! Утки! Утки!

Я качаю головой, когда Мэдди хватается за расфасованные пакеты с капустой на помосте рядом с кассой, взволнованно повторяя это слово, едва давая Бетани шанс пробить капусту, и тем более сложить в пакет к остальным покупкам.

— Ты собираешься к уткам сегодня? — спрашивает Бетани со смешком, забирая мою оплату.

— Да! — восклицает Мэдди. — Пикник с утками! Да, мамочка?

— Да, — отвечаю. Если печенье и сок считаются за пикник, как мне нравится думать.

Бетани драматично хмурится.

— Счастливица. Я буду работать целый день, в отличие от твоей мамы, поэтому никакого кормления уток для меня.

— Утки едят все время, — говорит ей Мэдди. — Каждый день, поэтому можешь покормить их, когда не будешь работать!

— Знаешь, ты абсолютно права, — говорит Бетани. — Мне стоит запомнить

Мэдди улыбается, довольная, и начинает прыгать вокруг, как будто играет в классики, прыгая с квадрата на квадрат по клетчатому полу.

Бетани отсчитывает мою сдачу, когда меняет тему, бормоча о графике и выходных и бла-бла-бла... именно о том, о чем я не хочу говорить, но терплю, прежде чем пора уходить. Оглядываюсь в поисках Мэдди, замечая ее в конце линии кассы, когда она смотрит на то, что не должна видеть.

«Хроники Голливуда».

— Достаточно, — говорю я, прижимая руку к ее спине, уводя. Она не сопротивляется, и я благодарна, что малышка только недавно научилась читать, и поэтому не понимает половину написанного.

ДЖОННИ КАННИНГ ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ ОБРАЗЕЦ РЕАБИЛИТАЦИИ!

Алкоголь, наркотики, секс-зависимость крушит звёздную жизнь Бризо!

Друзья переживают, что он стоит на пороге смерти!

Я увожу дочку из магазина, неся наши вещи для пикника, в то время как Мэдди тащит пакеты с капустой. Достаю ключи от машины из кармана, пытаясь присматривать за ней одним глазом, когда она резко останавливается, уронив один из пакетов.

Я тоже останавливаюсь, слыша ее шепот:

— Бризо.

— Знаю, золотко, — бормочу, поднимая пакет с капустой, собираясь обратно передать его ей, пока она отходит от меня.

— Бризо, — снова повторяет, на этот раз немного громче, убегая.

— Мэдисон! — кричу, побежав за ней. — Остановись!

Мэдди не останавливается, но я да. Она в трех метрах, направляется к кому-то, приближающемуся к продуктовому магазину. Она бежит прямо на человека, блокируя ему дорогу, когда снова говорит:

— Бризо!

О, боже.

О, нет.

Нет, нет, нет...

Бризо...

Джонатан стоит перед ней, моргая, замешательство написано на его лице. Не уверена, как она узнала его, с щетиной на лице, все еще избитого. Он выглядит как потрепанная версия актера, и тем более не как его персонаж.

Мою грудь сдавливает, когда задерживаю дыхание. Он не сразу ее узнает, но я замечаю момент, когда его осеняет. Вспышка шока, которую он не может скрыть, прежде чем его выражение становится спокойным. Может, он и паникует, но не показывает этого, во всяком случае, я не вижу.

Тем не менее, он сохраняет молчание.

Джонатан смотрит на Мэдди в тишине.

Я так много раз представляла этот момент, сотней разных способов, ни к одному из них даже отдаленно не была готова, но никогда это не было так. Понятия не имею, как он отреагирует, не знаю, что будет делать. Все вышло у меня из-под контроля, поэтому мне хочется схватить ее за руку и убежать.

Джонатан встречается глазами с моими, умоляя взглядом. Это паника. Осторожно я делаю шаг вперед.

— Бризо? — снова говорит Мэдди, стоя прямо перед ним, снова привлекая его внимание к себе. Сейчас она звучит неуверенно, не понимая его реакции, что, кажется, подталкивает его к действиям.

— Привет, — отвечает он, присаживаясь на колени, чтобы быть с ней на одном уровне. — Не произноси это громко. Люди могут услышать.

— Мамочка сказала, что отдала тебе мой рисунок, — щебечет Мэдди радостно, крича шепотом. — Ты видел?

На его лице легкая улыбка.

— Да.

Я едва слышу его голос. Он смотрит на нее так, будто хочет запечатлеть ее лицо в своей памяти, как будто боится, что это может быть их последняя встреча.

— Он тебе понравился? — спрашивает она. — Ты почувствовал себя лучше?

— Я люблю его, — говорит он. — И почувствовал себя гораздо лучше. Спасибо тебе.

— Всегда, пожалуйста, Бризо!

Его взгляд встречается с моим, пока он изгибает бровь. Он ждет, что я что-то сделаю. Но что?

— Мэдди, милая, мы говорили об этом, — говорю я. — Он не настоящий Бризо, помнишь?

— Знаю, — она драматично закатывает глаза, как будто я сумасшедшая. — Он Джонни по телевизору, в газетах и так далее, но он также все еще Бризо, верно?

— Верно... я думаю.

— Ты права, — говорит он, протягивая ей свою левую руку. — Хотя меня зовут Джонатан. Рад с тобой познакомиться.

Она хватает его за руку, быстро пожимая.

— Мамочка зовет меня Мэдди. Ты тоже можешь меня так называть!

— Мэдди, — повторяет он.

Такой сентиментальный момент или, ну, он должен быть таким. Слезы жгут мои глаза, я смаргиваю их, комок образуется в моем горле, который сглатываю, не желая смущать Мэдди своей реакцией.